Кейт Форсит - Череп мира Страница 11

— Я вызываю тебя на поединок!

Изабо взглянула на торчавший из земли нож, который до сих пор еще дрожал, потом обвела взглядом лица Хан'кобанов, которые при первом же намеке на столкновение повскакали на ноги. Она знала, что такой жест нельзя оставить без ответа. Правила чести требовали, чтобы она приняла вызов и доказала свою честность. Такое обвинение можно было смыть лишь кровью.

И все же Изабо не хотелось драться со своей собственной кузиной; кроме того, хотя она и была обучена искусству Шрамолицых Воинов, но все же полагала, что поединок не решит проблему. Она подняла глаза на кузину и почувствовала, как ее сердце сжали холодные и липкие пальцы страха. Это был вовсе не тот поединок, исход которого могла решить первая пролитая кровь. В глазах Хан'кобанки застыла непреклонная решимость убить.

— Она всего лишь дитя, и к тому же калека! — воскликнул Первый Сказитель. — Калеку нельзя вызвать на поединок.

— Она — одна из Рыжих, — медленно ответил Первый Воин. — И у нее уже есть седьмой шрам. Это означает, что она должна обладать какой-то силой.

Толпа заволновалась. Изабо медленно наклонилась и подобрала нож, потом протянула его кузине рукояткой вперед.

— Мы одной крови, — сказала она тихо, — а я нахожусь в поиске имени. Я не хочу платить за гостеприимство твоего прайда насилием. Я рассказала свою историю, и ваш Отец Мудрости согласился, что мои речи правдивы. Дай мне пройти с миром! Как только я получу свое имя и шрамы, я вернусь обратно к своему народу, и ты, возможно, больше никогда меня не увидишь. Мне хотелось бы думать, что мы можем расстаться друзьями.

Молодая воительница нахмурилась, схватив нож и завертев его в ладони.

— Ты отказываешься принять мой вызов, потому что боишься или потому что знаешь, что в твоих словах нет правды? — усмехнулась она.

Изабо различила презрение и недоверие на лицах окружавших ее Хан'кобанов и вздохнула.

— Нет, потому, что не хочу стать той, из-за кого нарушится мир между нашими прайдами, — ответила она. — Но я не позволю тебе называть меня бесчестной. Подвергать сомнению мою честность значит сомневаться в моих учителях и в самой Зажигающей Пламя.

Она обернулась и поклонилась Старой Матери.

— Если я должна бороться, чтобы доказать правдивость моих речей, так тому и быть. Пусть все, кто смотрят, убедятся, что я не замышляю никакого зла ни Прайду Боевых Кошек, ни Рыжим.

Старая Мать согласно склонила голову. Собравшиеся Хан'кобаны проворно отступили назад, образовав вокруг кузин широкий круг. Изабо медленно сняла свою мохнатую шубу и аккуратно сложила, положив ее рядом с меховой шапкой. Потом так же неторопливо отставила мешок и сняла тяжелые башмаки, зная, что ее спокойствие лишь подогревает ярость ее кузины. Хан'кобанская воительница была выше и сильнее Изабо, а на лице у нее виднелись три шрама, два из которых были на левой щеке, указывая, что она полноправный воин своего племени. Изабо должна была непременно выиграть этот бой, поэтому она не могла пренебрегать ни единым своим преимуществом. Ее единственным шансом на победу было вынудить ее противницу к необдуманным действиям.

Она увидела, как из вороха мехов высунулась круглая голова Бубы, и она мысленно приказала ей лежать тихо. Ее противница должна была недооценивать ее. Увидев, что Изабо в путешествии сопровождает сова, ее кузина дважды думала бы над каждым своим ходом; Изабо же нужно было, чтобы она вообще не думала.

Сжав в руке свой украшенный красными кистями посох, она низко поклонилась сначала Старой Матери, потом своей сопернице. Хан'кобанка лишь коротко кивнула в ответ и тут же обрушила на нее шквал молниеносных ударов, зажав в одной руке кинжал, а в другой острую шпагу. Изабо не сделала никакой попытки ответить ей тем же, просто уходя от ее ударов и в то же время внимательно наблюдая и пытаясь подметить сильные и слабые стороны своей противницы. Ее охватило ледяное спокойствие. Она медленно и равномерно дышала, не обращая внимания на все удары и выпады своей противницы. Казалось, вращение планеты начало замедляться, пока каждый удар сердца не превратился в приглушенный барабанный рокот, а вращения, удары и выпады ее противницы стали казаться медленным менуэтом.

Изабо казалось, что она была одной из зрителей, собравшихся в темной пещере, а не одной из сражающихся. Она была неподвижна, точно майское дерево, вокруг которого кружила в танце ее противница. Ей казалось, что она знала, какое движение сделает ее соперница, еще до того, как та сама понимала это. Ни один ее удар не достиг цели, но Хан'кобанская воительница боролась, используя весь свой опыт и умение. Паря где-то за границами своего тела, Изабо понимала, что ее соперница начинает уставать и отчаиваться и лишь злость заставляет ее раз за разом снова набрасываться на противницу. Ее ослеплял и оглушал гнев, дыхание обжигало грудь, а Изабо тем временем расходовала минимум энергии, уклоняясь от атак своей соперницы. Где-то в глубины души она не переставала удивляться самой себе, поскольку она никогда не считалась искусным борцом. Но все то, что дали ей оба ее учителя, в этот миг слилось воедино и воплотилось в жизнь. Изабо стала единым целым со своим ко.

Ее противница, потеряв голову, бросилась на нее, и Изабо грациозно отступила в сторону, заставив кузину пошатнуться и потерять равновесие. Она могла бы обрушить свой посох на ее спину, но вместо этого невозмутимо отступила назад, дожидаясь, когда она восстановит равновесие. Яростно оскалившись, Хан'кобанка с безумными от гнева глазами метнула кинжал прямо Изабо в сердце. Рука Изабо автоматически взлетела вверх, и она поймала нож в нескольких дюймах от своей груди. Не удержавшись от довольной усмешки, она выбросила нож из круга. Воительница покраснела от унижения и, выругавшись, метнула в Изабо маленькую булаву. Ее наскоки становились все более и более неистовыми, и Изабо приходилось двигаться стремительнее, чтобы избежать ее ударов. В толпе время от времени негромко вздыхали или ахали, с напряженным вниманием следя за сражающимися.

Воительница отцепила голову булавы от рукоятки и раскрутила ее с такой скоростью, что она стала казаться расплывчатым пятном, потом метнула ее в противницу. Изабо стремительно пригнулась, и булава со свистом пронеслась над ее головой, приземлившись далеко за кругом, в толпе зрителей. Хан'кобанка быстро бросилась к Изабо, пытаясь воспользоваться ее неустойчивой позой. Сверкнула шпага. Изабо мощным сальто взвилась в воздух, перелетев через голову соперницы. Воительница рухнула на пол, судорожно хватая ртом воздух. Изабо терпеливо ждала, положив обе руки на посох.