Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим Страница 100

Я держусь паинькой и не делаю резких движений лишь потому, что еще надеюсь выкарабкаться путем убеждений в своей невиновности. Когда надежда исчезнет, я больше не буду сдерживаться. Вариант освобождения уже придуман. Лишь бы у меня хватило сил обрушить потолок.

Примерно я прикинул последствия. В первую очередь достанется палачам. Во вторую – мне.

Бетонное перекрытие вряд ли кого‑то убьет. И это к лучшему. Убийство как таковое совершать я не собирался. Тем более сотрудников тайной канцелярии. Последующие проблемы мне ни к чему.

После обрушения перекрытия будет госпиталь, а из него сбежать мне будет проще. Теперь я уже радовался тому, что признался лишь о возможности создавать лед и сохранил в тайне об остальном.

– Как будем разговаривать: с гасителем или без него? – наконец спросил Балашов.

Так понимаю, под «гасителем» он подразумевает электрический заряд в боку, что продолжает меня изводить тряской.

– Без, – с трудом отвечаю сквозь стиснутые зубы.

– Отключи, – дает он команду и один из подручных по фамилии Федоров, изводивший меня пытками в последние часы, выполняет приказ. Тот вырывает воткнутый мне в бок гаситель.

Тряска тотчас прекращается. Меня понемногу отпускает. Скованные мышцы наконец расслабляются.

Второй подручный Николаенко помогает мне принять сидячее положение. Движения снова заставляют тело содрогнуться от боли. А еще острой болью вспыхнула левая кисть, на которую я оперся и которую Федоров сломал каблуком. Целыми у меня после ночи остались лишь ноги и правая рука. Ну и голова, если не брать в расчет разбитый нос с губами. Кровь там уже не текла. Свернулась и стянулась тонкой корочкой.

Вчера, проводя допрос, моим главным мучителем стал чистокровный глава Тайной канцелярии. У него имелась особая способность доставлять боль другим, даже их не касаясь. Он знал толк в телесных мучениях и допросах. Задавал вопросы, слушал, а после причинял боль. Невидимая сила давила меня, скрючивала суставы с мышами, ломало хрящи и кости.

Потом наступала минута отдыха.

В этот момент внутри появлялась надежда, что сейчас все закончится. Но все повторялось.

Федоров и Николаенко так не умели. Первый бил кулаками, ногами или как с рукой каблуком туфли, а второй со способностью лекаря после возвращал меня в сознание и немного залечивал, иначе я бы давно перестал что‑либо соображать.

Из‑за этого всего кошмара время стало резиновым. Я мог поклясться, часы допроса для меня тянулись подобно прожитым дням, неделям или даже месяцам. Лишь темнота в окне подсказала, что это все та же затянувшаяся ночь.

Выждав немного, глава тайной канцелярии поднялся и медленно стал ко мне подходить с таким видом, словно подкрадывался и примерялся. К этому времени нас осталось в кабинете трое. Балашов оставил лишь преданного себе Федорова. Мне сразу подумалось, что он не хочет, чтобы в кабинете остались лишние свидетели. Поэтому и спровадил лишних.

Внутри все опустилось. Я‑то думал, придет утро и все закончится, а Балашов снова решил вернуться к пыткам. Вон, даже оскалился в предвкушениях. Чего‑то этакое для меня приготовил.

– Ну что, падаль, вот ты и попался. Думал долго сможешь водить нас за нос, доказывать какой ты герой и как героически сражался на дотах с Синицыным? Не‑а, не получилось. Мы нашли настоящего Андрея Черновола в Перми. Он признался, что отдал свой паспорт двум девушкам по имени Эмили и Ева. Так понимаю, вас, оказывается, было трое.

– Не смейте! Они ни при чём! – закричал я сраженный известием.

Нет, о том, что тайная канцелярия быстро выяснит, кто настоящий Андрей Черновол – я не сомневался. Я даже смел предположить, что у них найдется кто‑то, кто может поковыряться у меня в мозгах. Но вот чтобы в это дело были втянуты еще и Эмили с Евой – это стало для меня ударом под дых.

– Так вот, – продолжил Балашов, – мне нужно знать, кто ты есть на самом деле. Кто тебя завербовал и для каких целей. В интересах какой империи ты стал предателем. И запомни, если мы сможем поймать следующего в вашей цепочке, отделаешься небольшим сроком. Сможешь для нас раскрыть всю вашу сеть, получишь полную свободу, новое имя, деньги и прочее.

– Но я же вам сто раз говорил…

– Я не закончил! – перебил Балашов. – Это в том случае, если ты согласишься сотрудничать. А теперь о плохом. Не сознаешься, мы пригласим сюда двух хорошо известных тебе девушек – Еву и Эмили. Что с ними будет происходить, и как именно мы будем допрашивать, думаю, рассказывать не стоит. Я позабочусь о том, чтобы ты лично за всем наблюдал с широко раскрытыми глазами. У тебя ровно 5 минут на размышления. Время пошло.

Я застыл, сумбурно соображая, что делать.

Сказать, кто я есть на самом деле и зачем устроился по контракту?

Если до этого звонок отцу был для меня чем‑то в виде проявления слабости, то теперь я смотрел по‑другому, еще вчера позвонил бы без промедлений. Однако дело приняло совершенно иной оборот.

Тайная канцелярия – это высшая спецслужба в Российской Империи. Я уже убедился, как они могут выворачивать. Скажи, что я внук главы клана Вагаевых и Балашов вместе со своим ведомством начнет копать уже против отца, деда, дяди и всей остальной близкой и не очень близкой родни. Представят так, что это мы устраиваем в Империи диверсии.

В довесок вспомнились разговоры стариков в поезда о том, что клан Вагаевых яко бы продался другим империям.

Понимаю, сейчас нужно выиграть время. И нужно, чтобы меня перестали бить. Я должен хоть немного восстановиться. Еще желательно, чтобы ко мне вернулось пусть не половина, хотя бы треть Света. Вот тогда я точно смогу отсюда вырваться. Мне бы вырваться из этих застенок, а я уже придумаю, каким образом покинуть крепость.

– Время, – усевшись напротив меня на табурет, напомнил Балашов.

– Что говорить?

– Все!

Раз ему нужен диверсант, так и быть, буду диверсантом. Пусть потом перепроверяет. Зато у меня появится время.

Собрался с мыслями, с тяжестью вздохнул и начал на ходу сочинять историю, вплетая в нее правду и полуправду:

– Мое настоящее имя Артем Волков. Я родом из Иванова. Потом, после рождения, я переехал в Ковров. Там меня и завербовали…

– Кто завербовал? – перебил Балашов.

– Иностранцы.

– Кто конкретно?

– Был рыжий мужчина в возрасте. Представился Демьяном.

Балашов развернулся к подчиненному Федорову.

– Что стоишь? Разбил ему морду, так давай теперь садись и печатай, что он рассказывает. Не снимать же его с таким лицом на видео. Что за человек, ничего нельзя доверить.

Федоров сел за стол и открыл ноутбук. Я продолжил…

***

В своих показаниях мнимой преступной деятельности в роли диверсанта я дошел до момента посадки в поезд в Перми. Дверь резко открылась. Первым вошедшим оказался серьезный мужчина в форме и генеральских погонах. А второй… При виде его я застываю, не веря своим глазам. Никогда бы не подумал, что буду настолько рад видеть этого вечно недовольного мною родственника. Похоже, он не удивился увидеть меня здесь в таком виде.

Генерал кидает на меня взгляд и набрасывается на Балашова:

– Подполковник, потрудитесь объяснить, что тут происходит! Почему рядовой Черновол избит?! Почему до сих пор не доложили мне о задержании моего подчиненного?!

– Генерал, вы ничего не попутали? Вы забылись, с кем говорите?! – вскочил и в ответную повысил голос Балашов.

– Мне только что звонили генерал‑губернатор с приказом о содействии в немедленной передаче рядового Черновола!

– Передачи кому?!

– Нам. Клану Вагаевым, – спокойным тоном произнес Антон Вениаминович. – Этот молодой человек нас заинтересовал. Нам пошли на уступки. Полчаса назад с Черноволом расторгнут контракт. Он больше не военнослужащий. Черновол должен незамедлительно быть отпущен, потому как уже сейчас мы намереваемся покинуть «Передовую».

– Мне плевать на ваш клан и плевать на ваши интересы! Пойман диверсант!

– Решение согласовано с Его Сиятельством князем Бельским, – несмотря на крик Балашова тем же ровным и спокойным голосом продолжил наш дворецкий. – Насколько мне известно, завтра Николай Александрович намеревался вас вызвать к себе со всеми бумажками.