Максим Далин - Чёртов меч Страница 11

— Зачем тебе эта штуковина, дорогая? — нежно спрашивал Хнуро.

— Слава Богу, — мрачно цедила Аллочка сквозь зубы. — Здравствуйте! — добавляла она свирепо, чтобы гоблин уже с гарантией понял, что к чему.

Заезжие гости были уверены, что эти сценки хитрые шуты репетируют по ночам, и хлопали в ладоши, как бродячим артистам. Аллочка дулась. Ей очень хотелось выучить здешний язык, но он никак не давался, как назло.

— Какая ты милая, — говорил Хнуро, когда они оставались наедине. — Ты ведь, кажется, даже не понимаешь, какая ты уморительная и непосредственная. Это не впервой, когда чужеземца путают с дураком; не огорчайся.

Аллочка каким-то чудом его почти понимала. В такие минуты она замечала золотые глаза гоблина с лисьими морщинками в наружных углах и нечеловечески изящную манеру двигаться, которой даже хромота не мешала.

— Слава Богу, Хнуро, — говорила она и улыбалась.

И он улыбался в ответ, обнажая рысьи клыки в верхней челюсти.

— Подлизывается, — говорил меч.

Аллочка понимала, что подлизывается. Но всё равно случались такие моменты, когда она на гоблина злиться не могла.

— Ты осторожнее, — предостерегал меч. — Свадьба свадьбой, но не втюрься в гоблина, курица. А то появится настоящий, а ты и развесишь уши…

А Аллочка то злилась на Хнуро и вспоминала его горб и искривлённую ногу, то вдруг чувствовала странную симпатию и вспоминала умную подвижную физиономию и золотые глаза.

Свадьбу сыграли, как только были готовы штаны из розового бархата, сплошь вышитые золотом и жемчугом, а к ним — блуза, сделанная из драгоценного атласа и не менее драгоценных кружев, со смелым декольте. Туфли на шпильках сапожники так и не осилили — и усыпанные крупными жемчужинами туфли новобрачной смахивали на котурны — она оказалась на полголовы выше жениха. Неизменный меч за плечами дополнял картину до совершенства.

Гоблин в зелёном и изумрудах казался гораздо зеленее, чем обычно. В его длинных ушах с кисточками горели золотые кольца, а белёсые лохмы были собраны в пучок на затылке. Собственный меч Хнуро, предназначенный не для болтовни, а для боя, выглядел рядом с мечом невесты странно маленьким.

Избранная ехала на белом коне с розовыми розами, вплетёнными в гриву. Гоблин — на своём верном рыжем ездовом козле, ростом пониже коня, косматом, с позолоченными для такого случая рогами. В церковь их провожала целая процессия: дамы и господа в дивном расположении духа, развесёлые трубадуры, трубящие кто во что горазд, девицы, поющие во всё горло «Иду в зелёные луга, куда любовь зовёт меня», и мальчишки, рассыпающие розы и хмель. За ними двигались жонглёры с факелами, танцоры с бубнами, укротители с медведем и театральная труппа в мишуре и блёстках, изображающая жестами и мимикой добродетели невесты. Королевская чета наблюдала за действом с помоста, выстроенного у церкви, рыдала и стонала.

После свадьбы был объявлен рыцарский турнир. В общем, свадьбу сыграли отлично, всё было бы описано в прессе, будь в этом отсталом мире пресса — и Аллочка парадоксальным образом чувствовала себя почти счастливой.

Сама королева дала ей выпить пунша.

— Слава Богу, — признательно сказала Аллочка, отхлёбывая — и от жидкого огня чуть не подпрыгнула. После пунша рука Хнуро на талии не показалась ей чем-то неправильным, а потом она видела только его золотые глаза.

Меч, оставленный у ложа, осыпанного хмелем, что-то ворчал, но о нём временно позабыли.

Песнь шестая,

в которой Избранная встречает Зло лицом к лицу

Семейная жизнь с Хнуро странным образом прояснила Аллочке многие вещи.

Хотя бы то, что у них не было собственного дома.

Они жили в королевском дворце, на птичьих правах. Своего у Хнуро, саркастического бессребреника, из имущества были только лютня, тряпки театрального вида, меч и косматый козёл, стоящий в королевской конюшне. У самой Аллочки было всё то же — минус козёл, плюс подаренные государыней драгоценности. Ни капли респектабельности в этом браке не было — и Аллочка никак не могла понять, нравится ей это или нет.

Скорее, не нравилось.

Мужчина должен обеспечивать семью. Ей хотелось, чтобы у Хнуро были замок и земли. За такого лаборданца, как он, приличная девица могла бы выйти замуж только по личной просьбе короля или по большой любви.

Но с большой любовью вышло странно.

Во-первых, Аллочка каким-то образом в первую же брачную ночь оказалась в супружеской постели, и это оказалось вовсе не гадко, чтобы не сказать сильнее. В отличие от тех немногих мужчин, которые встречались Аллочке на Земле, гоблин каким-то образом понимал, что нужно делать, и был нетороплив и нежен. Ещё Аллочке нравились его глаза и мускулы — металл, обёрнутый бархатом. Приходилось признать Хнуро вышесредним любовником.

Во-вторых, Аллочка раздражалась от этой мысли, потому что гоблин совершенно не подходил под её представления о мужчине мечты. Она обожала роскошные гладкие тела в голливудском стиле, а тощий гоблин был словно из стальной проволоки скручен, причём — неровно: кости торчали из него углами, везде, где только можно, а всё остальное покрывали старые шрамы. Вдобавок, кожа гоблина отливала явственной прозеленью. Будь Хнуро хорош собой, Аллочка решила бы, что он движется плавно, стремительно и хищно, как кошка, но поскольку он был всего лишь хромым горбатым гоблином, ей оставалось сказать себе, что у него неплохая реакция — и только.

В-третьих, у Хнуро начало получаться то, что не выходило ни у кого: Аллочка вдруг заметила, что запоминает слова местного языка. Гоблин тыкал пальцем, называл предмет и смеялся — и Аллочка тоже называла и смеялась, как-то само собой выходило. В каминной, с королём и королевой, она ухитрялась заговаривать с чудовищным акцентом, смеша их до колик — и ей самой становилось весело.

И Аллочке всё чаще больше хотелось пересмеиваться с Хнуро, чем разговаривать с мечом. Меч не лез с советами; Аллочка решила, что он ревнует, хоть и меч, а не мужчина, но тут случилось удивительное событие.

Через неделю после свадьбы Аллочка проснулась поутру одна. Обычно Хнуро вставал ни свет, ни заря, появлялся с куском запечённого паштета или пирога, кувшином молока или блюдом с ягодами — в этот раз она села в постели, куда не принесли завтрак, обиженная и раздосадованная.

— Муженёк не придёт, — скучно сообщил меч.

— Это почему? — огрызнулась Аллочка. Ей как-то не хотелось, чтобы меч лез в их с Хнуро дела.

— В покоях его величества, — сказал меч. — Принимают важного гостя.

— Это кого ещё? — спросила Аллочка, и её сердце вдруг страшно стукнуло.