Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - Король-консорт Страница 10

— Какими такими крапинками?

— Золотыми, — заверил он, честно глядя мне в глаза. — Золотыми, для вящего величия!

Глава 5

Перед мной темный зал пугающих размеров, здесь живут великаны, а я совсем крохотный и ничтожный, страшно пройти через такой, мне бы под стеночкой, как чучундра. Везде мрак и тяжесть, повисшая в воздухе, больше похожем на воду, я иду сквозь него медленно, почти продавливаясь, а там вдали под стеной черный с золотом трон на помосте, отвратительный настолько, словно весь из человеческих костей и черепов. Но я не могу не идти к нему, меня несет некая мощная сила, над которой я не властен...

От трона исходит такая отвратительная мощь, что я начинаю чувствовать некое странное, извращенное наслаждение. И по мере того как трон становится ближе и ближе, уже различаю единственное цветное пятно

в этом мрачном темном мире: кричаще пурпурная подушечка на сиденье, простеганная по краям золотыми нитями, и с крупной золотой бахромой по краям.

На подушке настолько черная корона в виде обода, что от нее во все стороны распространяется тьма. Сама корона с редкими зубчиками по всему ободу и одним-единственным драгоценным камнем, что должен располагаться на лбу.

Чей-то незримый голос говорит настойчиво, что я не должен прикасаться к этой короне, но тело мое поднялось по ступенькам, а непослушные руки потянулись к короне...

Из темноты справа и слева появились темные фигуры в темных плащах до полу, в руках черные свечи, выстроились в два ряда перед троном, а некто огромный, как сам зал, начал читать молитву, как я понял, задом наперед, словно я в зеркальном мире...

Я вздрогнул так сильно, что больно ударился коленом о стену, сердце бешено колотится, а в голове еще звучит, медленно затихая, эта молитва чернокнижников.

Бобик поднял голову, взгляд очень внимательный, глаза из коричневых стали пурпурными, словно чует опасного врага, даже клыки чуточку показал.

— Спи-спи, — произнес я дрожащим голосом. — Мало ли что мне пригрезилось...

Он опустил голову на лапы и тут же начал посапывать, верит, что я на страже, спасу его, надежного друга, если кто нападет...

Спасу, подумал я мрачно. Меня бы кто спас.

Остаток ночи не сомкнул глаз, со страхом вспоминая корону Повелителя Двух Миров, как ее называла Темная фея. Что-то все чаще этот символ власти посылает свой зов, словно получает силы от приближающегося Маркуса.

Утром я собрал полководцев на брифинг, развернул карту на столе и провел пальцем по извилистой линии на карте.

— Я иду с армией через Турнедо в Фоссано, — сказал я. — Другим краем Турнедо на юго-востоке соприкасается с Мезиной... Надеюсь, к тому времени ребята Норберта соберут всю нужную информацию, и мы будем знать, как там все на самом деле.

Меганвэйл следит очень внимательно, у него такая же, над которой он в свободное время высчитывает расстояния между переходами, сколько где взять фуража и как провести войска с наименьшими потерями.

— Ваше Величество, — проговорил он в сомнении, — я бы посоветовал взять армию побольше. Не ровен час...

— Я уже сделал так, — огрызнулся я, — когда ушел из Сен-Мари. Сразу же началось. Вы знаете, что началось.

Граф Арнубернуз сказал почтительно:

— Не сразу, Ваше Величество.

— Но все же началось, — буркнул я. — Нет уж, нет уж! Лучше пусть и после моего ухода местные феодалы чувствуют мою железную хватку на их нежных горлянках. А я уже там, если столкнусь с серьезным сопротивлением, запрошу подмоги.

Он взглянул с вопросом в глазах, но промолчал. Подмога придет не скоро, прочел я в его глазах, Маркус вдруг да появится раньше, так что надо все рассчитывать точно и лишних шагов не делать.

— Какие части берете с собой? — гулко спросил барон Хельмут.

Меганвэйл ответил строго:

— Его Величество передали мне подробнейший список.

— А когда, — спросил Хельмут нервно, — огласите?

— Барон, — произнес Меганвэйл еще строже, — перестаньте трястись, вы включены. И возможно, увидите южный океан.

Хельмут вздохнул с таким облегчением, что крыша шатра приподнялась и затрепетала.

Я сказал властно:

— Все подробности у герцога Меганвэйла. Он знает всю стратегию движения армии вплоть до Большого Хребта. А я спешу нагнать передовые части сэра Нор-берта, что наверняка уже прошли половину Турнедо...

Они вышли проводить меня, а когда я поднялся в седло, громко и пафосно выражали сожаление, что я снова один, а надо бы со свитой...

Я вскинул руку в прощании, арбогастр красиво поднялся на задние ноги и грозно помесил копытами воздух под довольные крики лордов, все как один лошадники, как, впрочем, охотники и знатоки оружия.

Бобик, наконец-то дождавшись таких черепах, черной стрелой метнулся в сторону юга, арбогастр отстал от него на долю секунды, но Адский Пес за это время оказался за сотню ярдов.

Ветер заревел в ушах, я пригнулся и вспомнил о Зеркале Горных Эльфов, в свободные минуты я не раз доставал, сосредотачивался и пытался расширить кругозор, выискивая какую-то информацию.

Жаль, что нельзя сосредотачиваться на человеке, чтобы увидеть, где он и что делает, это дало бы неизмеримо больше, а так я усиленно представлял, к примеру, тронный зал в Геннегау, однако тот большей частью оставался пустым, а когда я вызывал в воображении остальные залы один за другим, видел прогуливающихся придворных, но не слышал разговоры.

На это уходили долгие и драгоценнейшие часы, что складывались в потерянные сутки, и в конце концов я сердито совал зеркало обратно в сумку и клялся использовать только для перемещений.

Но с перемещениями свои проблемы...

Я специально начал забирать чуть в сторону. Здесь у меня на карте обширное Зачарованное Место, куда никто не суется. На самом деле там лишь небольшое место, где происходят странности, да и то лишь с точки зрения простого и очень простого человека, но так как земли везде вдоволь, то тут на десятки миль вокруг не ступала нога человека.

Давно не ступала, поправил я себя. К тому же я вроде бы человек, а я ступал тут, еще как ступал. Вместе с конем и Бобиком.

Бобик вроде бы понял, что я ищу, отбегает вперед не слишком, принюхивается, уши торчком, вид азартный.

Я не думал, что именно он учует, не его, бобиковского, ума дело, однако он весело и несколько озадаченно гавкнул еще издали, оглянулся с вопросом в чистых детских глазах.

— Что, — сказал я саркастически, — опять барсука учуял?

Арбогастр, не дожидаясь команды, пошел в его сторону галопом, а я, едва оказались рядом с Бобиком, ощутил, как воздух впереди начал мелко-мелко подрагивать, словно каменистая земля успела накалиться, и восходящие потоки стали видны невооруженным глазом. Я одновременно и приободрился, и от волнения во рту пересохло, а сердце стало бухать часто и тревожно.