Александр Анфилатов - Эльфийская книга Страница 10

— Извини, Великий Дроу, что прерываю твою речь, но развей мои сомнения. В народе ходит легенда о народе магуза, будто живете вы по сто пятьдесят лет, в то время, как модоны шестьдесят, а вуоксы и того меньше — сорок. Это правда? И отчего не берете в жены женщин других народов, несмотря на то, что вас, говорят, совсем мало?

Вождь после короткой паузы усмехнулся:

— Боги одарили наш народ долгой жизнью. Мне сто лет, но редкий магуза умирает своей смертью. Если мы начнем брать в жены женщин других племен, то наши дети перестанут быть магузы, и потеряют дар Богов. По этой причине мы поддерживаем связь со всеми магуза по эту сторону хребта Дракона и берем невест из самых дальних краев.

— А как с вашими соседями из Древнего леса? Говорят, они живут по триста лет?!

— Ф…ф, — вождь по кошачьи фыркнул, своим видом показывая отрицательное отношение к хорхо (бурундукам), — эти зазнайки недостойны упоминания, они погрязли в собственных интригах, и недалек тот час, когда их не станет совсем. Конечно, если они не одумаются и не придут к своим прежним законам и не вернутся в леса из каменных скоплений.

— Однако люди живут в городах, и нечего, процветают.

— То люди, — ответил Дроу, — не хорхо, вуоксы или магуза, у них свои боги и свои законы. Модоны, те вообще, что саранча — готовы вытоптать всю степь затем чтобы поймать куропатку.

За беседой быстро пробежало время. Жаркое было готово, им потчевали гостя. Разрезав мясо нефритовыми ножами, женщины разложили на листьях куски, приправив множеством зелени, съедобных кореньев, и поднесли гостю. Ярослав с удовольствием попробовал молодую оленину. После короткой паузы, во время которой все следили, насколько угощение пришлось по вкусу гостю, присутствующие приступили к трапезе. Не исключением оказались и вуоксы, что гостили здесь, ожидая подхода переселенцев.

Обед оказался на удивление сытным и разнообразным. Кроме мяса, его составляли несколько видов корнеплодов сырых и вареных, множество ягод, орехов и нескончаемое количество зелени. Ярослав, видя разнообразие стола, не преминул выяснить название каждого растения, поданного к столу, где оно растет и какими особенностями обладает. Информации оказалось столь много, что ее пришлось записывать. Он просил собрать и передать ему те растения, которые смогут пережить долгий путь, для разведения у себя на земле, и пояснил, что это станет для него лучшим подарком.

Вождь огорченно заметил:

— Я вижу, твой народ, как многие другие, поддался соблазну злых духов, и в угоду демонам копает землю.

Ярослав поспешил успокоить:

— Мой народ нашел путь к земле, и она ответила ему, каждый год одаряя своими плодами, при этом мы не переходим с места на место и не обижаем богиню.

После обеда его пригласили в пещеру отдохнуть. Ярослав, сославшись на занятость, отказался, согласился лишь осмотреть. Жилище оказалось сухим, просторным и чистым, полы покрывали мягкие, плетеные из трав маты. Зыбкие своды поддерживались деревянными столбами с перекладинами. В центре помещения находилось нечто вроде свода–купола, с отверстием в вершине для выхода дыма. Посередине очаг, обложенный камнями, вокруг которого стояли глиняная и деревянная посуда грубой работы. Стены искусно расписаны сценами охоты и повседневной жизни, во всем убранстве царила простота уклада, но не имелось и капли убожества.

За неспешными беседами прошла большая часть дня, настало время покинуть гостеприимных дикарей. Расставаясь, оба вождя обменялись подарками. Ярослав презентовал заранее подготовленный стальной булатный нож, пару топоров и копье, всё земного производства и высшего качества. К ним добавил изготовленный на досуге из модонских луков деревянный арбалет простейшей конструкции.

Дроу Рорг казался сильно рад таким подаркам, но на людях постарался этого не показывать.

— Наши боги отвергают холодную сталь, они предпочитают нефрит и кремень, но мы не боги, а грешные люди, тем более от столь уважаемого гостя мы с радостью примем столь ценные подарки.

Немного подумав, весело заметил:

— Право слово, не станем мы копьем ковырять землю!

Все окружающие его соплеменники весело засмеялись над шуткой Дроу.

В свою очередь он преподнес Ярославу то ценное, чем богаты степи Трона. Ими оказались великолепная шкура тигра (вторая кошачья в их группе), явно ценное имущество для магуза. Поверх неё положили нефритовые кинжал и наконечник копья. Вторая шкура явилась поистине царским подарком не только для дикарей, но и для любого человека Трона. Шкура ящера рагнара, огромная, покрытая зеленовато–бурым пером с разводами, переливами, яркими пятнами на хвосте и шее. К шкуре прилагался лук магузского изготовления со стрелами и колчаном.

Видя ценность подарков, Ярослав постарался, как можно искренне поблагодарить:

— Я с радостью принимаю эти поистине божественные дары, олицетворяющие справедливые законы народа магуза, — и уже обращаясь к самому вождю, продолжил: — разве законы вашего народа позволяют убивать собственное божество?

Дроу, усмехнувшись, ответил:

— Рагнары — хорошие боги и много нам помогают, но иногда их становится слишком много.

Глава 5

Третий взвод «арбалетчиков» занимал удобную позицию, прикрывая своим лагерем и разъездами основные силы переселенцев. Положение юго–восточнее, в жерле излучины Яры, давало возможность людям Ярослава надежно контролировать подходы как со стороны степи, так и нижнего течения реки. Во всё время, пока переселенцы готовились к дальнейшему пути, встречи с троглодитами–магузами стали ежедневными. За небольшую плату дикари подрядились снабжать оба лагеря дичью. Учитывая, что в это время к Ярославу присоединились Уир и другие, имели место брожения в слабых умах некоторых из аборигенов. Однако удаленность лагеря от основной массы беженцев, как и предполагалось, сыграла на руку Ярославу. Постепенно горячие головы утихли, встретив холодное сопротивление не только землян, но и подчиненных им модонов Банулы Норостяшно. И хотя экстремисты сделали попытку отловить одиночных вуоксов, пара разбитых носов окончательно поставила точку в недолгом конфликте. Тем временем работа двигалась своим чередом. За два дня под руководством Станислава срубили шесть плотов, но, как выяснилось впоследствии, плавсредства получились излишне тяжелы и неповоротливы. На мелководьях, узостях и стремнинах нижних порогов требовались меньших размеров и осадки, но отсутствие опытных надежных людей, как и вообще недостаток мужчин (на веслах зачастую находились женщины) диктовало сокращение количества плотов. В таких обстоятельствах пошли на увеличение размеров и усиление прочности конструкции, что естественно влекло за собой увеличение осадки.