Владислава Сулина - Потаённых дел мастер Страница 11

Клауд объяснил, что они проплывут по реке на запад, сколько смогут, а после пойдут берегом до города Авонмора. Он хотел оказаться как можно дальше от горной долины, где их, без сомнения, уже искали.

На второй день путешествия Клауд отозвал девушку в сторону.

— Поменьше разговаривай с капитаном.

— Я с ним и не разговариваю. — возмутилась Кира.

Клауд её недовольство оставил без внимания.

— Он очень подозрительный. — объяснил вор. — Если начнёт спрашивать, кто мы такие, скажи — артисты.

— Почему артисты?

— Потому что одеваешься ты как парень, а в таком виде ходят только авантюристки, воины или артистки. На воина ты не похожа, уж извини.

На авантюристку она, видимо, тоже не походила. Кира философски пожала плечами — артисты так артисты, хоть горшком назови, как говорится. Она и сама старалась избегать общения с Ригом Боданом и вообще не попадаться ему на глаза. А капитана, похоже, разбирало любопытство, или пассажиры просто казались ему подозрительными, но, во всяком случае, как Кира не старалась, а примерно через неделю после разговора с Клаудом она столкнулась с капитаном на корме.

— Доброе утро! — пропела девушка, попытавшись проскочить мимо. Не вышло. Риг Бодан ненавязчиво преградил ей дорогу.

— Доброе, Лукреция.

Кира скрипнула зубами.

— Как вы себя чувствуете? Как настроение?

— Всё отлично, спасибо. — покивала девушка.

Капитан пытался поддерживать светский разговор, но беседа напоминала фарс.

— Вам раньше случалось путешествовать рекой?

— Я никогда не путешествовала на баржах. — честно ушла от ответа Кира, стараясь заставить глаза не бегать.

— Ваш брат говорил, вы артисты. Должно быть, вы много путешествовали. — вежливо заметил Бодан.

Кира мысленно выругалась.

— Какие представления вы даёте?

— Давайте не будем об этом. — не выдержала она.

— Почему же? Вы не любите то, чем занимаетесь? — приподнял брови капитан.

Кажется, он считал, что всякий артист должен на голове ходить от счастья, что занимается именно «балаганным делом».

— Мне хотелось бы попробовать что-то другое. — ответила Кира.

Она точно знала: если уж довелось врать, то говори как можно меньше деталей, и как можно больше общих фраз.

— А откуда вы родом?

Вот такие вопросы точно не задают ни с того ни с сего. Кира быстро отвернулась, чтобы капитан не смог догадаться по лицу, о чём она подумала, и вдруг заметила на берегу какое-то движение.

— Что это? Вон там, видите? — Она показала рукой.

— Что? — Бодан сощурился, вглядываясь в берег, и тут над водой раздалось сердитое гудение, и через миг в борт врезался гарпун. Примерно на расстоянии метра от него воткнулся второй; к берегу от них тянулись канаты.

— Разбойники! — закричал капитан, выхватив кортик.

По верёвкам, прямо над водой, к барже неслась маленькая платформа, на которой размахивали саблями и орали бандиты. Капитан размахнулся и рубанул по верёвке, которая хлестнула, мало не задев его по лицу, и разбойники бултыхнулись в воду. Но от берега к баржам уже летели точно такие же платформы — бандиты подошли к процессу грабежа творчески.

— К оружию!

Капитан побежал по палубе. Люди на баржах, выхватив кортики, рубили канаты, однако нападение было слишком неожиданным, и они просто не успели обрубить все. Через минуту на нескольких суднах закипел бой, а над водой разнеслись первые крики раненных. Разбойники напали внезапно (понятное дело, такие нападения всегда внезапны: вряд ли кто-то из нападающих в таких случаях загодя посылает парламентёра, который, деликатно откашлявшись, сообщает, что, мол, мы дико извиняемся, но мы сейчас вас будем грабить). Люди кричали, наскакивали друг на друга с перекошенными, обезображенными яростью лицами, звенели клинки. Люди убивали друг друга, и это было страшнее, чем тогда, когда странные твари рвали людей на части, загнав их в тупик. Кирой овладела единственное желание: спрятаться, убежать, укрыться от этого страшного звона и крика. Какая-то часть её, воспитанная на книгах о Грёзье и д'Артаньяне, несвоевременно подала голос о недостойности и трусливости такой мысли. Но рядом с ней через борт перемахнул бородатый мужик с саблей наперевес, и во внутренний диалог вмешался здравый смысл, обозвавший её дурой и велевший немедленно делать ноги. Кира развернулась на пятках и припустила во весь дух, почти не разбирая дороги. Она с ловкостью, удивившей даже её саму, обогнула двух человек, которые, сцепившись, катались по палубе, и врезалась в чью-то спину. Этим «кем-то» оказался рубившийся с капитаном разбойник. Бедняга, не ожидавший нападения сзади, пошатнулся, полетел вперёд и, нелепо взмахнув руками, напоролся прямо на клинок.

— Извините. — пробормотала Кира.

— Не путайтесь под ногами! — рявкнул капитан, не глядя отмахнувшись от подскочившего справа бандита, рубанув того по лицу.

Кира отступила, прижав ладонь ко рту. «Так нельзя! — в панике подумала она. — Надо бежать, пока меня тоже не прирезали».

— Попалась! — произнёс голос у неё над ухом, дохнув запахом гнили и тухлой рыбы. Не долго, думая Кира со всей силы опустила каблук сапога на башмак разбойника, извернулась и для верности ещё ткнула его в глаз, н, но промахнулась с непривычки и чирканула ногтем разбоунику по брови.

— А-а-а! Зараза! — заорал тот, швырнув девушку на доски и отвесив такую оплеуху, что из глаз у неё брызнули слёзы, и мир вокруг закрутился.

— Грузи!

Кто-то перехватил её поперёк пояса и перекинул через борт. Кира вскрикнула, ощутив себя в коротком полёте, её поймали, усадили на платформу, один из разбойников сдвинул рычаг, и платформа понеслась к берегу, быстро набирая скорость. Девушка беспомощно оглянулась на баржу. Над бортом появился Клауда, и в ту же минуту прогремели два выстрела, слившихся в один. Разбойники с платформы свалились в воду, не издав ни звука.

— Прыгай! — закричал Клауд.

— Я не умею плавать! — крикнула в ответ Кира, с ужасом глядя на пенившийся вокруг водяной поток.

Берег приближался.

ГЛАВА 3 ГРИБНОЙ НАРОДЕЦ

Третий день она брела по лесу, сбивая ноги и мысленно практикуясь в сквернословии. Лес вокруг напоминал джунгли и тайгу одновременно, но очень и очень приблизительно. Росли здесь в основном сосны, правда, соснами их можно было назвать лишь условно, поскольку мало того, что каждое дерево было с семиэтажный дом, так ещё и иглы имело как у дикобразов. Не смотря на то, что деревья стояли на порядочном расстоянии друг от друга, в лесу всё равно было темно: густые заросли папоротника, выше человеческого роста, создавали сумерки и походили на крыши диковинных изумрудных шатров, зато на открытых полянах всё затоплял солнечный свет. На Земле такие папоротники исчезли несколько тысяч лет назад, оставив после себя лишь жалкие миниатюрные копии, в лучшем случае достававшие человеку до груди.