Пророчество для попаданки (СИ) - Головченко Ольга Михайловна Страница 11

— А как насчет последней фразы? — спросила я, хотя и боялась ответа.

— Я понятия не имею. Но все мы когда-нибудь умрем. Так зачем об этом беспокоиться?

Я была благодарна Бьяртмару за то, что он не пыталась меня обмануть. Мне оставалось только надеяться, что не все из пророчества должно было сбыться.

— Тебе нужно отдохнуть от всего. С этого момента больше ничего не учи, пока не почувствуешь, что готова, — сказал Бьяртмар. В тот момент я не была уверена, что когда-нибудь снова почувствую себя готовой.

Не говоря ни слова, я вышла из дома и направилась к реке. По дороге я избегала любопытных взглядов и лишь полушепотом здоровалась. Поскольку детям нужно было идти в школу, у реки было тихо. Я сняла босоножки, окунула ноги в прохладную воду и легла на траву. Я старалась не думать. Это заняло некоторое время, но, в конце концов, я достигла такого состояния, когда могла просто наслаждаться звуками текущей воды и пением птиц. На краткий миг я перестала существовать, и ничто не беспокоило меня.

Я поняла, что кто-то находится радом, только когда почувствовала легкое прикосновение к своему плечу. Я подпрыгнула от неожиданности и сдержала крик.

— Мы не хотели тебя напугать, — извиняющимся тоном произнес Тривет, отходя от меня. Только тогда я смогла взять себя в руки и понять, где я нахожусь и, что происходит.

— Я, наверное, заснула, — пробормотала я.

— Бьяртмар сказал нам не трогать тебя, но мы решили его не слушать, — добавил Тривет, и я, наконец, заметила Грега, стоявшего позади с корзиной в руках.

— Мама прислала обед, — сказал он с улыбкой и начал распаковывать припасы. Я быстро вскочила на ноги и начала помогать. Было приятно, что никто из них не заставлял меня объясняться. Мы просто ели и наслаждались солнечными лучами. В итоге, именно я нарушила молчание. Мне нужно было довериться, и, поскольку до этого момента на меня не оказывалось давления, я знала, что это именно те люди, с которыми можно поговорить.

— Сегодня утром Бьяртмар рассказал мне, как звучит пророчество, — прошептала я.

— И решать тебе, — ответил Тривет. Я могла только кивнуть.

— Ты не обязана этого делать, — спокойно сказал Грег, и я удивленно моргнул. — Нет, потому что ты считаешь это своим долгом. Если драконы выбрали тебя, это не значит, что ты должна слепо повиноваться их словам, — добавил он.

— А я думала, что это принцип Избранного. Единственный, кто может это сделать, — ответила я с иронией.

— Но это должно сделать самой, по велению сердца. Не из чувства долга, — перебил Тривет Грега.

Я чувствовала, что дракон не согласен с ними, но он ничего не сказал, а просто ждал. Однако я была уверена, что в тот момент, когда я захочу все бросить, дракон заставит и не остановится, пока я не вернусь к выполнению поставленной задачи.

— Как я могу не верить в это, когда я слышу, как дракон в моей голове говорит мне, что он выбрал меня в качестве своей избранницы? — ответила я. Как и прежде, никто из них не задавал никаких вопросов и ждал, пока я расскажу им все о Фрундоре. Единственное, что я не могла признать, это потерю памяти. Я боялась, что они начнут меня жалеть, а я этого не хотела.

— Если драконы считают, что я справлюсь с задачей, кто я такая, чтобы противоречить им? — добавила я. Именно потеря памяти, в конечном итоге, способствовала моему решению. Я не знала, кто я, и у меня была возможность принять предложенную личность. Я была Лизой без прошлого, но передо мной открывалось будущее. Я все еще боялась этого, но у меня не было ничего другого.

Глава 10 — План

Несмотря на то, что я твердо решила принять на себя роль избранницы, я все же не спешила с этим. У меня появился шанс на некоторое время оставить все, и я им воспользовалась. Фрундору не понравилось мое такое отношение. А поскольку мы жили в одном теле, его настроение отражалось и на моем. Его нетерпение заставляло меня чувствовать, что я постоянно делаю что-то не так. Пока я постепенно не начала испытывать угрызения совести. И тогда я разозлилась. Я была уверена, что он делает это специально. Он сказал, что это не так, но я не могла быть уверена, обманывает ли он меня. И от меня потребовалось заверение, что я вернусь к учебе. И только после этого Фрундор оставил меня в покое и все это время молчал.

Всего семь дней и я была готова выть от скуки. Ничего не делать мне не понравилось. Первые два дня я помогала Ниаме пропалывать клумбы. Затем я уговорила Брана позволить мне помочь ему в изготовлении мазей. Я пыталась улучшить свои кулинарные навыки, что было довольно трудно, поскольку я не смогла вспомнить ни одного рецепта, и на самом деле я экспериментировала, причем не только Бьяртмар, но и Тривет и Грег были подопытными кроликами, которые ни разу не отказались от предложенной им еды, и, даже если им не нравилось что-то из приготовленного, они не давали этого понять. В итоге, готовить мне тоже надоело, поэтому в конце седьмого дня я спросила Бьяртмара, не выберет ли он к утру несколько книг. Мы долго обсуждали, с чего лучше всего начать, и сошлись на том, что я приступлю к детальному изучению истории Алдормы во времена независимого королевства. Прошло всего лишь сто пятьдесят лет, но было ясно, что будет нелегко, и придется разработать систему, чтобы справиться с тем, что мы имеем.

Начала с того, что прочитала все книги, которые Бьяртмар положил передо мной. Я поглощала одну за другой, не пытаясь пока ничего запомнить. При повторном прочтении попросила бумагу и перо с чернильницей, чтобы делать записи. Первые попытки писать пером были неудачными. Большинство заметок были украшены десятками клякс и дырок, и от злости рвала бумагу в мелкие клочья. Я была в ярости, хотелось сжечь бумагу и сломать перо. Тогда Фрундор всегда помогал и окружал меня своим спокойствием. Проходило всего несколько минут, и я снова могла нормально воспринимать действительность.

В конце концов, я каким-то образом освоила письмо и смогла снова погрузиться в книги. Архив стал моим вторым домом. Я часто приходила утром в архив и находила уже приготовленный чай, перья и полную чернильницу. Иногда находилось немного фруктов и сыра, чтобы утолить голод.

Бьяртмар был в отчаянии от моего стиля обучения. Я читала книги и записывала на бумаге то, что меня интересовало, но в большинстве случаев это было несущественным, но служило базой, к которой я позже возвращалась и набиралась новых и новых знаний.

Бьяртмар проверял меня каждый вечер. Сначала все выглядело многообещающе, но чем больше информации я узнавала, тем сложнее мне становилось в ней ориентироваться. Пока мы придерживались общей информации, я могла отвечать. Но стоило мне перейти к герцогским семьям и их родословным, как я терялась. На стенах моей комнаты висели родословные, и я каждую ночь читала их как поэму. Герцогские семьи Трант, Кувельт, Силони и Бранган становились моим кошмаром. Пожалуй, только Бранганы были мне симпатичны тем, что их семья не была разветвленной и имела только одну прямую линию потомков. Но в то же время я ничего не понимала. Достаточно было одной болезни или несчастного случая на охоте, чтобы вся семья вымерла. Честно говоря, подумала я, только идиот мог допустить подобное. Что в итоге помогло мне вспомнить их герб, на котором изображен пратур. (Пратур — вымерший представитель рода жвачных животных семейства туровских или по простому — быки). Мне пришлось изобретать свои напоминалки для других семей. У Кувельтов был черный орел на серебряном фоне. Они казались мне хищниками, которые достигли известности, женившись на членах герцогской семьи. Силонцам, похоже, нравилось напоминание о том, что их богатство пришло благодаря земледелию, поэтому они поместили в свой герб три золотых колоса зерна. У Трантов был самый простой и красивый герб — пятилепестковая роза, для запоминания которой мне не понадобилась помощь.

Поскольку я была готова посвятить весь день учебе, вечером я настоятельно требовала отдыха. После отчета перед Бьртмаром хотелось все бросит, уйти и ни о чем не думать. К счастью, Грег жил в первом полукруге прямо напротив Бьяртмара, а поскольку в его столярную мастерскую можно было легко попасть, мне оставалось только забежать туда, сесть где-нибудь в сторонке и наблюдать за его работой. Мне было комфортно с ним. Он был единственным, с кем я могла молчать и наслаждаться тишиной между нами.