Госпожа преподаватель и Белый Феникс - Марика Полански Страница 11

Мне снова захотелось бежать от своего случайного собеседника. Но на этот раз от ужаса. Хотелось забиться в угол и закрыть голову руками, чтобы спрятаться и не видеть его.

Наваждение, длившееся всего несколько секунд, рассеялось. Однако в груди болезненно забились тревога и безысходность. Тело покрыла холодная испарина, дышать стало трудно, как будто перестало хватать воздуха.

— А что я? — настороженно переспросила я.

— Красивая юная особа находится одна в галерее, — негромко произнёс собеседник, — куда добропорядочные мужчины не пускают своих жён без сопровождения. Это вполне может стать предметом обсуждения.

— Я не сделала ничего предосудительного. Галерея открыта всем желающим. Ну а то, что я без сопровождающего... С каких пор отсутствия мужа стало общественно порицаемым деянием? К тому же, — я резко обернулась и натянуто улыбнулась, — здесь я нахожусь с вами. И для случайного зрителя мы не более, чем такая же добропорядочная пара, как та, что несколько мгновений назад покинула галерею.

На красивом мужском лице не отразилось ни одной эмоции. Ни единой. Разве что светлые брови удивлённо чуть приподнялись. «Ох уж это бесстрашие вкупе с безрассудностью!» — чванливо прошипел внутренний голосок. — «А ещё что-то говорит о других?»

Но страх — дело такое. В здравом уме не сделаешь и не скажешь того, на что способен сделать под давлением этого неконтролируемого чувства. В момент опасности одни люди застывают на месте, другие стремятся сбежать. А во мне проснулась небывалая наглость.

Затаив дыхание, я ждала, каким будет ответ незнакомца, подспудно чувствуя, что он явно мне не понравится.

Но вопреки моим ожиданиям мужчина рассмеялся, будто я удачно пошутила.

— Смелое заявление. Учитывая, что мы видим друг друга впервые.

— Но другие-то этого не знают, — я отвернулась к картине и снова пожала плечами. Но в этот раз, чтобы сбросить напряжение.

Всё очарование незнакомца померкло, и теперь отчаянно, до ломоты хотелось, чтобы он ушёл.

— Вы всегда решаете, кто и что знает?

— Ничего с собой не могу поделать. Профессия обязывает. Это не знание, а предположение. Знание придёт, когда будут веские доказательства. А так… Чтобы стать жертвой сплетен, необязательно делать что-то плохое. Иногда достаточно просто жить так, как хочется. И другие этого не перенесут.

Незнакомец усмехнулся. Помолчав, он едва слышно выдохнул и сказал:

— Искренне был рад пообщаться с вами. Надеюсь, мы ещё с вами встретимся.

«Надеюсь, что нет», — подумала я, но вслух сказала:

— Как знать. Всё возможно.

Ответа не последовало. Обернувшись, я поняла, что стою одна в поредевшей толпе посетителей, а от моего случайного собеседника и след простыл.

* * *

Книга угрожающе зашелестела пожелтевшими страницами, и первая струя магической чёрно-фиолетовой слизи ударила куда-то поверх дверного косяка.

— Цып-цып, хорошая… — ласково пропел господин Враль. Библиотекарь бесшумно подкрался коричневому томику, лежащему на полу между двумя стеллажами. Медленно, стараясь не спугнуть, он протянул руки в чёрных резиновых перчатках.

Его ухищрения оказались безрезультатны. Книга зло зашипела, засветилась, собираясь с силами, и плюнула очередным зарядом магической слизи. Библиотекарь увернулся. Тёмно-фиолетовая субстанция пролетела прямёхонько над моей головой и с чавканьем угодила в соседний стеллаж.

— Что у вас творится? — я испуганно вытаращила глаза, переведя ошалелый взгляд с капающей слизи на господина Враля.

От неожиданности тот подскочил на месте и резко обернулся в мою сторону. Улучив момент, книга злорадно зашелестела, запрыгала через библиотечный зал и забилась под соседний стеллаж, откуда издала звук разъярённого кота.

Библиотекарь демонстративно закатил глаза и упёр руки в бока.

— Я потратил всё утро, пытаясь вернуть эту чертовку на место! — проворчал он и почему-то обиделся. — Некоторые книги просто невозможны! Живут, как им вздумается, и даже не намерены соблюдать элементарные правила приличия!

Помолчав, Враль огляделся по сторонам, поднял палец и потряс им, будто его осенила гениальная идея. Потом торопливо скрылся в подсобке и через несколько секунд вернулся со шваброй. Лицо выражало воинствующую решимость, а сам библиотекарь напоминал рыцаря времён короля Фридрига Сердечного. Вот только вместо лат у него были резиновый фартук и перчатки, вместо шлема — толстенные очки на пол-лица, а руки сжимали швабру как копьё.

Сказать, что я была в изумлении, ничего не сказать. Ну понятно, что мир, в котором магия стала едва ли не главной движущей силой, способен на чудеса. Но увидеть библиотекаря, гоняющегося со шваброй за книгой… Даже знаменитый цирк Дюль-Сель не мог похвастаться подобными номерами. А это, уж поверьте на слово, было ещё то представление.

— Э-эм… А что это за книга? — пытаясь сгладить неловкость, поинтересовалась я. — Ну та… которая сбежала.

— Эта? — Враль указал шваброй на стеллаж и угрожающе помахал древком. — О! Это редчайший и противнейший фолиант всех времён. «Эротические похождения Карла Густава, великого интригана и любовника королевы Элоизы Сильской», написанная самим Карлом Густавом.

— О как! — только и всего смогла выдавить я, не совладав с удивлённо вытянувшимся лицом. В голове никак не укладывалось, как литература подобного содержания могла оказаться в студенческой библиотеке.

Похоже, и сама книга не ожидала, что её так назовут. Из-под стеллажа показался тёмно-коричневый уголок, но тотчас спрятался обратно.

— Кажется, фолиант с вами не согласен, — уголки рта поползли вниз, и я вытянула шею, указывая подбородком стеллаж.

Хлопнув себя по лбу раскрытой ладонью, Враль сбивчиво пробормотал: «О, простите» и, встав на колени, принялся елозить шваброй под стеллажом. Оттуда послышалось гневный шелест и посыпались золотисто-фиолетовые искры. Однако в этот раз библиотекарю не удалось увернуться. Магический заряд попал точно в лицо.

— Вот же хэлэрское отродье! — выругался Враль и бросил швабру. Поднявшись с колен, он сдёрнул очки и продемонстрировал мне. — Вот, видите, в каких условиях приходится работать? А говорят, что библиотекарь — самая безопасная профессия. Ха! Как бы не так! Простите великодушно, госпожа де Вальдан. Мне срочно нужно умыться, иначе покроюсь язвами. Не спускайте глаз с этой чертовки! Иначе она понатворит дел.

С этими словами он молниеносно исчез за шторкой в подсобке.

Я же растерянно оглядела опустевшее помещение. Стало так тихо, что было слышно, как с улицы доносится шелест листвы и крики студентов, выбравшихся после занятий на согретую весенним солнцем академическую лужайку.

Враль не возвращался, и чем дольше его не было, тем неувереннее я себя чувствовала. Будешь чувствовать себя легко и непринуждённо, когда даже книги способны внезапно напасть. Сразу возник вопрос: а учебники архонского языка такие же бешеные, как эротические похождения королевского интригана?

Под стеллажом было тихо. Не придумав ничего лучше, я бесшумно подошла к нему и, присев на корточки, негромко постучала ногтями по