Sierra XR - ЛОБОВАЯ АТАКА Страница 10

– Может, лучше подыграть? – прошептала стоявшая рядом Сонька. – Че-то другое это, кажется…

Поскольку мужик, повалившийся Димку в ноги, начал чуть ли не биться башкой об землю, Димон барским тоном заявил ему:

– Прощаю тебя.

Вообще-то первая фраза, которая пришла ему в голову, звучала примерно как "Бог подаст", но в данный момент Димон почему-то решил не юродствовать.

Обрадовавшийся мужик зайчиком вскочил на ноги и, держа шапчонку в руке, теперь переминался с одной ноги на другую.

Старая же карга вдруг всплеснула руками, пристальнее вглядываясь в Димона, и заквохтала:

– Барин Димитрий Савельич! А что ж на тебе одежа какая предивная? Кафтан заморский? И мальчонка с вами в такой же…

На взгляд Димона, ничего такого "предивного" в его шмотье не имелось. Куртка, под ней – рубашка с коротким рукавом, ну и джинсы еще. Да и Сонька одета была почти так же, только еще и в кепочку… Это ее, что ли, бабка мальчонкой обозвала?

– То машкерадная одежа, – несмело предположил мужик, мявший шапку в руке. – Оне тама в столицах в машкерады ходют, староста сказывал…

Бабка, не слушая мужика, уже переключилась на другое:

– А возок ваш хде, Димитрий Савельич? – и тут же испугалась и прижала руки ко рту: – Неужто тати?! Ограбили и возок забрали?!

– Дык оне ж у нас какую неделю злобствуют! – не успокаивался мужик. – Слава господу, самого боярина живым оставили!

Бабка заохала, запричитала, но быстро спохватилась:

– Димитрий Савельич, пожалуйте в усадьбу, я мыльню велю сготовить… – Тишка! Дунька! – параллельно заорала она мужику с бабой, – бегите, велите кухарке стол накрывать! Дунька, пособи Марье! Барин вернулся!

"Если будут кормить, то еще не все потеряно", – мелькнуло у Димона. А тем временем Тишка с Дунькой сломя головы ломанулись куда-то вон с луга.

Во процессе того, как бабка, причитая по поводу татей и прочей нечисти, вела их в "усадьбу", Сонька умудрилась тихо шепнуть Димону:

– По-моему, это не кино.

– Не, это не кино, а очередная серия программы "Розыгрыш", – ядовито ответил ей Димон. На самом деле он сам не знал, что сказать.

– Не смешно, – отрезала Сонька. – И, кроме того, ты сегодня уже это говорил. Что-то для одного дня многовато.

– И что это, по-твоему? – зло буркнул ей Димка.

– Похоже, это реальное прошлое… – на полном серьезе ответила Сонька. – Век восемнадцатый там… Ну, девятнадцатый. До отмены крепостного права, – подумав, уточнила она. – Я, конечно, не историк, но…

Почему-то Димон сразу ее словам поверил, и непонятно, что сыграло свою роль – то ли полное отсутствие фальши в поведении старухи и мужика с бабой, то ли Сонькин серьезный тон. Как бы то ни было, но ноги (почему-то ноги) у Димона похолодели.

– Ты соображаешь, что говоришь?! – зашипел он Соньке в ухо. – Если это хрен знает какой век, то как нам из него выбираться?

А тем временем уже и к усадьбе подошли. Она оказалась довольно большим двухэтажным деревянным домом. Бабка, все еще причитая по поводу бессовестных татей, провела Димона в помещение, усадила за стол, а тут откуда ни возьмись прибежала та самая Дунька с луга на пару с еще какой-то теткой, и уже совместно они начали таскать на стол еду. Пироги, холодных кур, фрукты какие-то в сахаре, да кувшины с чем-то однозначно питьевым. Димон первым делом хлебнул из одного кувшина большим глотком, и только после этого почувствовал, что бацнул вина.

– Романея вашего батюшки запасов, – любовно сказала всеми руководившая бабка. – Ты уж прости, барин, за скудный хлеб – не чаяли, не ждали тебя, оно ужо осьмой год, как ты за море уехал…

– Угу, – невнятно пробормотал Димон, узнав такие пикантные подробности своей биографии. Хлебнул из второго кувшина, понял, что там квас. И налег на пироги.

– Кушай, Митенька, кушай, – умильно сказала тем временем бабка. – И ты, малец, не обидь нас…

Малец, то есть Сонька, аж поперхнулся. А тем временем старуха куда-то исчезла.

Слопав первый кусок пирога, Димон обнаружил, что жрать ему хочется прямо жутко, и начал метать со стола все подряд. Тем более и вкус у продуктов был какой-то другой, однозначно. Натуральный, что ли?!

Сонька, все-таки снявшая свою кепочку, под которой обнаружились рыжие волосенки, затянутые в хвостик, задумчиво сказала:

– Нет, это однозначно прошлое. В наше время такой еды нет. И еще – ни одной ЛЭП по дороге не попалось, я специально смотрела. И поведение людей, и речь, и…

На полный желудок все Сонькино бормотание Димону показалось каким-то бредом:

– "Однозначно прошлое", – громко икнув, передразнил ее он. – И ЛЭП ей не видно. Ну и чо? У всяких сектантов тоже никаких ЛЭП, и живут они хрен знает где, куда не ступала нога человека. Вон, щас отъедь отсюда километров пятьдесят…

– А как мы оказались за пятьдесят километров? – внезапно зло спросила его Сонька. – Ты об этом подумал? Меня вместе с машиной швыряло, да, но не на пятьдесят километров же!

Димон икнул и не нашелся, что ответить.

В этот момент со стороны закрытой двери послышалась какая-то возня вперемежку с воплями, – судя по всему, вопли были бабкины – "Не пущу к барину, не пущу, трапезничает!" – и чье-то глухое бормотание: "Глафира, особое дело, я скоренько!". Дверь открылась, внутрь просочился мужик, быстренько отрезал рвавшуюся вслед за ним Глафиру и, держа спиной дверь, начал с порога:

– Барин Димитрий Савельич, не гневись, что…

Тут у мужика отвисла челюсть. Он внимательно посмотрел сначала на Димона, потом – на Соньку, закрыл рукой глаза, сказал сам себе:

– Глюки, сдрисните отсюда по-хорошему.

Отставил руку от глаз, еще раз глянул на обоих, решительно подпер дверь, в которую еще билась Глафира, какой-то первой попавшейся под руку мебелью, и шагнул к Димону.

– Слышь, мужик, те чо надо? – подозрительно спросил Димон.

– В каком году Гагарин в космос полетел? – вместо ответа спросил их обоих мужик в лаптях.

– В тыща девятьсот шестьдесят первом… – автоматически ответили оба.

Мужик замер и снова посмотрел сначала на Димона, потом на Соньку.

– Слава яйцам! – наконец со слезой в голосе сказал он. И с облегчением плюхнулся на лавку напротив вконец опупевших Димона с Сонькой. – А я-то думал, я один в этом каменном веке! Как дурак без ансамбля!

Поискал по кувшинам, быстро нашел тот самый, что с винищем, щедро набулькал в чашку, вылакал и облегченно вздохнул:

– Уф-ф-ф!

– Я извиняюсь, – тем временем произнесла Сонька. – Я так поняла, что мы вам теперь ансамбль составим? Или как?

Мужик махнул на нее рукой и опять обратился к Димону:

– Вас-то как сюда занесло?

– В смысле – занесло? – по-прежнему настороженно откликнулся Димон. – Я че-то все меньше начинаю понимать, где мы вообще. Сюда – это куда, в конце концов?! Может, хоть ты объяснишь, а? Че тут за дурдом? Че за старообрядческие мотивы? Че тут за… за лапти вообще?!