Илья Одинец - Младший вовсе был дурак Страница 10

Я подошел к двери и выглянул во двор. Во дворце еще продолжается свадебный пир, слугам не до принца-дурачка, Я занес ногу, чтобы перешагнуть порог, но тут ко мне бросилась тень, схватила за руку, потом, опомнившись, бухнулась на колени.

— Ваше высочество, — зашептала тень голосом Прохора. — Беда! Батюшка вас во дворец требует!

— Прямо сейчас? Что случилось?

По спине пробежал холодок нехорошего предчувствия. Неспроста все это.

Неожиданно относительная тишина заднего двора резко прервалась громким лязгом: открыли запертые на ночь ворота, и во двор въехали три всадника.

— Скорей, — Прохор потянул меня за рукав.

Пришлось подчиниться, но прежде чем скрыться в замке, я оглянулся на ночных гостей, и сердце предательски екнуло. Двое всадников были людьми, а третий… я потер глаза и довольно сильно ущипнул себя за руку, но… на третьей лошади сидел волк, по крайней мере верхняя половина туловища всадника принадлежала волку: оскаленная пасть, напряженные стоящие торчком уши и горящие желтым светом глаза. Все это я рассмотрел в секунду, когда в лапе волка загорелся огонь, который он для чего-то поднес прямо к морде. В свете пламени его шкура отсвечивала серебром.

Задняя дверь дворца захлопнулась за моей спиной, и я чудом сдержался, чтобы не привалить к ней что-нибудь тяжелое, например кувшин с маслом, стоящий в одной из комнат рядом с кухней. Офигеть. Девушек они выдают за ведьм и приговаривают к смертной казни, зато волкам разрешено свободно ездить на лошади.

Прохор вознамерился потащить меня к лестнице, но я сам взбежал по ней, и провожатому пришлось догонять.

— Налево, — предупредил Прохор.

Дверь, к которой он меня подвел была отнюдь не резной дверью пиршественной залы, она подходила на внушительную дверь банковского сейфа, при условии, что сейф сделан из дерева.

— Сейчас.

Прохор трижды стукнул по древесине, потом выждал, и стукнул еще четыре раза. Дверь медленно открылась. Сама по себе, без вмешательства человека. Значит, в этом мире все же есть магия, и она не запрещена. Или запрещена только простолюдином, вроде той ведьмы, так похожей на Лаврентьеву.

Комната напоминала исторический музей средневекового оружия, но его величество наверняка гордился тем, что на стенах висел самый современный арсенал: большой лук, несколько арбалетов, резные колчаны со стрелами, мечи, ножи, алебарды, секиры, кинжалы разных размеров и формы и булавы. В центре стоял большой дубовый стол с двумя зажженными масляными лампами, вокруг которого разместились порядка десятка человек во главе с королем. Я узнал своего «брата» Николая — жениха, худого скрюченного старичка с серебряной звездой на шее — советника или министра, и его величество, остальные были мне не знакомы.

— Из дворца ни на шаг, — предупредил король, бросив на меня недружелюбный взгляд, и продолжил прерванный моим появлением разговор. — Заканчивай, Сильдурен, не хочу принимать решений на нетрезвую голову.

Сильдурен — дряхлый старикашка в мятой ночной сорочке и колпаке — воздел руки к потолку и быстро зашептал:

— Пьянь-дрянь от величества отстань, разум даруй, да смотри не балуй, не застилай очи, особливо ночью. Трижды перекрестись и полдня постись.

При последних словах его величество трижды перекрестился и тряхнул головой.

— Хорошо. Полегчало. Молодец. А может, и с нашествием справишься?

Сильдурен снял колпак, под которым обнаружилась абсолютно лысая голова, и поклонился.

— Не справлюсь, ваше величество. Надо в Бюро обращаться.

— В Бюро, — сплюнул король. — Может тебе на старости померещилось, а ты сразу в Бюро! Знаешь, что за ложный вызов бывает?

— Не померещилось, — разогнулся Сильдурен. — Я хоть и сильнейший маг в королевстве, но по общим меркам и до середнячка не дотянул. Однако же веяние магических сил отлично чую. Неприятности у нас. Большие.

Я все еще стоял в дверях, не давая ей закрыться, и переминался с ноги на ногу.

— Чего стоишь? — буркнул король. — Или туда, или сюда.

— Куда «туда»?

— В комнату свою, олух! Слышал, о чем говорим?

— О чем?

— Тьфу, дубина, — сморщился король.

— Позвольте я объясню ему, ваше величество, — маг поклонился. — Этим вечером, когда серебристый диск полной луны, так любимой оборотнями и прочей нечистью, показался над верхушками леса, прохладный воздух моих покоев, щедро выделенных его величеством королем Радомиром Семнадцатым, колыхнулся. Багровое пламя, невидимое обычному человеческому взору возникло прямо над королевским садом, пролетело через восхитительный цветник ее величества, и с громким шипением, которое мог услышать только я, погасло в озере. Знак сие есть недобрый и беду предвещающий, посему ваш покорный слуга, ничтожный червь, которому судьба даровала способность читать запрещенные книги и совершать колдовские обряды, разумеется, исключительно в интересах королевства, бросился к волшебному шару, дабы узреть, какую беду нам несет сие знамение. Ничтожный червь, имеющий великое счастье находиться в столь блистательном обществе выяснил…

— Короче, — прервал пространные объяснения его величество.

— Иными словами, — разочарованно вздохнул Сильдурен, — которые, вы, ваше высочество, не поймете, в магическом поле нашего королевства произошло возмущение, что говорит о вторжении великого очень злого и опасного колдуна.

Я хмыкнул. Как раз последнее предложение и внесло некоторую ясность в тот бред, что выдавали узкие бескровные губы старого мага.

Король удовлетворенно кивнул и обратился к присутствующим:

— Охрану усилить, вельмож оповестить, армию поднять, королевскую семью из дворца не выпускать. Завтра проводим Николашу, и окопаемся. Колдуна найти и сжечь, его помощникам, если таковые найдутся, отрубить головы.

Веселенький военный совет получился у «папашки», одних сжечь, другим отрубить головы. А сам между тем собирается окопаться во дворце и обжираться фаршированными утками да маринованной сельдью. Эх, не так я себе представлял короля, не такие решения он должен принимать, не слушать выжившего из ума мага-маразматика, только и умеющего, что снимать похмелье. Где война? Где походы? Где масштабные поиски нарушителя спокойствия? Доиграется его величество, придет злой дядя и покажет, где раки зимуют, окапывайся или не окапывайся. Пусть поскорее обращается в Бюро, как предложил Сильдурен, если эта организация может помочь, пусть помогает. Что же до меня… меня вся эта волокита не касается. Я — сторонний наблюдатель.

Я вышел за дверь и снова попал в объятья Прохора.

— Пойдемте, ваше высочество, провожу вас в гостевую комнату. Вы уж, будьте добреньки, не выходите из дворца, иначе не сносить мне головы. А мне голову жалко. Я шапку новую купил, только один раз и надел.