Брент Уикс - По ту сторону тени Страница 107

— Старый мерзавец! — нарочито грубо буркнул Кайлар, но по глазам и по тону, каким он произнес эти слова, было понятно, как велика его благодарность учителю.

— Могу поделиться с тобой магией. Если не будешь слишком усердствовать, доберешься до леса вовремя, и у тебя еще останется достаточно сил для сражения. Я отправляюсь в Сенарию, и это собьет Охотника с толку, так как ему придется вести преследование по двум противоположным направлениям. Думаю, это поможет. Береги силы и не растрачивай их понапрасну, как в тот раз, когда тебе дала силу сестра Ариэль. Понял?

— Понял, — откликнулся Кайлар.

Так вот почему Дарзо словно приклеился к дереву. Так гораздо труднее напасть на его след, а кроме того, Кайлар не без оснований подозревал, что на земле расставлено множество различных ловушек.

Дарзо еще не закончил наставления.

— Послушай, Кайлар, — обратился он к ученику, — раз уж Кьюрох в лесу Эзры, Неф не преминет воспользоваться Иуресом, чтобы разрушить заклинания Джорсина и Эзры, наложенные на Черный Курган. Поэтому рассказ Элены о титане звучит вполне правдоподобно. Это также означает, что ты намерен забрать вещь, которую Неф страстно желает заполучить для себя. Если он отберет у тебя Кьюрох, то сможет разрушить весь мир. Я не преувеличиваю. В течение семи столетий я делал все возможное, чтобы наделенные такой страшной силой артефакты не попали в руки людей без чести и совести. Если ты не справишься с задачей, Неф уничтожит все, что мне удалось создать за семьсот лет.

— Твое доверие ко мне так велико? — удивился Кайлар.

— Подойди ближе, — поморщился Дарзо, — ты понапрасну теряешь драгоценное дневное время.

Кайлар подошел к учителю.

— Когда Джорсин Алкестес доверил мне это дело, он взял с меня клятву, которая, но его утверждению, насчитывает столько же лет, как сами ночные ангелы. Если хочешь, послушай. — Дарзо выпрямился, и его голос зазвучал глубоко и проникновенно. Кайлар понял, что учитель вспоминает своего друга, короля Джорсина Алкестеса. — Я — Са'каге, властитель теней. Я заявляю о своей власти над ним и, которой нет у сумрака. Я — надежное орудие спасения, Призрак триединый. Я — весы правосудия, я — тот, кто защищает все невидимое для глаз. Я — повелитель теней и зовусь Безымянным. Коранти не уйдет от наказания. Мой путь тернист и труден, но нет силы, что сломит меня. Среди простолюдинов и знати, в бесчестье и почете, во тьме и при ярком свете я буду вершить правосудие, и возлюблю милосердие, и не сложу возложенного на плечи бремени до возвращения настоящего короля.

— И кто этот король? — не понял Кайлар.

— Клятвы давать нелегко, — усмехнулся Дарзо. — А выполнить — еще труднее.

— Именно такой должна быть Са'каге, как сказано в клятве.

— Са'каге всегда состояла из головорезов и убийц, но иногда, подобно бриллиантам в куче дерьма, там встречались мерзавцы, которые преследовали благородную цель.

— Благодарю за красочное описание.

— Ты повторишь слова клятвы? — спросил ученика Дарзо.

— Ты заставил меня взяться за дело, смысл которого я не совсем понимаю.

— Малыш, мы все время беремся за дела, которые нам не совсем понятны.

— Я-то думал, ты потерял веру во все на свете, — удивился Кайлар.

— Речь идет не о моей вере, а о твоей.

Дарзо, как всегда, уклонился от прямого ответа. Понятно, порядочный человек не станет просить человека поклясться своей жизнью ради кучи дерьма. Сейчас Дарзо вернулся к разговору о судьбе Кайлара, который они начали еще несколько месяцев назад. Избрав жизнь во мраке, по ту сторону Тени, Кайлар избежит самого большого искушения, которое предлагает черный ка'кари, искушения властвовать над другими людьми. Сила ка'кари превратила его в существо, почти равное богу, и всегда существовала опасность, что он превратится в того, против кого должен бороться. Дарзо не рискнул наделить себя такой огромной силой, так неужели Кайлар считает себя более достойным человеком, чем его учитель?

Человек, который служит теням, видит многое, что недоступно для зрения самого мудрого короля. Тот, кто исполняет свой долг в окружении низости и подлости, среди отбросов общества, видит пороки, скрытые от людей, наделенных властью. От Дарзо Блинта никто ничего не скрывал, не считая своего страха перед этим человеком.

Клятвы ночного ангела недостаточно, чтобы определить судьбу, но она может стать началом достойного пути.

«Для чего я живу? В чем мое предназначение?»

Многое оставалось для Кайлара непонятным, однако он твердо знал, что жаждет справедливости. Находясь на службе у сумрака, имея глаза, способные видеть сквозь тьму, будучи своим в мире теней, он мог вершить правосудие над теми, кому удалось ускользнуть от праведного суда. А те, к кому судьба повернулась спиной, сочтя недостойным милосердия, обретут утешение и награду, на которые не могли и рассчитывать. Все, кого нужно остановить, будут остановлены. Лица ночных ангелов стали лицом Кайлара. Да, он будет вершить правосудие и возлюбит милосердие.

— Я дам клятву, — решительно сказал Кайлар.

Дарзо поморщился, знаком подозвал Кайлара к себе и положил ему руку на лоб. Кайлар стал читать слова клятвы по памяти, а Дарзо только усмехался, как будто хотел спросить: «Ну что, хорошо я тебя обучил?» Когда Кайлар закончил, глаза Дарзо потеплели, а лицо приняло торжественное выражение, и он заговорил на незнакомом языке: «Ch'torathi sigwye h'e banath so sikamon to vathari. Vennadosh chi tomethigara / Horgathal mu tolethara Veni, soli, fail, deachi / Vol lessara dei». Дарзо убрал руку с его лба, глаза учителя стали удивительно ясными, и впервые за все время их знакомства Кайлар увидел в них умиротворение.

— Что это за слова? — спросил Кайлар.

Что бы они ни означали, Кайлар вдруг почувствовал, как его переполняет неведомая сила, которая действовала более мягко, чем та, что он получил от сестры Ариэль, но и более основательно.

— Это мое благословение, — усмехнулся Дарзо, не скрывая злорадства по поводу того, что благословил ученика на языке, которого тот не знает.

Он знал способности Кайлара и не сомневался, что тот сохранит в памяти все слова до тех пор, пока не овладеет странным чужим языком, на котором их произнесли. Но Дарзо не собирался посвящать ученика в свои мысли и, усмехнувшись, проговорил:

— А теперь убирайся ко всем чертям. Мне еще по деревьям карабкаться.

83

Логан и Лантано Гаруваши вместе со слугами стояли на вершине уцелевшей башни, охраняющей вход в ущелье, и внимательно изучали участок земли, который вскоре превратится в поле боя. Огромный купол Черного Кургана и темное мертвое пятно вокруг него остались за тысячи миль отсюда, на противоположном берегу реки Гувари. Логан повсюду находил чудеса. До того как Джорсин Алкестес похоронил Трэйетелль под Черным Курганом, он был одним из самых великих городов в мире, где чудеса являются делом обычным. К востоку находилось озеро Рюэль, которое прокляли в глубокой древности. Плотина по-прежнему стояла на месте, питая реку Гувари не через шлюзовые ворота, находившиеся спереди и закрытые в течение многих лет, а через верх самой плотины. Давно сломанные многочисленные затворы обеспечивали проход океанских судов в город. Когда-то не менее десяти мостов соединяли берега реки, но все они разрушились, за исключением двух, находившихся у самой дамбы, — Воловьего и Черного мостов.

Башня, на которой стояли Логан и Гаруваши, охраняла вход на Воловий мост. С нее открывался вид на раскинувшееся позади ущелье и на ступенчатые склоны горы Тержин, которая находилась на юго-западе. Одним словом, отсюда было видно все, за исключением окраин Черного Кургана. Глядя на склон горы и пустое пространство у подножия, которое прозвали Большим рынком, Логан сделал неожиданное открытие. Раньше он считал, что под куполом Черного Кургана похоронен весь Трэйетелль, но, оказывается, Джорсин заключил туда только самое сердце города, который раскинулся на многие мили в разные стороны. Если Логан правильно оценил размер Трэйетелля, то по величине и населенности с ним не мог соперничать ни один город в мире.

— Сегодня вечером наши воины должны перейти через Воловий мост, — заявил Гаруваши. — Чтобы переправить на ту сторону тридцатитысячную армию, уйдет около четырех часов. Маркитантам придется переправляться в темноте.

— Переправляться? — удивился Логан. — Да ты видел армию Уонхоупа? У нас двадцать шесть тысяч воинов, половина из которых прежде не участвовала ни в одном сражении. А у Уонхоупа двадцатитысячная армия да еще десять тысяч горцев. Прибавь к ним две тысячи майстеров, каждый из которых стоит дюжины солдат. Ты предлагаешь нам сражаться, повернувшись спиной к реке? Нет. Мы охраняем мосты и отправим своих воинов на Большой рынок, если Уонхоуп вздумает перейти реку вброд в этом месте. Посмотрим, как сражаются его солдаты, стоя по пояс в воде. В случае необходимости мы можем постепенно отступить в ущелья.