Джонко Он - Диверсанты Страница 10

Эта немногочисленная каста, тем не менее, пользовалась большим уважением. Факультет снов занимался предсказаниями, ясновидением и чтением мыслей, включая расследование преступлений, шпионаж и контрразведку. Во внешнем городе маги снов управляли телепатической почтой.

Шестой факультет отвечал за стихию света (серебристые повязки). Малыши сразу стали спрашивать, а существует ли факультет тьмы? Оказалось, нет, поскольку тьма – это всего лишь отсутствие света, и, как следствие, отсутствие магической энергии. Местные сооружения строились в форме амфитеатров с ажурными стеклянными крышами. Маги света были непревзойденными художниками, артистами и мастерами иллюзий.

Последний факультет был мал и пустынен. Как пояснил гид, теоретически должна существовать еще одна магическая стихия – стихия пустоты. Однако маги пустоты до сих пор не рождались. Здесь стояло единственное мрачноватое здание: металлическое и без окон. Из него можно было откачать воздух, и внутри иногда ставились опыты. Цветом факультета считался черный, но носить черные повязки было некому.

Надо сказать, что помимо официального названия стихии, маги каждого факультета имели неофициальную слегка язвительную кличку: "ветряки" (воздух), "водяные" (вода), "светляки" (свет), "сони" (сны) и "кроты" (земля). Маги пустоты не имели клички, поскольку давать ее было бы просто некому, а то бы их непременно нарекли "пустышками". Также не было клички у магов огня, так как попытки переврать название их факультета были слишком опасны для здоровья.

Кто-то из малышни спросил, что значат белые повязки? Экскурсовод объяснил, что это – сравнительно недавняя традиция. Полоски белой ткани носят те, кто уже принят в Школу, но еще не закончил ее – студенты и неофиты.

– А нам когда дадут такие? – спросил Эйдар.

– Очень скоро. Когда станет ясно, что вы тут приживетесь. Только не пытайтесь цеплять на себя цветные повязки.

– Потому, что запрещено?

– Потому, что засмеют.

Цитадель была не столько местом обучения, сколько местом работы. Какое-то количество волшебников, закончив Школу Магии, разъезжалось, занимаясь, так, сказать, "частной практикой". Но для многих исследований нужны были усилия сразу нескольких магов, зачастую из разных стихий или специализирующихся в какой-нибудь особенной области. Легко и быстро найти подходящего помощника можно было только в таком месте, как Цитадель. Столь же часто возникала необходимость в каких-нибудь особенных артефактах или материалах. Их искали, привозили в столицу, или изготавливали… а потом оставляли "на всякий случай". Нередко эти артефакты представляли ценность лишь для магов. В конечном счете в Школе скопилось множество дорогих вещиц, еще больше – странных, и немного – опасных. Сам собой вставал вопрос об их охране, а высокие стены Цитадели и многочисленная стража выглядели самым очевидным решением проблемы. Похожим образом дела обстояли и в других городах.

Во главе факультетов стояли магистры. Общие вопросы решались Советом Цитадели, состоявшем из шести магистров: трех в звании "иерарх", двух – в звании "атарх" и одного, главного, которого величали титулом "арх". Арх имел три голоса в Совете, атархи – по два, а иерархи – по одному. Главенство определялось в зависимости от того, насколько востребованы услуги факультета. Проще говоря, командовал тот факультет, которому больше платили горожане.

Чаще всего архом был глава факультета земли. "Кроты" знали себе цену и к остальным обращались с некоторой добродушной величественной важностью, примерно как богатый горожанин относится к соседу победнее, покуда тот ведет себя достаточно почтительно.

Атархи по очереди играли роль заместителей арха во время его отлучек или в случае смерти (до выборов нового). При угрозе войны Совет Цитадели сокращался до арха и двух атархов, с тем, чтобы все решения принимались быстрее.

Одно место атарха прочно занимал глава факультета снов, по прозвищу Страшный Сон – человек, искушенный в интригах и заговорах. Атарх был тот еще пройдоха, но дело свое знал. Мафия, обнаглевшая при его предшественнике, оказалась перед неприятным выбором: вымереть или исчезнуть. Они предпочли второй вариант: кто эмигрировал, а кто спешно свернул преступную деятельность, перейдя к легальному бизнесу. Награбленные ранее средства вполне позволяли это сделать. Воров подручные атарха почти не ловили, предоставляя это обычной страже, зато целенаправленно изводили скупщиков краденого. У них и добра всякого конфисковать можно куда больше, а ведь конфискованное имущество идет целиком в казну факультета. В результате жулики сбивались с ног в поисках, кому бы сбыть награбленное, и быстрее попадались в руки стражи. Зато разного рода вороватых чиновников атарх почему-то не трогал, разве что слегка "ощипывал" перышки у тех, кто слишком жирел, и следил, чтобы они не объединились в организованную силу, в новую мафию.

Второе место занимал атарх огня, но кресло под ним шаталось. Дело в том, что город давно не воевал, а с ролью стражников и охранников вполне справлялись обычные бойцы. Все, конечно, понимали, что мир имеет обыкновение сменяться войной в тот самый момент, когда начинают экономить на армии. Но это понимание оставалось чисто теоретическим, а денежный вопрос – очень даже практическим. По всему выходило так, что второй атарх скоро должен смениться.

Молодой иерарх воды вовсю наслаждался жизнью, "положив орган" на дальнейшую карьеру, вполне довольный единственным голосом в Совете. На место нового атарха претендовали лишь главы факультетов воздуха и света.

По большей части борьба выражалась в экономической конкуренции. На данный момент оба сектора приносили Школе примерно одинаковый доход, и обе группировки пытались отвоевать друг у друга позиции в магической "экономике". "Ветряки" издавна занимались перевозками по воздуху, включая левитацию и почту. Они также были нужны для управления погодой. "Светляки" до последней поры прочно удерживали сектор развлечений.

Но "ветряки" ухитрились наладить выпуск гоночных "ковров-самолетов". Повальное увлечение богатой публики новой забавой серьезно пошатнуло позиции иерарха света. За счет этого факультет воздуха пока выигрывал конкуренцию, но мода на воздушные гонки могла в любой момент пройти также внезапно, как появилась.

Так уж получается, что везде, где возникает различие между людьми, появляется и хвастовство, и зависть, и желание получить власть, благодаря такому различию. Стихии далеко не равны по своим свойствам. Это неравенство влияло на жизнь взрослых магов, а дети им всячески подражали.

Кроты задирали носы, щеголяя дорогой одеждой, амулетами и побрякушками. Огненные постоянно нарывались на драки. Вся школа ненавидела сонь за доносы и любовь к чужим секретам. Светляков и водяных наоборот, привечали: первые вечно устраивали веселые розыгрыши и фокусы, а вторые оставались неисчерпаемым источником выпивки, особенно популярной у студентов постарше. Ветряки по какой-то причине пользовались репутацией наиболее дисциплинированных и надежных, за что их часто назначали на должность судей в играх и на другие ответственные посты.