Александр Важин - Год Героя Страница 11

А эти аборигены… олавичи? Словно вихрь времени забросил его во времена раннего Средневековья, где слыхом не слыхали о машинах и компьютерах. Какие-то варвары, дикари с мечами и луками… в то время когда космические корабли бороздят просторы Вселенной…

Самое странное, что он начал понимать их речь и сам типа говорить на их языке.

Хотя Алексей где-то и представлял, что сделал жрец с его сознанием, но совершенно не представлял, КАК он это сделал. Наверное, этот Будивой каким-то образом передал ему способность видеть стоящие за речью мыслительные образы. И так же трансформировать свои образы в понятную для аборигенов речь. Словно установил в его голове какой-то драйвер для понимания. Когда ему называли, к примеру, местную меру длины, он автоматически переводил ее для себя в сантиметры, метры и километры. И наоборот. Странно всё это. Хотя не более странно, чем вся та неимоверная ситуёвина, в которой он оказался. Интересно, что именно услышат для себя варвары, если он скажет «синхрофазотрон»? Или «микроволновка»…

— Ты не умеешь ездить верхом? — На усатом и бородатом лице Ратибора было написано искреннее удивление.

— Я не умею хорошо ездить верхом, — ответил Алексей. — Можно мне коня поспокойнее?

— Ратибор, а пусть он едет на кобыле. К примеру, на Малышке. Она как раз для такого вояки, как он, — посоветовал командиру один из воев, и все дружно заржали.

Ратибор тоже заулыбался.

— Ну что же. Поедешь на Малышке. У этой молодой кобылы двухмесячный жеребенок. Поэтому она спокойная, как раз по тебе. Оседлайте Малышку, — скомандовал держатель границы.

Привели невысокую коричневую конягу, вокруг которой игриво носился жеребенок.

— Вот твой скакун. Поехали. И так опаздываем, — бросил глава здешних воинов, запрыгивая на своего крупного серого коня.

Алексей подошел к лошади. «Так, никогда не подходите сзади, может ударить копытом», — вспомнились слова ининструктора верховой езды, когда Алексей участвовал в конной прогулке по Крыму. Двухчасовая поездка, после которой несколько дней болели задница и бедра, была его единственным опытом верховой езды. Единственное, что вселяло оптимизм, — так это наличие вполне сносного седла и стремени. Он осторожно вставил ногу в стремя, умостился в седло и щелкнул поводьями:

— Но-о!

Кобыла продолжала спокойно стоять как ни в чем не бывало. После нескольких неудачных попыток Алексея заставить животное двигаться, что вызвало откровенное веселье у его спутников, подскакал Ратибор и, ударив кнутом, вскрикнул:

— Пошла, Малышка!

Лошадь наконец-таки тронулась, и вскоре кавалькада из семи человек покинула Турач. Они двинулись на север вдоль берега реки. Алексей постоянно отставал — лошадь всё еще не хотела его слушаться. Ратибор, придерживая своего скакуна, ехал рядом с ним, время от времени понукая Малышку.

— Чувствует чужого на себе, потому и не слушается. Ты должен ее подчинить своей воле. Не жалей, если идет медленно — ударь посильнее пятками по бокам, — поучал он Алексея.

«Не хочется бить животное. Ведь она ни в чем не виновата». Алексей попробовал наладить отношения с Малышкой иным способом. Он мысленно представил, как его сознание переносится в тело лошади, как они становятся единым целым.

«Я управляю движением лошади», — повторял он. Стараясь не отвлекаться на едкие замечания спутников, Алексей около получаса старался ощутить контроль над движениями Малышки.

То ли это возымело свое действие, то ли он просто уже наловчился управляться с поводьями и немножко надавливать пятками на ребра лошади, но вскоре у него начало получаться значительно лучше и он уже почти не отставал.

Вои торопились, поскольку хотели успеть к началу праздника, поэтому быстро скакали по проторенной дороге, идущей между полями, лугами, селениями. От резвой скачки Алексею приходилось всему сосредоточиться на том, чтобы не выпасть с непривычки из седла. Вследствие этого у него не было возможности как следует осматривать окрестности.

Повернув в сторону от реки, они миновали несколько небольших поселений, окруженных убранными уже полями. Дорога к стольному граду теперь запетляла мимо небольших рощ и вскоре нырнула в начинающий желтеть лес.

С непривычки Алексей испытывал дискомфорт от многочасовой скачки, поэтому ему было не до окружающих пейзажей. После полудня олавичи остановились немного отдохнуть и перекусить. Алексей с удовольствием сполз с лошади и растянулся на траве, еще немного сохраняющей тепло осеннего солнца. Через полчаса они двинулись дальше. Следующие несколько часов прошли для Алексея в титанических попытках поудобнее примоститься в седле, чтобы ничего не болело.

Ближе к вечеру всадники проскакали через широкую долину, с двух сторон которой высились невысокие горные гряды.

Ночевали вои в Средне, селении размером с известный Алексею Турач. А спозаранку продолжили путь в Идеж, столицу олавичей.

Через пару часов должно было стемнеть, когда вдали на холмах показался город.

— Идеж, — показал вперед Ратибор.

На холмах левого берега большой и величественной реки, гораздо более широкой, чем Лотва, расположились дома, такие же, как в Тураче. А чуть далее за посадом начинались деревянные срубы крепостной стены с высокими башнями. За стеной высились крыши строений города — государственные здания и храмы, жилые дома и хозяйственные постройки.

А под стенами Идежа уже собралось много народу. Как рассказал Ратибор в ответ на вопрос Алексея, к столице съехались делегации почти со всех городов Олавии. Осеннее празднество урожая — это веселое и важное событие, которое растянется на несколько дней. Во время праздника нужно поблагодарить богов за хороший урожай и попросить их быть благосклонными в следующем году.

Они успели как раз к началу торжеств. На площади, занимающей несколько гектар, суетились люди в праздничных одеяниях, тут же забивали скот и готовили мясо на кострах. Уже заканчивали печь огромные пироги. Повсюду стоял гомон, мычание, блеяние, ржание. Временами доносились звуки музыки. Над полем витал приятный аромат готовящихся яств, вызывающий слюнки у изголодавшихся путников. Но вот шум почти затих.

— Сейчас начнется, — сказал Ратибор. — Пробираемся поближе.

Они оставили лошадей под присмотром мальчишек из Идежа и стали продираться сквозь толпу. Ратибор шел спереди. А Алексей плелся последним, поскольку после двух дней скачки его походка напоминала утиную ходьбу. И ему приходилось напрячь все силы, чтобы не потеряться.

— Продираемся к знакомым княжеским дружинникам. Там будет меньше народу и лучше видно, — передал Алексею идущий перед ним Желан, десятник южной заставы.