Наталия Некрасова - Мстящие бесстрастно Страница 11

Я смотрела в полумраке на лица собравшихся. Свет толстых белых ароматных свечей отбрасывал на стены пляшущие, пугающие тени, неуловимо изменял знакомые лица, выхватывая их из сумрака в странных ракурсах и каким-нибудь еле заметным штрихом меняя привычные выражения их на жутковато-гротескные или угрожающие. Словно вылавливал из глубин наших душ что-то сокровенное, тайное для прочих. Я смотрела на лица и вылавливала взглядом знакомые — так рыбарь выбирает из садка крупную рыбу. Конечно, Агвамма. Никогда он не бывал таким мрачным и сосредоточенным. Аггваль? Он что, тоже эсо? Мы, молодые — Кайаль, Аоллех, Маххати и я. Сутма-эши… Барат-энэ, великая, неужели эта сморщенная, еле ноги передвигающая старуха — эсо? Воистину, мир непознаваем!

Все молчали, ожидая чего-то. А в почетном углу, на затянутом синим с золотом шелком шестиугольном возвышении расположились роаны пяти кланов и еще какой-то незнакомый мне, но явно очень важный человек.

— Все собрались? — негромко спросил Харэма-роан Таруш Аоллеха.

Тот кивнул. Роан встал, и, прокашлявшись, с какой-то неловкостью начал:

— Сегодня наша кровь одна, — произнес он старинную традиционную фразу. — И мы будем говорить о делах, которые с недавнего времени творятся в нашем благословенном богами городе.

Мне эти слова показались почему-то нелепыми и смешными. Какие уж тут боги…

— За последние пять недель погибли пятеро эсо. Эсоахэ. Все они были убиты.

— И эти люди, — встрял незнакомый важный гость, — не из тех, что позволят застать себя врасплох. И все же они убиты.

— Имена! — крикнул кто-то. — Назови имена!

Райэг роан-Уллаэ медленно поднялся. Был он ростом выше всех роанов, но сложением хрупок и скорее напоминал юношу, чем зрелого мужа.

— Тума-эсо, Архин. Хбуну-эсоахэ, инут. Харанхаш-эсоахэ, Мархук. — При этом имени я вздрогнула — за ним стоял очень хорошо знакомый мне человек. — Амар-эсо, Куник. Гармэ-эсоахэ инут махта.

— Махта? — не веря своим ушам спрашивали люди. — Кто мог поднять руку на махта?

— Тот же, кто поднял руку на эсо. Ему все равно, махта он или нет — убивали эсо, — мрачно ответил Куррет-эсоахэ из клана Мархук.

— Но почему именно их? — спросил юный Хлета-эсо из клана Уллаэ.

У меня в душе зашевелилось гаденькое ощущение, какое бывало всегда в предчувствии какого-то невероятно грязного и многослойного события. А вокруг возбужденно говорили лучшие мстители города.

— Что связывало этих людей?

— Ничего, — буркнул Агвамма. — Только то, что они эсо, причем очень опытные и уважаемые эсо.

— И что? — в тон ему ответил Бутар-хасэ эсоахэ из клана Архин. — Мы с тобой тоже эсо опытные и уважаемые, а нас почему-то никто не трогает.

— Наша очередь еще придет, — тяжко уронил Агвамма.

— А, может, это какой-то сумасшедший? — предположил Аоллех.

— Может-то может, — вздохнул Бутар-хасэ, — но этот сумасшедший слишком хорошо знает тех, кого никому особенно знать не положено.

Верно. Знать в лицо эсо позволено очень немногим. И обычно это либо сами эсо, либо те, кто умеет молчать. Остальные долго не живут.

— Мало того, — продолжал Бутар-хасэ, — никто из них не позволил бы себя так просто убить. Так что это либо действительно сумасшедший — они бывают очень изобретательны, либо кто-то свой.

Это прозвучало, как удар грома. Все замолчали. Я озиралась по сторонам, чувствуя, как по спине ползет холодный пот. Мы все слишком привыкли верить друг другу, привыкли полагаться на незыблемость наших клятв и традиций, и теперь все это рушилось. Свой. Предатель. Зачем? Кто?! Мне выпала сомнительная привилегия увидеть страх на лицах эсо…

— Я мог бы понять, если бы они были из одного клана или из родственных кланов, — сказал Агвамма, — но тут народ совершенно разный, а двое так вообще инут. Не вижу связи.

— А как они были убиты? Где и при каких обстоятельствах? Когда их хватились? — Аоллех не в шутку взялся за дело. Остальные трое молодых молчали.

Я посмотрела на собравшихся. Здесь было человек сорок. Мало какой клан мог позволить себе больше десяти эсо. Только у Таруш и Уллаэ было столько. Остальные два крупных клана, с которыми стоило считаться, имели по три-пять эсо, не больше. Мелкие кланы пользовались услугами инут. Телохранителей высшего ранга и особо опытных воинов я не считаю — это совсем другое дело. Вырастить и воспитать эсо — вещь дорогая. Есть еще эсо инут, которых знают все прочие эсо, но это орден со своим четким и строгим уставом. Те же, кто нарушает законы эсо клана или эсо инут — умирают. Мало того, во всех спорных вопросах призывают обычно эсо инут, ибо они могут судить бесстрастно. А уж махта любого клана, или махта инут — настолько влиятельны и почитаемы, что к их решениям прислушаются даже владыки. Кто же осмелится убить махта… За что? За некое решение, которое не понравилось убийце? Зачем? Напугать прочих? Заставить что-то сделать?

— Убиты все по-разному. Тума-эсо был отравлен ядом рыбы кахин в харчевне, где всегда ее ел. И уж не у Мехтинема-эшхану в заведении травятся этой рыбой. Хбуну-эсоахэ упал с крыши дома, где он обычно проводил наблюдения за звездами. Харанхаш-эсоахэ… Он заколот. — Все посмотрели на меня. — Нет, это не ты, уже проверено. Хотя, может, на тебя и хотели свалить. Заколот в собственном доме. Никаких следов пребывания чужого в доме замечено не было. Амар-эсо найден с перерезанным горлом. Похоже, он был пьян, когда его убили. А Гармэ-эсоахэ инут махта получил звездочку в глаз. Видимо, не ждал нападения, как и прочие.

— Может, убивали разные люди?

— Ничего нельзя сказать. Ясно только то, что они убиты, и что все это нужно расследовать. И еще то, что эсо теперь придется все время быть начеку.

— А, может, это дело рук городских убийц?

— Ну, уж нет, — проворчал не замеченный нами раньше человек. Либо он вошел попозже, либо невероятно ловко умел прятаться даже в небольшом скопище народа. — Я Суман, — весомо сказал он. — Я не прячу перед вами своего лица — вот, смотрите. Конечно, нашему слову вы верить не будете, но уж клятва Анхасу-бари для всех священна. Так вот, мои ребята никогда не тронули бы эсо, ни за какие коврижки. У нас свои пути, у вас свои. Да, мы убиваем за плату, но берем ее честно, и просто так никто из наших работать не будет. А насколько я знаю, никто никому из наших за убийство эсо не платил. Да и не полезет никто на эсо в здравом уме.

— Вот-вот, — заметила Маххати, — а что, если это действительно сумасшедший?

— Значит, либо кто-то им руководит, либо когда-то он был здорово обижен вашими. Может, его не сочли достойным стать эсо и он на этом спятил?