Арина Свобода - Заступник. Твари третьего круга Страница 11

   В пансионат идти не хотелось. Гудло слюнявил Ивкину шею, нетерпеливо покусывал мочку уха. От нее пахло просто сногсшибательно. От близости горячей, зовущей плоти внутри все горело.

   – Поздно уже…

   – Я ненадолго, Иви. Обещаю, сразу уйду, – он стянул узкую бретельку сарафана. Мягкая грудь едва помещалась в ладони.

   Нервный смешок:

   – Завтра, все завтра. Тебе надо отдохнуть.

   – До пансионата вон еще сколько идти… Я останусь у тебя. Не откажешь своему жениху в ночлеге? Ну же, иди ко мне…

   – Тихо… Мать услышит. Подожди до завтра.

   – Ты меня не обманешь?

   – Приду к полудню, как договаривались. Спокойной ночи.

   Она выскользнула из объятий. Стукнула калитка.

   Гудло шумно вздохнул, повернулся и пошел, осторожно ступая по пыльной дороге. Усталость навалилась душным ватным одеялом. Лежать бы сейчас в постели с Ивви, а не плестись в темноте! Какая женщина!

   Огни пансионата прыгали в глазах, и от этого к горлу начинало подкатывать. Зря он перебрал в этом идиотском баре. Огни то приближались, то удалялись, и Гудло никак не мог определить, сколько еще идти.

   Он оглянулся и заметил две серые тени. По спине побежал холодок. Гудло медленно потрусил вдоль реки. Тени не отставали, но и не приближались.

   – Что вам нужно? – крикнул он в темноту.

   Сзади глумливо захохотали, и от этого смеха ему стало нехорошо. Мерзкий ком подступил к горлу, Гудло остановился, и его вырвало.

   – Это Лысый в коктейли паленую водку подмешивает, – весело сказали сзади. – Мужик, тебе помочь?

   – М-м-м, – промычал он, отплевываясь.

   Его подхватили с обеих сторон и потащили к реке.

   Пахнуло влагой. Под ногами захлюпало.

   – Не надо, не трогайте меня! – взвизгнул Гудло.

   – Тебе бы умыться, мужик. Кто ж тебя такого, в блевотине, полюбит?

   – Оставьте меня в покое! У меня ничего нет!

   – Как скажешь.

   Его отпустили и мягко пнули в зад. Гудло плюхнулся лицом в воду. Попытался встать на четвереньки, но повалился на бок и застонал от обиды и страха.

   Парни снова заржали.

   – Ну-ка, Шолт, глянь, не врет ли?

   Быстрые руки обшарили карманы, выудили бумажник. Нашли потайной кармашек на веревочке под рубашкой.

   – Смотри-ка, тут деньги! Что ж ты нам врешь, собака? – спросил один и пнул Гудло ботинком под ребра.

   – Забирайте, только отпустите меня! – хлюпнул он носом. – Быдло деревенское, Темный Город по вам плачет.

   – Шолт, ты смотри, какого она слизняка нашла, – голос зазвенел металлическими нотками.

   Гудло рванулся, загребая сандалиями ил. Бежать! Надо бежать, не оглядываясь! Это его единственный шанс.

   Он успел сделать лишь пару шагов. Мощный удар опрокинул его на прибрежную траву с острыми как бритва краями. Затем удары посыпались со всех сторон. Гудло перевернулся на бок, прикрывая голову руками, сворачиваясь в клубок. Что-то тяжелое навалилось сверху. Внутри противно хрустнуло. Воздух вдруг загустел и перестал заполнять легкие.

   Помогите! Убивают!

   Вместо крика выходило только сдавленное сипение. Он разевал рот, как выброшенная на берег рыба.

   Тело взрывалось вспышками боли. В ушах звенело.

   Тяжелый ботинок врезался в лицо. Во рту появился гадкий медный вкус. На секунду мир озарился яркой малиновой вспышкой и сразу же погас…

   Старая лестница скрипела от каждого движения. Только бы мать не проснулась. За окном начинало светать.

   Фолк пропустил Шолто в комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь. Ники тихо посапывал в постели.

   Фолк стащил с кровати тюфяк, кинул на пол:

   – Выбирай, где ляжешь – тут или на кровати?

   Шолто зевнул и ругнулся.

   – Если бы знал, хоть бы днем выспался. – Его глаза лихорадочно блестели в утренних сумерках. – Черт меня дернул с тобой связаться, Фол! Это ж, как минимум, на месяц. Мы его так отделали, что мать родная не узнает. Может, лучше сразу сдаться в поселковый центр?

   – Я же сказал, не понадобится. Не дрейфь, Шолт! Светлого Леса я тебе, конечно, не обещаю, но к обеду проснешься свеженький, как огурчик. И никаких проблем.

   Шолто недоверчиво поджал губы, но спорить не стал. Снял пиджак, ботинки и растянулся на тюфяке.

   – Как это у тебя получается? Какой-то энергетик?

   – Секрет фирмы. Ты, главное, меня держись, а я все устрою, – улыбнулся Фолк. – Давай, дрыхни. Спи без сновидений!

   Шолто провалился в сон, как только голова коснулась подушки.

   Фолк потряс брата за плечо:

   – Ники, просыпайся!

   Братишка завозился на кровати, зевнул и широко распахнул глаза.

   – Вставай, тебе говорят! Слушай, Ник! Мне нужна твоя помощь, оруженосец!

   – Что? А…

   – Тут дело такое…

   – Ты опять подрался? – скривился Ники.

   – Знаешь, как это бывает… Тут отдыхающие в клубе стали к девчонкам нашим приставать. Девчонок же нельзя обижать! Нам с Шолто пришлось их защищать.

   – Я не могу! Два раза подряд… Ты же обещал, что завтра машину собирать будем.

   – Соберем. Ник! Я же тебя никогда не подводил. Не мог я девчонок в беде оставить! Разве настоящие мужчины так поступают? Будь другом, выручи? А я тебе куплю новый велосипед! Красный, с блестящими колесами и звонком.

   – Мне и старого хватает.

   Никел покосился куда-то в потолок.

   – Ты что-то видишь? Уже началось? – заволновался Фолк. – Слушай, Ник, что ты разнюнился, как девчонка? Ну, поваляешься еще денек в кровати. Зато потом я тебя на рыбалку возьму. Только вдвоем пойдем, с ночевкой. Хочешь? Палатку возьмем. Накопаем червей. Я тебя научу закидушки ставить. Будем жарить рыбу, выжимать на нее лимон, как ты любишь, и печь картошку. А ты мне будешь рассказывать разные истории.

   – Правда? Только мы с тобой?

   – Конечно, когда я тебе врал? Мы с тобой знаешь, как должны друг за друга держаться? Вот так! – он переплел пальцы. – Мы же братаны, и должны друг другу помогать. Ну как, согласен?

   Ник серьезно посмотрел на него и кивнул.

   – Мужик! Уважаю! – Фолк завалился на кровать, устроился поудобнее, прикрыл глаза. – Подрастешь немного, я тебя с собой в город заберу. Мы там знаешь, как жить будем… У нас все будет! И красивый дом, и крутые тачки, и телки самые красивые!

   Вечером следующего дня, когда Фолк и Шолто, красные и распаренные, сидя на завалинке возле бани, попивали пиво, в доме послышались возня и женское кудахтанье. Задняя дверь распахнулась, и в огород выскочила Ивка. С красными глазами, распухшим от слез лицом, злая, как бешеная кошка. Увидев мирно сидящих парней, она остолбенела.