Даниэл Уолмер - Замок зла Страница 10

Вернулся вот сюда, на это самое место, выстроил скромную хижину и стал здесь жить.

— Странное ты выбрал себе место! — хмыкнул киммериец.

— О да, вам это покажется странным. Но я не смог уйти от нее далеко. Мне казалось, что здесь до меня будут доноситься слабые ароматы ее цветов, слабые отголоски ее пения… И я действительно их слышу, по ночам, когда все вокруг затихает. Есть и другая причина, более достойная, отчего я живу в этом месте. Я решил останавливать всех путников, направляющихся в замок, и предупреждать о страшной ловушке, поджидающей их там.

— Это и впрямь достойное занятие, — согласился Конан.

Отчего же ты не остановил нас? Тебе чем-то не понравились наши физиономии? — О нет, что ты! — замахал руками старик. — Вы мне очень понравились! Знали бы вы, как болело за вас мое сердце, когда за вами захлопнулись резвые ворота проклятого замка! Но дело в том, что все мои прежние предупреждения не помогали, совсем наоборот! Путники забредают в эти глухие края очень редко. За сорок с лишним лет, что я живу здесь, мимо меня прошло человек пятнадцать, от силы двадцать. Как правило, это были отважные люди: охотники, воины, искатели легкой добычи. Я останавливал всех. Самыми яркими красками рисовал я им, что их ждет за белоснежными стенами. Но результат был плачевным. Иные из путников не верили мне, смеялись, называли помешанным. Должно быть, я и впрямь немножко сошел с ума, не спорю… У тех же немногих, кто верил мне, загорались глаза и руки сжимали рукояти мечей и секир. "Ты говоришь, она ведьма? Прекрасно! Я давно мечтал померяться силами с настоящей нечистью!" Не возвращались ни те, ни другие. Ни те, кто смеялся, ни те, кто полыхал очами и рвался в праведный поединок. За сорок лет только трое вернулись оттуда, только трое: вы да несчастный Больд, старик кивнул на раненного. — Наверное, Веллия начала стареть и чары ее ослабели, раз она выпустила за недолгий срок сразу троих… Я не предупредил вас, любезные гости — я знал, что после моего предупреждения вы все равно двинетесь туда, навстречу своей зловещей судьбе. Более того рванетесь еще быстрее… И Больда я не предупредил. Только невнятными звуками пытался возбудить в нем подозрения и тревогу.

— Ты вздыхал, мычал и шепелявил, — глухо откликнулся со своего ложе Больд. — И еще ты бормотал отрывисто: цветы, цветы… Надо сказать, я вспомнил твое бормотание в самый критический миг, оно не прошло для меня бесследно.

— Спасибо на добром слове, любезный мой Больд, сказал старик. — Видели бы вы, в каком состоянии я подобрал его на тропе вблизи моей хижины несколько лун назад. Я выхаживал его долго и терпеливо, хотя и не надеялся, что он выживет. А когда стало ясно, что душа не покинет его тело, я стал бояться за его рассудок. Очень долго Больд бредил и не понимал происходящего вокруг. О том же, что случилось с ним в замке и как ему удалось выбраться оттуда, он расскажет вам сам, если пожелает.

Конан и Шумри повернулись к лежащему Больду. Тот хмуро молчал, поглядывая на них единственным уцелевшим глазом.

— Стоит ли? — после паузы спросил он старика. — Хватит твоей истории. Пусть возвращаются к себе домой, радуясь тому, что уцелели! К чему тешить их праздничное любопытство? Я, конечно, могу рассказать об этом, но боюсь что, разбередив в памяти этот ужас, я снова начну бредить и трястись в горячке.

— Но тогда, конечно же, ты не должен делать этого! всполошился старик. — Снова выхаживать тебя, вытаскивать из горячки — на это больше не хватит моих стариковских сил.

Пусть едут! — Что ж, — Конан поднялся с лавки. — Спасибо за приют и рассказ. Только поедем мы сейчас не домой. Вернее, я не еду домой! — поправился он, бросив беглый взгляд на Шумри. — Я вспомнил, что кое о чем не договорил с прекрасной Веллией и мне нужно ненадолго вернуться в замок.

— Я иду с тобой, — сказал немедиец, также подымаясь и не глядя в глаза Конану.

Он был бледен до синевы. Конану показалось, что седых волос на его голове стало больше.

— Зачем? — саркастически поинтересовался киммериец.

Чтобы хватать меня за руки и умолять не обращаться плохо с хрупкой и пленительной женщиной?..

— Нет, — тихо ответил Шумри. — Ты же сам знаешь, что нет.

— Тогда возьмите с собой и меня! — Больд, придерживаясь за стену, поднялся со своего ложа.

— Ты с ума сошел! — замахал руками старик. — Да ты и двух шагов не сделаешь, ты даже до ворот замка не доползешь!..

— Старик прав, — сказал Конан. — Мы ценим твой порыв, но будет лучше, если ты останешься в постели. Боюсь, у нас там не будет времени то и дело подымать тебя на ноги и вкладывать в руку выпавший меч.

Больд снова опустился на ложе из козьих шкур и вытер со лба испарину. Видимо, любое физическое усилие давалось ему с большим трудом.

— Выслушайте меня, — попросил он. — Я все-таки расскажу вам мою историю, и тогда вы поймете, отчего мое присутствие может оказаться для вас полезным.

— Время у нас пока есть, — не стал спорить киммериец.

Отчего не послушать…

— Я не стану рассказывать вас свою родословную, — начал раненый. — Поверьте, род мой достаточно знатен. Я не бродяга, не лесной разбойник, не томящийся скукой искатель приключений. Меч мой не раз свистел и обагрялся кровью в битвах с врагами Немедии и короля. В эти глухие леса привела меня не скука, не поиск наживы, но потребность в подвигах. Да-да, не улыбайтесь! Хотя мне исполнилось уже двадцать пять лет, но сердце мое сохранило еще порывы пылкой, нерассуждающей юности. Год назад я обручился с самой прекрасной девушкой Бельверуса. Любовь моя к ней была чрезмерно сильна — так сильна, что я не мог просто взять ее в жены. Не знаю, понимаете ли вы меня. Она казалась мне существом иной, лучшей природы, чем я и все, кого я знаю. Все мои ратные подвиги, о которых она была, конечно, наслышана, казались мне такими ничтожными и обыкновенными в сравнении с ее необыкновенной красотой, чистотой и высоким умом. Моя избранница любила меня, несмотря на все нелепости, которые я совершал в ее присутствии от робости и стыда, и ей были непонятны мои терзания. Я так долго тянул со свадьбой, что она стала уже подозревать, что я разлюбил ее и только ищу повода расторгнуть нашу помолвку. Я объяснился с ней: попросил подождать еще немного — пять-шесть лун — за которые я мог бы увенчать себя небывалыми прежде деяниями и стать достойным ее руки. В день прощания она одела на меня кольчугу — очень легкую, почти невесомую. Она сказала, что сплела ее сама из металла, секрет которого ныне почти неизвестен. Плела долго, каждое колечко согревала в руках и думая обо мне. С тех пор кольчугу эту я ношу, не снимая, тем более, что она совсем не мешает моим движениям, охлаждает в жару и согревает в ненастье… Первое время мне везло. Меч мой разил без промаха, удары же моих противников смягчала кольчуга. Перечислять врагов, которых я сокрушил за эти пять лун, я не буду, чтобы не затягивать мой рассказ. Я уже повернул назад и был на пути к моей избраннице, и смущало меня только то, что и эти мои новые подвиги казались мне недостаточно необыкновенными… Желая сократить путь, я свернул с широкой дороги и поехал напрямик через этот лес. Наверное, мне слишком много везло, и судьба спохватилась. Встретив на тропе взволнованного лепечущего старика, я не испугался и не насторожился, но возликовал. Наконец-то боги посылают мне возможность совершить небывалый подвиг! Что со мной произошло в замке, вы знаете не хуже меня. Никакими талантами в искусстве я сроду не отличался, красотой — как вы можете заметить — не блещу также. Поэтому Веллия не предлагала мне поселиться у нее насовсем. Она щедро поила меня и угощала — о, я бдительно следил, чтобы она ела и пила все то же, что и я!.. Она развлекала меня музыкой в своем саду, и синие цветы покачивали в такт мелодии лепестками… Я помнил, как бормотал старик: цветы… цветы… И я таращился на них изо всех сил. Я пристально ловил каждое шевеленье их лепестков, я ощупывал то и дело, висит ли по-прежнему на поясе мой верный меч… Но от запаха защититься я был не в силах! И я заснул. Мне приснился кошмар — привиделось, что моя кольчуга раскалилась и невыносимо жжет мне грудь и спину. Я ворочался, сон мой был некрепок, и оттого первый же удар клюва разорвал путы беспамятства. Я вскочил, кровь заливала мне половину лица. Веллия стремительно ускользнула. Я перемахнул через ограду и упал в ров с водой. Кольчуга помогла мне еще раз: ни одна из стрел стражников, дождем посыпавшихся мне вслед, не ранила меня серьезно. Потом… я плохо помню. Была долгая горячка и изнуряющий бред…