Сын Палача 3 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans" Страница 11

Жгуты исчезли, камень закончил течь и начал быстро застывать, от него шёл грязно-зелёный пар. Минута и преграда на пути противника готова.

— А нельзя было с этого начать? — проворчал Ленс.

Вздохнул.

— Если думаешь, что это было легко…

Договорить я не успел.

— Смотрите!

Один из солдат уже взобрался на пандус, чтобы не сидеть в воде, и что-то увидел. Впрочем, что он там мог увидеть, кроме северян?

Поднявшись на стену, я понял, что ошибся, по улице к нам бежали имперцы. Побитые, но ещё вполне бодрые. Человек сорок… сорок три. Вооружённые и вполне готовые к бою, дай только нормальную позицию. Нашу позицию.

Я ошибся, хотя и не сильно. Нас использовали, как разменную монету. Не мы — главные актёры в этом спектакле. Нам отвели роль статистов в постановке, массовки, чья кровь прольётся, потому что на войне должна литься кровь. Главная роль уготована отряду имперцев, что прямо сейчас бежал к нам со всех ног, отступая от превосходящих сил противника. Баррикада, которую я им так любезно предоставил, а также подкрепление в лице бойцов ларрианцев не позволит командиру имперцев дальше отступать. Откуда-то всплыли боевые уставы, которые я если и читал, то мельком. Зато их заучивала Рада. Они вынуждены будут остановиться и дать бой, потому что условия это позволяют. Но не смогут победить, потому что мы — слишком слабое подкрепление. Идеально разыгранный спектакль.

Был бы.

Неизвестной переменной, ломающей равенство в заранее рассчитанном уравнении войны, был я. Маг хаоса и огня четвёртого круга. Солрен Эвверан, имеющий подготовку и достаточный боевой опыт. Сын палача, умеющий и готовый убивать.

Глава 8

Отступавшие имперцы не были просто рядовой пехотой. Присмотревшись, я увидел знаки отличия гвардии, в памяти Рада услужливо подсказала, что правильно называть эти подразделения элитными, а не гвардейскими. Гвардия в империи — это совершенно другие войска с совершенно другими задачами. Я же смотрел на то, что осталось от штурмового батальона. Не знаю, что потрепало их сильнее, северяне или цунами, но блеск элиты изрядно поблёк. Я сталкивался с этими ребятами во время войны, правда, всего дважды. Серьёзные бойцы, высокий уровень подготовки и дисциплины, к тому же они хорошо вооружались.

Однако с удивлением для себя среди солдат я увидел несколько фигурок в другой форме и с другим оружием. Несколько секунд мне потребовалось, чтобы опознать полевое обмундирование ордена. Паладины.

— Мои глаза меня обманывают? Или ты тоже видишь паладинов? — спросил Ленс.

Орден вмешивался в войны редко, в исключительных случаях. Паладины на поле боя — это плохо. Это значит, что произошло нечто, заставившее орден присоединиться. В то, что паладины здесь были проездом, и случайно попали под руку, я не верил совершенно, на них полевая форма с боевым укреплением, да и оружия полный комплект. Эти явно пришли воевать.

А ещё среди них я заметил знакомую фигурку.

От остальных солдат отделился офицер и пара десятников. Они разбежались и с наскока перелезли преграду в нескольких метрах от нас с Ленсом. Наверняка заметили и определили в нас офицеров.

— Капитан Шиллак, третий штурмовой. Кто у вас главный?

Мы с Ленсом переглянулись, и лейтенант кивком отдал мне командование.

— Лейтенант Раган, гарнизонная полусотня. Лейтенант Исур, гарнизонная полусотня.

Шиллак уже успел оценить наших солдат взглядом, причём увиденное ему категорически не понравилось, и мои слова только добавили раздражения.

— Что здесь делают гарнизонные сотни? И где вы пролюбили своё оружие? Цунами смыло?

— Мы получили приказ построить эту баррикаду, — я похлопал ладонью по застывшему камню. — А оружия нам не выдали.

— В смысле? — капитан посмотрел на меня, как на больного.

Могу его понять.

— Формулировка такая: наши доблестные войска удержат северян на берегу, до вашей позиции бой не докатится.

Капитан начал ругаться.

— Так… тогда было строить… баррикады… если сюда бой… не докатиться…! — выразился он, добавляя слова из незнакомых мне диалектов имперского.

— Сочувствую. Я сделал всё, что мог, чтобы этого не допустить, — признался.

В этот момент через баррикаду начали перелезать добежавшие подчинённые Шиллака и паладины. Последние тоже потянулись к нам.

— Ты снова не дождался нас, Зак… — с ходу наехала на капитана девушка-паладин, споткнувшись, когда увидела меня. — Солрен?

— Привет, Илара. Не ожидал тебя здесь увидеть. И рад встретить знакомое лицо…

Шиллак, поняв, что мы знакомы, явно хотел уточнить обстоятельства знакомства, но девушка его опередила.

— Знакомое лицо⁈ Да ты, демонов кретин, даже не представляешь, что натворил! — наехала на меня Илара. — Если бы я знала, чем всё закончить, сама бы тебя придушила при первой встрече!

Теперь уже опешил я. Мы, насколько я помню, расстались на вполне дружеской волне, так что произошло? Этот вопрос я и адресовал Иларе.

— Что произошло?

Паладин отмахнулась:

— Не сейчас, у нас есть проблемы поактуальнее. Хагер!

К нам подошёл один из паладинов, впрочем, ничем порадовать он не мог.

— Всё ещё ничего, — развёл руками мужчина.

— У тебя всего лишь одна обязанность, Хагер! — мгновенно завелась девушка. — Неужели так сложно…

Я, кажется, понимаю, какую роль он выполняет в отряде.

— После цунами в астрале натуральная буря. При всём желании никто из нас не ощутит заклинания, пока это заклинание не влепят ему в лицо.

На мне сошлись взгляды капитана и паладинов. Такая чувствительность появляется только на четвёртом круге, или, в редких случаях, является следствием врождённых способностей.

— У меня высокая чувствительность, — вру в глаза капитану.

Илара знает, что способностей у меня нет. Но, к счастью, молчит.

— Итак, мы слепы, — пытается имперец вернуть разговор в конструктивное русло. — А солдаты…

Он оценивающе посмотрел на наших солдат, пришлось отрицательно качать головой.

— Почти никакой подготовки. Считай, что рекруты. Да и без оружия, так что солдат лучше убрать куда-нибудь.

Шиллака мой ответ нисколько не обрадовал.

— Похоже, рассчитывать я могу только на тебя и Исура. Негусто.

Бросаю короткий взгляд на мрачно молчащую Илару. С ней надо чуть позже поговорить, а пока разобраться с другой проблемой.

— Наше положение намекает на чей-то злой умысел. Сначала я подумал, что нас пытаются подставить, вынудив сделать нечто нехорошее. Ведь покидать позиции нам не разрешили. Не запретили, формально, но и не разрешали. Однако, увидев вас, понял, что основная роль принадлежит не нам.

Капитан помрачнел и кивнул.

— Да. Дело в моём отце. У него высокий пост. Теперь ко мне предъявляют завышенные требования, и любой провал ударит по авторитету отца.

Как же легко всё объясняется.

— Полагаю, отступить вы не можете, потому что формально получили подкрепление в нашем лице? Теперь только героически погибать?

Ещё один кивок от капитана.

— Тогда предлагаю выжать из ситуации максимум, раз уж мы все здесь застряли, — предложил, переключаясь на планирование дальнейших действий.

Ситуация не позволяла нам отступить, зато позволяла в матерной форме требовать у начальства оружия для безоружных солдат. Мрачное лицо Шиллака, обещавшего достать всех наших командиров, замешанных в этой подставе, сделало мне тепло и уютно. Главное, чтобы капитан выжил. Отправил сразу пятерых человек в штаб, включая Ралфа, для весомости. Всё равно оружия у нас нет, мог хоть половину полусотни отправить. Затем рассказал о двух других баррикадах. Необходимость делить людей добавила Заку мрачности, но здесь ничего не придумаешь, как ни крутись. На этом, по сути, всё планирование и кончилось. Подчинённые Шиллака деловито устраивались за баррикадой, только паладины отошли в сторону, обсуждая какие-то свои темы.

Среди паладинов выделялась Илара. Девушка молчала большую часть разговора, изредка вставляя отдельные фразы. Увидев, что я освободился, покинула своих и направилась ко мне. И сейчас на её лице сохранялось выражение предельного сосредоточения. Я выглянул из-за баррикады в сторону берега. Северян пока не видно, так что время на небольшой разговор у нас есть.