Роберт Джордан - Перекрестки сумерек Страница 110

— Сарейта говорит, вы опять доказали свою храбрость, капитан Меллар. Как это случилось?

— Я всего лишь исполнял свой долг по отношению к моей королеве. — Несмотря на тон, в котором звучало самоуничижение, его ответная улыбка была более теплой, чем это полагалось. Половина придворных считала его отцом ребенка Илэйн. То, что она не опровергала этих сплетен, по-видимому, пробуждало в нем определенные надежды. Улыбка, впрочем, не затронула его темных глаз. Они оставались холодны как смерть. — Исполнять свой долг перед вами — для меня удовольствие, моя королева.

— Капитан Меллар возглавил вчера еще одну вылазку, не имея на то приказаний, — сказала Бергитте намеренно ровным тоном. — На этот раз схватка едва не достигла Фар-Мэддингских ворот, которые он приказал держать открытыми до своего возвращения.

Илэйн почувствовала, как у нее каменеет лицо.

— О нет, — запротестовала Сарейта. — Все было совсем не так. Сотня дружинников лорда Луана пыталась ночью добраться до города, но они опоздали, и их застиг рассвет. На них набросились люди лорда Насина, в три раза превосходящие их числом. Если бы капитан Меллар не открыл ворота и не вышел бы им на подмогу, их всех искромсали бы в куски прямо под стенами города. Фактически он спас для вас восемьдесят бойцов.

Улыбаясь, Меллар нежился в лучах похвалы Айз Седай, словно и не слышал критического высказывания Бергитте. Разумеется, он не замечал и неодобрительных взглядов Кареане и Мерилилль. Он всегда умудрялся не замечать неодобрения.

— Как вы узнали, что это люди лорда Луана, капитан? — спокойно спросила Илэйн. Скупая улыбка, которая должна была бы предупредить Меллара, возникла на лице Бергитте. Впрочем, он был из тех, кто не верил, что она Страж Илэйн. А даже если бы и верил, немногие, кроме Айз Седай и самих Стражей, знали, что означает эта связь. В любом случае, выражение лица Меллара стало лишь еще более самодовольным.

— Я не смотрел на знамена, моя королева. Нести знамя может кто угодно. Но в свою зрительную трубу я разглядел Джурада Аккана. Аккан — человек Луана до кончиков ногтей. Стоило мне узнать его… — он сделал небрежное движение, взмахнув белой кипенью кружев. — Остальное было не более чем небольшой разминкой.

— А привез ли этот Джурад Аккан какое-нибудь послание от лорда Луана? Какое-нибудь письмо с подписью и печатью, подтверждающее, что дом Норвелин поддерживает Траканд?

— При нем не было письменного подтверждения, моя королева, но, как я уже сказал…

— Лорд Луан не является моим сторонником, капитан.

Улыбка Меллара несколько угасла. Он не привык к тому, чтобы его обрывали.

— Но, моя королева, леди Дайлин говорила, что Луан уже почти в вашем лагере. И появление Аккана, несомненно, само по себе служит доказательством…

— Само по себе это еще не доказывает ничего, капитан, — холодно произнесла Илэйн. — Возможно, лорд Луан и окажется в конце концов в моем лагере, но пока он не подтвердил этого, а вы посадили мне на шею восемьдесят человек, за которыми нужно следить. — Восемьдесят из ста. А сколько ее людей он потерял? И ведь при этом рисковал Кэймлином, чтоб ему сгореть! — Если у вас нашлось время чтобы, помимо выполнения ваших прямых обязанностей, водить моих телохранителей на вылазки, у вас без сомнения найдется время и для того, чтобы установить за ними наблюдение. Я не могу пожертвовать для этого ни одним человеком со стен. Поставьте мастера Аккана и его людей муштровать тех новобранцев, которых я привела из имений. Это займет их на большую часть дня, но я возлагаю на вас заботу о том, чтобы они держались подальше от стен. И следите, чтобы они не создавали нам проблем в остальное время. Я надеюсь, что так и будет, капитан. Вы можете заняться этим прямо сейчас.

Меллар ошеломленно воззрился на нее. Илэйн еще ни разу не устраивала ему выволочку, и это капитану не понравилось, особенно в присутствии стольких свидетелей. Теплая улыбка исчезла без следа. Его рот дернулся, в глазах зажегся опасный огонек. Но у него не было выбора — резко склонившись в поклоне, Меллар хрипло проговорил: «Как прикажете, моя королева» и удалился, держась как по возможности непринужденнее. Не отойдя и на три шага, впрочем, он зашагал по коридору с таким видом, словно готов смести с пути любого, кто попадется ему навстречу. Надо будет предупредить Расорию, чтобы поостереглась. Он может попытаться выместить свою ярость на тех, кто присутствовал при его унижении. Мерилилль и Кареане обменялись почти одинаковыми кивками; они давно желали, чтобы Меллар получил отповедь, а еще лучше — чтобы его выгнали вон из дворца.

— Даже если он поступил неправильно, — осторожно сказала Сарейта, — а я не уверена, что это так, капитан Меллар спас тебе жизнь, рискуя своей, Илэйн, тебе и леди Дайлин. Так ли необходимо было отчитывать его на глазах у всех?

— Не думай, что я не плачу своих долгов, Сарейта, — Илэйн почувствовала, как Авиенда схватила ее за одну руку, а Бергитте за другую. Она ответила обеим легким пожатием. Когда ты окружен врагами, так хорошо знать, что рядом находятся сестра и друг. — Я собираюсь сейчас принять горячую ванну, и если никто из вас не хочет потереть мне спину…

Они были способны понять, когда их выпроваживали, и удалились с большим изяществом, чем капитан Меллар. Кареане и Сарейта уже обсуждали, захотят ли сегодня Ищущие Ветер учиться или нет, а Мерилилль пыталась смотреть сразу во всех направлениях, в надежде первой заметить Ищущих Ветер, чтобы успеть скрыться. Однако о чем они будут говорить, когда окажутся наедине? О том, что Илэйн поссорилась с отцом своего ребенка? О том, что им удалось скрыть свою причастность к убийству Аделис?

Я всегда плачу свои долги, подумала Илэйн, глядя им вслед. И помогаю друзьям заплатить свои.

Глава 12. Сделка

Добраться до ванны оказалось несложно, хотя Илэйн пришлось подождать в коридоре, хмуро разглядывая резных львов на дверях своих апартаментов, среди мигающих на сквозняке высоких светильников, пока Расория и две телохранительницы обшаривали помещение. Когда они наконец удостоверились, что ни в одном из углов не затаился убийца, и расставили стражу в коридоре и передней, Илэйн было позволено войти. В комнате ее ждала седовласая Эссанде, а с ней Нарис и Сефани, две молодые камеристки, которых та обучала. Эссанде, с Золотой Лилией Илэйн, вышитой слева на груди, была худощава и держалась с царственным величием, усугубленным ее сдержанной манерой двигаться; впрочем, причиной последнего в некоторой степени были ее возраст и больные суставы, что она отказывалась признавать. Нарис и Сефани были сестрами. Крепкие, со свежими лицами и с робким взглядом, гордые своими ливреями и счастливые тем, что их выбрали для услужения леди вместо мытья полов в коридорах, они испытывали не меньшее благоговение перед Эссанде, чем перед Илэйн. Можно было найти и более опытных служанок, женщин, которые долгие годы проработали во дворце, но как ни печально, девушки, бравшиеся за любую работу, какую могли найти, были безопаснее.