Роберт Джордан - Око Мира Страница 105

Где-то позади них протрубили рога троллоков — торопливые, воющие звуки, настойчиво подгоняющие охотников, — быстрей, быстрей. Затем хриплые получеловеческие завывания, подстегнутые еще не успевшими стихнуть рогами, разорвали ночь. Вой троллоков, почуявших человеческий след, стал резче и сильнее.

Перрин пустил свою лошадь галопом, крикнув: «Давай!» Эгвейн понеслась за ним следом, оба всадника нещадно били своих лошадей каблуками, не обращая внимания ни на хруст подлеска, ни на ветки, хлещущие по ним.

Когда они скакали между деревьев, ведомые больше инстинктом и тусклым лунным сиянием, Бела отстала. Перрин оглянулся. Эгвейн подгоняла ее каблуками по бокам и, словно плеткой, хлестала поводьями, но толку от этого было мало. Судя по крикам, троллоки к ним приближались. Перрин придержал лошадь, чтобы не оставлять девушку одну.

— Торопись! — крикнул он. Теперь юноша мог различить снующие среди деревьев темные фигуры троллоков, которые ревели и рычали так, что в жилах стыла кровь. Перрин сжал рукоять висящего у пояса топора, пальцам стало больно. — Быстрее, Эгвейн! Быстрее!

Вдруг лошадь его тонко заржала, и Перрин вылетел из седла. Он выбросил вперед руки, чтобы не разбить лицо о землю, и ухнул головой вперед в ледяную воду — его сбросило с лошади у самой кромки отвесного обрыва реки Аринелле.

Холодная волна ожгла, он судорожно вдохнул и порядком нахлебался воды, пока выныривал на поверхность. Он скорее почувствовал, чем услышал еще один всплеск, и решил, что это, наверное, Эгвейн, — раз она скакала за ним следом. Пыхтя и отфыркиваясь, Перрин молотил руками и ногами по воде.

Держаться на плаву оказалось непросто: куртка и плащ отяжелели от воды и сапоги были уже полны. Он поискал взглядом Эгвейн, но увидел лишь отблеск лунного сияния на покрытой рябью черной воде.

— Эгвейн! Эгвейн!

Прямо перед его глазами мелькнуло копье, и в лицо плеснуло водой. Потом и другие копья зашлепали в реку вокруг юноши. На берегу разгорелась перебранка гортанных голосов, и троллоковы копья падать перестали, но Перрин на какое-то время решил воздержаться от повторных окликов. Течение несло его вниз по реке, но хриплые крики и рычание следовали за ним вдоль берега не отставая. Развязав завязки, Перрин отдал плащ реке. Теперь его тянула ко дну куда меньшая тяжесть. С упрямством юноша поплыл к другому берегу. Там троллоков нет. Вся его надежда была только на это.

Перрин плыл так, как плавал дома, в прудах Мокрого Леса, — по-лягушачьи загребая двумя руками, толкаясь ногами, держа голову над водой. По крайней мере, стараясь держать голову над водой, что оказалось не так-то легко. Хотя плаща не было, но куртка и сапоги по отдельности, казалось, весили столько же, сколько он сам. Да и топор болтался на поясе, угрожая если и не утянуть в глубину, то перевернуть. Перрину пришла в голову мысль избавиться от него, подарив топор реке; эта идея не выходила из головы. Это же так легко, намного проще, чем отделаться от сапог, например. Но всякий раз, задумавшись над таким решением, Перрин размышлял и о предстоящем: выползаешь на тот берег, а там уже ждут не дождутся троллоки. Топор вряд ли много поможет против полудюжины троллоков — или даже, быть может, и против одного, — но все же лучше оказаться перед ними не с голыми руками.

Вскоре Перрин уже не был уверен, хватит ли у него сил вообще взмахнуть топором, окажись на берегу троллоки. Руки и ноги налились свинцом; каждое движение давалось с трудом, с каждым гребком лицо все глубже зарывалось в воду. Он закашлялся: вода попала в нос. Целый день в кузнице не идет с этим ни в какое сравнение, устало подумал он и тут же задел обо что-то ногой. Лишь ударившись во второй раз, он сообразил, в чем дело. Дно. Он уже на мелководье. Он переплыл реку.

Втягивая воздух ртом, Перрин шумно встал из воды, ноги подгибались. Замерзшей рукой он вытянул из петли топор и, дрожа на ветру, тяжело шагнул на берег. Никаких троллоков он не увидел. Не увидел он и Эгвейн. На речном берегу стыло лишь несколько одиноких деревьев, да дрожала на водной глади дорожка лунного света.

Отдышавшись, Перрин стал окликать друзей. Ответом ему были слабые и неясные выкрики с дальнего берега; даже с такого расстояния он узнал грубые голоса троллоков. Но спутники Перрина не отзывались.

Поднялся ветер, своим стоном заглушив троллоков, и юношу бросило в дрожь от его резких порывов. Было не так холодно, чтобы вода, пропитавшая одежду, замерзла, но ощущение было именно таким: его словно ледяным клинком пронзали до костей. Крепко обхватив себя руками, Перрин попытался унять дрожь, но это не помогло. Оставшись теперь один, он с трудом вскарабкался по откосу, в надежде укрыться где-нибудь от ветра.

Шепотом успокаивая Облако, Ранд похлопывал серого по шее. Тот вскидывал голову и танцевал на быстрых ногах. Троллоки отстали — или так казалось, — но Облако чуял их запах, слишком сильный для него. Ожидая внезапного нападения из ночи, Мэт скакал с наложенной на тетиву стрелой, пока Ранд и Том выискивали среди ветвей красную звезду на небе, которая стала теперь их проводником. Не терять ее из виду было очень легко, даже с нависающими над головой ветвями, до тех пор пока они скакали прямо на нее. Но затем впереди замаячили еще троллоки, и путники галопом рванули в сторону, а следом за ними завыли обе своры. Троллокам удалось удержаться за лошадьми, но лишь около сотни шагов, и в конце концов трое всадников оставили погоню и вой позади. Но, петляя и сворачивая, они потеряли путеводную звезду.

— А я говорю, что она там, — повторял Мэт, показывая рукой вправо. — Под конец мы ехали на север, и это значит, что восток — там.

— Вот она, — вдруг произнес Том. Он ткнул пальцем в переплетение ветвей слева, прямо в красную звезду. Мэт что-то буркнул под нос.

Уголком глаза Ранд уловил, как из-за дерева сзади него бесшумно выпрыгнул, размахивая ловчим шестом, троллок. Ранд ударил каблуками, и серый рванул вперед как раз в тот момент, когда из теней за первым вынырнули еще двое троллоков. Петля скользнула по затылку и шее Ранда, а по спине пробежали мурашки.

В глаз одной из звериных морд вонзилась стрела, а затем рядом с другом поскакал Мэт; их лошади с трудом пробирались между деревьев. Они скакали к реке, сообразил Ранд, но он не был уверен, к добру ли это. За ними гнались троллоки, совсем близко, вот-вот дотянутся и ухватят за развевающиеся хвосты лошадей. Еще полшага, и ловчие шесты сдернут их обоих с седел.

Ранд пригнулся к шее серого, чтобы расстояние между его шеей и петлей стало как можно больше. Мэт зарылся лицом в гриву своего коня. Но Ранда интересовало, куда подевался Том. Не решил ли менестрель, что лучше действовать на свой страх и риск, раз все три троллока увязались за ребятами?