Дэвид Дрейк - Владычица Подземелий Страница 10

Пять веков назад герцог Валгард Орнифольский правил соседними островами, провозгласив себя Повелителем Островов, что мог в общем-то сделать любой другой, окажись он на месте герцога. Тогда-то Вэллис и стал самым большим городом в королевстве; вокруг дворца строились дома для тысяч жителей, а замок постепенно переместился в центр столицы.

Хотя те времена остались в далеком прошлом, рабочие и сейчас возводили здания и сады так же быстро, как пришлось действовать принцу Гаррику, сколотившему новое правительство. Деревянный одноэтажный дом, где жили Илна с Меротой, а теперь и Чалкус, когда-то предназначался для главного камергера. То было небольшое, одиноко стоящее здание, без особых внутренних и внешних убранств.

Илна выбрала это жилье потому, что ей понравился сад, особенно красивый в ясные дни, когда дом наполнялся ярким солнечным светом. Впрочем, для ее работы это не имело никакого значения — ткать девушка могла даже в полной темноте. Камергер, давно уже переехавший отсюда, как-то заикнулся, что люди, занимающие такое положение, как леди Илна, должны жить в более достойной обстановке.

Тогда Илна заставила камергера замолчать, взглянув на него таким взглядом, который мог бы разрезать даже стекло. Она сама чувствовала, что и как должна делать, и никто не мог заставить ее поступать иначе.

Чалкус вытянул вперед левую руку. Обычно он надевал тунику с короткими рукавами, под которой виднелись все его шрамы. Чалкус был богат, поэтому носил одежду из очень хорошей ткани темно-синего цвета. Края подола туники и рукавов были оторочены золотой нитью, а пояс пошит из дорогого черного шелка.

В таком наряде он выглядел великолепно. И вообще, Чалкус был мужчиной видным, слегка развязным и абсолютно уверенным в себе.

Мерота ухватилась за его широкое запястье одной рукой и за плечо — другой, подпрыгнула, а Чалкус поднял руку повыше, чтобы девочка смогла оторваться от земли и раскрутиться сильнее. Мерота визжала от восторга, подол ее платья развевался на ветру.

— Почему вы всегда крутите ее на левой руке, мастер Чалкус? — вдруг спросила Илна. Он сказал, что пришел поговорить с ней с глазу на глаз, и девушка сразу же решила — сейчас Чалкус сообщит, что они больше никогда не увидятся.

— Покружи меня еще, Чалкус! — попросила Мерота.

Чалкус обнял девочку левой рукой, потом повернулся к Илне и широко улыбнулся.

— Представьте, что случится, если из этих зарослей выскочит злой джинн…

Он кивнул в сторону клумбы с маленькими белыми цветочками. Их стебли доставали Илне до колен.

— А моя рука, которой я обычно держу меч, будет занята этой прекрасной девчушкой. Что тогда?

Чалкус не носил меч. Вместо него за поясом он держал небольшой изогнутый нож, вроде тех, что использовали для собственных нужд деревенские жители. Сталь, из которой выковали это оружие, была, однако, несравненно лучшего качества, нежели та, что использовалась бродячими кузнецами, так как Чалкус сам отлично знал кузнечное дело и превосходил в этом других моряков.

— Тогда ты убил бы его левой рукой! — воскликнула Мерота и захихикала.

Чалкус задумчиво посмотрел на нее.

— Да, возможно, ты права, дитя, — сказал он. — А теперь оставь нас наедине, как мы и договаривались.

К удивлению Илны, девочка не стала спорить. Впрочем, произнесено это было тоном, нетерпящим возражений. И Мерота послушно ответила:

— Хорошо, Чалкус.

Она повернулась, присев в реверансе перед Илной.

— Я покидаю вас, госпожа Илна, — сказала девочка и пошла к дому быстрой, но грациозной походкой.

Чалкус отошел от Илны, будто бы для того, чтобы понюхать пурпурный цветок мяты, вьющейся по восточной стене сада.

— Госпожа, я долго размышлял над тем, куда мне отправиться. Вы же понимаете, здесь, в Вэллисе, от меня немного проку.

Обернувшись, он улыбнулся.

— У вас здесь растут великолепные растения, и те, для кого вы их выращиваете, — самые счастливые люди на свете.

Хотя приходы-уходы учителей девочки и доставляли ей много хлопот по поддержанию в доме порядка, Илна не держала в доме слуг. Она еще не встречала такой кухарки или служанки, которая бы полностью отвечала ее запросам, а если бы и встретила, то вряд ли захотела жить с ней в одном доме.

— Сад действительно чудесный, — сказала Илна. — Если бы я осталась здесь навсегда, то, наверное, построила бы голубятню. Мне всегда больше нравились парящие в небе птицы, чем бегающие под ногами цыплята.

Чего ждет от нее Чалкус? От нее! Неужели он мог подумать, что Илна он-Кенсет будет умолять его остаться?

Скрывая замешательство, Чалкус достал из-за пояса нож и начал им забавляться, перебрасывая из руки в руку; едва поймав нож одной рукой, он тут же отправлял в другую.

— Мне очень хотелось бы знать, госпожа… — Казалось, он обращается к мерцающей стали ножа. Острие было слегка изогнуто и остро заточено по всей длине. — Если бы вы плыли на корабле, и тот стал тонуть, и вас бы спас высокий… или не очень… мужчина…

Казалось, он возносил оду клинку, такому же твердому и несгибаемому, как танцующий челнок в руках сидящей за ткацким станком Илны. У девушки перехватило дыхание, и она сердито нахмурилась, стараясь скрыть это.

— …представим, что это был бы человек среднего роста, ну, вроде меня?

Нож вернулся назад в ножны столь же плавно, как уходит по водостоку вода. Чалкус встретился с Илной взглядом и улыбнулся одними лишь губами.

— Я не люблю корабли, мастер Чалкус, — произнесла девушка, чеканя каждое слово, будто ударяя молотком. — Последний раз, когда я была на палубе корабля, команда состояла из сотни матросов, но среди них нашелся лишь один мужчина. Это были вы, Чалкус, и вы это отлично знаете.

Илна отвернулась.

— Мастер Чалкус, — обратилась она к человеку, который стоял позади нее, — я вынуждена сказать вам, что сама не понимаю, чего хочу. Или, быть может, понимаю, но мне не хватает смелости признаться себе в этом и действовать.

— Ах, — произнес Чалкус. В его голосе звучало уважение. — Госпожа, я еще не встречал человека, в чьей смелости мог быть уверен полностью, даже в своей собственной. Каждый из нас сначала говорит и лишь потом начинает действовать.

Обернувшись, Илна посмотрела ему в лицо.

— Чалкус, я столько всего совершила…

— Нет-нет. Я тоже совершил немало плохого за свою жизнь, госпожа. Давайте же не будем даже касаться этой темы, ни вы, ни я, мы и так уже знаем всю правду друг о друге. А теперь возвращайтесь к станку и приведите в порядок свои мысли.

Как хорошо он понимал ее! Илна уже давно перестала этому удивляться.