Сиалана - Потерянный осколок Страница 11

Я пошла в ванную, набрала воды в таз и поставила возле кровати. Потом расшнуровала ворот рубахи и, стянув рукава, связала их за спиной Тара. И тишина-а-а-а. Полное пренебрежение к моим действиям. Ах, так! Я подсунула руку ему под живот, немного повернула, повоевала с веревкой и вуаля, штаны держатся на добром слове. Ух, какая я плохая, аж самой страшно! Начинаем представление «гнев тазиков и месть за полоприкладство»! Наклоняемся к самому уху и…

— ПОЖА-А-АР!!! БЕЖИ-И-ИМ!

Эх, сюда бы закуски. Как он подскочил, перевернулся, да как гусеница особо громадных размеров заизвивался. Но это еще мелкая нежить. А вот когда он все же поднялся (ненадолго!), я испытала удовлетворение за свершенную месть. Падая вместе с тазиком, он как-то умудрился повернуться и упал на спину и, конечно же, его окатило водичкой. Всего!

А вот случившегося дальше я как-то не продумала. Мокрая фигура поднялась и кинулась к двери, снося последнюю с петель. И тут, как положено по законам жанра, решили зажить своей жизнью штаны. А так как руки у подопытного все еще были связаны, понятно, что затормозить ему было нечем, кроме как лицом. Дальше решила не смотреть, а то еще совесть потревожу, пусть лучше спится ей беспробудным сном младенца. Закрыла глаза. Жду…

— А-а-а-а, БУ-У-УМ! ХРЯСЬ! ШМЯК! БУМ, БУМ, БУМ, БУМ…БУМ… ПЛЮХ!

— Ирод проклятущий, что ж твориться-то! Помогите! СТРАЖА-А-А-А!

О-е-ей! Бежать. Срочно бежать и как можно дальше. Тут в двери, точнее в проем, нынче без петель и дверей, вбегает мой болезный. Прыгает на кровать и прячется за мной. Не, и это поступок мужчины? Я вся подобралась и жду карающую руку, которая войдет сюда, дабы вершить правосудие. Ждем. Никого. Еще ждем. НИКОГО! Ой, как-то это паршивенько! И вот заходит бич всех возмутителей спокойствия. А вообще, пинок или щелбан максимум. Какой-то хиленький стражник, с фонарем под левым глазом. Да вон и поджилки трясутся.

— Леди…эм…могу я двери починить? Если позволено, конечно?

— Позволяю… — и внимательно так на него смотрю. Не, нормально, да? Я, значит, им пол дворца вдребезги (косвенно!), а они мне «леди», и «позвольте», да ещё «починить». ЛЕДИ! Это после всего ЭТОГО я леди? Или я о-о-очень сильно упала сегодня на пол, или тут сборище душевнобольных. Опа, а чего это у него коленки подкашиваться стали. Полудохлый вампирюга, неужели я с утра такая страшная? Додумать я не успела, так как горе ремонтник в обморок хлобыстнулся. И опять я не успела даже слова сказать, как двое других стражников скоренько так подхватили обморочного и, поклонившись, испарились. Ха-ха-ха. Все, у меня истерика!

Близился вечер. На сегодня прием граждан был закончен и после последнего дела зал заседания совета закрыли, а утомленный рутинными разбирательствами герцог отправился в свой личный кабинет. Забавно, он всячески хотел избежать встречи с кем-либо, а в итоге не только сам заговорил, но и пригласил эту симпатяжку на званый ужин. Девушка понравилась ему. Все эти придворные дамы настоящие пустышки, насквозь прогнившие интриганки. Герцог хотел чего-то новенького, экзотического. Так почему бы не девчонка-менестрель, столь ловко зажавшая совет в угол. Это будет даже весело, поиграть с ней. Вот только ее раб. С ним могут быть сложности. Даже если она не спит с ним, он все равно спит в ее комнате, а это не нравилось Его Светлости, ой как не нравилось.

Не дойдя до своего кабинета, Мар услышал крик. Кричала девушка из крыла для слуг. Герцог кивнул страже в сторону исходящего звука.

— Привести.

Стражники поклонились и ушли, закрыв за собой дверь. Его Светлость достал бутылку настойки из редчайшего растения хейши[5] и плеснул себе в стакан. Расслабиться герцогу не дали, так как привели одну из служанок. Она была вся мокрая, растрепанная, в блузке с оторванным рукавом. Это удивило Мара.

— Как тебя зовут?

— Мая, Ваша Светлость.

— Почему ты кричала Мая?

Женщина дрожала и начала переминаться с ноги на ногу.

— Мне было поручено отмыть раба леди, что прибыла сегодня в обед.

— Продолжай, — герцог устроился в кресле и выжидающе посмотрел на служанку.

— Той раб какой-то странный, он не захотел раздеваться, да… я стала настаивать. Пришлось силой с него рубашку тянуть, Ваша Светлость. Он так чегой-то боялся, что порвал мою блузку.

— А чего ты визжала? — Мая поежилась под столь пристальным взглядом.

— Так он это… опрокинул меня в лохань с ледяной водой. Ну, я и закричала. А на крик госпожа пришла. Почти голая пришла, Ваша Светлость. В одном халатике-то. И как не стыдно расхаживать так.

— Я не спрашивал твоего мнения, что было дальше?

— Так этот, раб который, с места как сорвется, так и бух перед ней на колени. Схватил ее за всякие места и сжал крепко. Не знаю, что он говорил госпоже, да только такой несчастный был. Даже думать не хочется, что ж она с ним делает-то, ведьма!? Он ведь такой большой, крепкий. А она его одним взглядом… всхлип, и на колени, — и служанка разрыдалась. Прибывшая леди до икоты пугала Маю.

— Хм, а куда ушли, видела? — герцог задумчиво поводил рукой с зажатым в ней стаканом, взбалтывая настойку, от чего на покатых стенках остался масляный след.

— Дык в покои свои повела мальчонку, да за руку повела, чтоб не сбежа-а-ал.

— Ты свободна. И приведи себя в порядок, — рыкнул Итеар. Девица начала его раздражать.

Служанка откланялась и ушла. Герцог посмотрел на остатки напитка, выпил одним махом и снова уставился на грани уже пустого стакана.

«Что ж получается, она его измучила совсем? Каким же извращениям девица его подвергает? Ладно, пойду и проверю». — Мар встал и направился в покои леди. Что-что, а узреть раба, сидящего на полу, между ног у девчонки, которая тем временем доплетала боевую косу дроу, он точно не ожидал. Всевышние, за что же она с ним так жестоко? Она самая настоящая извращенка.

Боевая коса дроу опасна не только противникам, но и самому обладателю. Обычно она вся состоит из тончайших игл, вплетенных в косу так, что их даже не видно из-за сложности плетения. Эти иглы глубоко впиваются в тело и часто парализуют полностью, или частично, любого противника. А так же иногда и самого хозяина. А в случае с необученным рабом, это и вовсе смертельно опасно. Что за изверг способен так измываться. Адская боль, парализованные конечности и невозможность сделать хоть что-либо. Ужасная смерть.

Герцог медленно попятился назад, стараясь не шуметь. Добравшись до лестницы напротив дверей в покои леди, последнее, что он расслышал, была просьба раба избить его, только чтоб леди не злилась. Так это она так злиться. Его Светлость побледнели и медленно сползли на ступеньки. Тянуть леди в свою постель отпало всякое желание.