Элеонора Раткевич - Ларе-и-т`аэ Страница 10

– С дороги меня у главного входа никто никогда не ждет, – пояснил между тем Лерметт. – Мы въедем через Яблоневые ворота.

Эннеари даже и не спросил, что это за ворота такие, хотя название его очаровало.

– Думаю, вам понравится, – улыбнулся Лерметт.

Вот в этом Эннеари как раз очень и очень сомневался. Он не мог поверить, что сегодня ему сможет понравиться еще хоть чтонибудь: ему казалось, что за сегодняшний день ему уже понравилось все, что только возможно. Это какое же усилие надо сделать, чтобы самовластно оттеснить в сторону целый город и заслонить его собой!

Он ошибался – и понял это сразу же, как только Лерметт распахнул ворота в белокаменной стене. На какуюто долю мгновения Арьену показалось, что они проехали весь Найлисс насквозь и выбрались за черту города – хотя с какой бы это стати лес вдруг решился подступить прямо к городской стене? Да и не лес это вовсе. Не бывает в лесу столько тропинок, да и не так они расположены… и уж тем более лес не встречает путников двумя стройными рядами яблонь. Но во всем остальном… как же похоже! И как хорош собой этот леснелес, как доверчиво тянутся золотые и румяные яблоки к его гостям, как гордо осеняют их вековые дубы своей тенью, словно удача невидимым плащом укрывает их от всех и всяческих невзгод! А липы в три обхвата толщиной Эннеари и вообще только в Долине и видел. Обычно эти мягкие деревья до столь почтенных лет просто не доживают.

– Ну как вам найлисский дворцовый парк – нравится? – невинно осведомился Лерметт. Глаза его торжествующе смеялись.

Эннеари молча кивнул, не в силах произнести ни слова.

– Он такой огромный! – восхищенно выдохнул Лоайре.

– На самом деле нет, – улыбнулся Лерметт. – Он гораздо меньше, чем кажется. Просто дорожки так проложены, чтобы так выглядело. Вот если бы мы ехали не вдоль стены, а вдоль решетки, ты бы сразу понял. Кстати, вдоль решетки к воротам было ближе… но мне очень хотелось вас немного удивить.

– И тебе это удалось, – ухмыльнулся Эннеари.

– А где дворец? – азартно блестя глазами в предвкушении, осведомился Аркье.

– Уже недалеко, – ответил Лерметт. – Просто его за деревьями не видно.

– Такой маленький! – огорчился Лэккеан, привставший было в седле и вытянувший шею, чтобы первым высмотреть над кронами деревьев дворцовые шпили и башенки.

– А у него не было надобности расти, – пояснил Лерметт. – Это Найлисс за минувшие шесть веков вырос – а население дворца никак уж не увеличилось.

Вырос? Разве дворец – это гриб? А город? Лоайре обратил на короля растерянный взгляд.

– Ну, ты же видел на стенах домов этакие… не знаю, как и назвать – вроде как перевязочки? – поинтересовался Лерметт.

Лоайре кивнул.

– Это следы прежних этажей, – улыбнулся Лерметт. – В самом начале Найлисс был хорошо если двухэтажным. Когда снимают крышу и надстраивают новый этаж, по стене проводят такую перевязку. Столица всетаки – за шесть веков народу приросло. Не стену же городскую всякий раз перетаскивать.

– Так ведь оно все, того и гляди, обвалится! – ужаснулся Лоайре.

– Ни за что, – успокоил его Лерметт. – Найлисс сразу строился на вырост. Ты просто невнимательно смотрел. У всех домов такой фундамент, что ого! И нижние этажи так сложены, что на них хоть башню крепостную надстраивай. Даже гномам, и тем пришлось помудрить изрядно. Сам подумай, какое искусство потребовалось, чтобы дома потом выглядели соразмерно при любой высоте, да вдобавок чтобы не только красиво, но и прочно было. На самом деле еще этажа два можно надвести спокойно.

– А потом? – не успокаивался Лоайре.

– Можно, – спокойно повторил Лерметт. – Но не нужно. Акведуки на такую прорву народу не потянут. Даже с колодцами и водосборниками.

– А зачем они вам? – Ниест, как всегда, задавал вопросы редко, зато по существу.

– На случай осады, – сообщил Лерметт. – Город, который зависит только от акведуков, можно оставить без воды в одночасье. С Найлиссом этого не случится. Воды хватит, и даже не в обрез. И не только воды, еды тоже. Глупо на одни лишь провиантские склады полагаться. Здешние сады и парки не только ради красоты заведены. И рыбные озерки в них – тоже. Сейчас в них малоимущим ловить позволяется, но случись война… одним словом, король Илент все заранее продумал и с гномами недаром советовался. Устроено на совесть, не сомневайся. Как бы город ни прирастал, а садов никакая застройка не коснется. Никогда.

– А дворцовый парк… – Лэккеан замялся. – Он что… тоже?

– Конечно, – подтвердил Лерметт. – Сам подумай, если все это под огороды вскопать, сколько человек эта красота прокормит.

– Но ты же сам говоришь, – не успокаивался Лоайре, – если город вырастет сильнее…

– Разве что самую малость, – покачал головой Лерметт. – Он уже и не растет почти. Еще немного, и в него не втиснуться будет, как взрослому в детский сапожок – а кому такая жизнь нужна? Для того, чтобы получать от Найлисса все прелести столичной жизни и отдавать ему свой труд, вовсе не обязательно в нем жить. И чтобы воспользоваться в случае беды защитой его стен – тоже. Сейчас прирастают маленькие городки вдоль Найлисской дороги – того и гляди, сольются в этакую единую ленту. Ну, и предместья, конечно.

– Такие, как Гусинка? – сообразил Лоайре.

– Ну, нет, – засмеялся Лерметт. – Только не такие, как Гусинка. Она едва ли не постарше Найлисса будет. Это случай особый. После какнибудь расскажу.

– А почему после? – разочарованно спросил Лэккеан.

– Потому что мы уже почти приехали, – безмятежно ответствовал Лерметт. – Сейчас вон по той тропинке свернем, и сразу будет дворец.

Если бы Эннеари в эту минуту спросили, каким ему виделся дворец, он ответил бы, не задумываясь, однимединственным словом – соразмерным. Когда Эннеари спешился возле самого дворца, забросив поводья на луку седла, в голове у него шумело и сверкало – судя по ошалелым взглядам остальных эльфов, не у него одного. Он уже не мог толком понять, что именно создает подобное впечатление – собственная ли прелесть камня, резьба ли на нем, удивительно точно найденный ритм расположения стрельчатых окон, арок и прочих зодческих измышлений с неведомыми ему названиями, а то и вовсе четкие синие тени ветвей, прочертившие стены на свой, особый лад – но вот само это ощущение стройной соразмерности, неуловимое, как тающее облако, снизошло на него уверенно и спокойно. Оно пребывало во всем – даже в очертании дворцовых ступенек… ступенек, на которых уже поджидала вновь прибывших очень и очень Арьену знакомая фигура.

– Илмерран! – радостно ахнула гдето у него за спиной Илери.