Дмитрий Кружевский - Ассасин Страница 114

– Мало того, – продолжил Райзен. – Судьбе или богам было так угодно, чтобы именно вы попали в тот вышедший из-под контроля телепорт…

– Так, значит, насчет призыва…

– Конечно, выдумка, – ухмыльнулся хозяин кабинета. – Я в тот день отправлял домой послов из Эндорина, а после окончания переноса неожиданно почувствовал, что теряю контроль над заклинанием, а потом появились вы…

– Лично я предполагаю, что в этом виновата Таиль…

– Можно долго гадать, – отмахнулся маг. – Доподлинно могу утверждать одно: посланница перенесла в наш мир Лекса специально для того, чтобы он смог добыть семя, а чтобы он добровольно помог ей в этом, позволила остаткам души настоящей Таиль взять верх над своей сутью, ибо нет преданнее исполнителя, чем по-настоящему влюбленный мужчина.

Я бросил на мага угрюмый взгляд, однако в глазах Райзена не было и тени насмешки, лишь сочувствие и понимание.

– Однако посланница ошиблась. Настоящая Таиль, которая должна была послужить лишь ширмой, неожиданно начала выходить из-под контроля, практически полностью подавив свою хозяйку, задвинув ее суть в глубь своей души. На самом деле я восхищен этой девочкой, все эти месяцы она боролась, боролась до последнего, ибо знала то, чего не знал ты, – маг резко встал и, вновь подойдя к двери, распахнул ее, впустив внутрь кабинета пожилую женщину, несущую в руках закутанного в одеяло ребенка. – Она боролась за нее…

«Лекс, надеюсь, тебе кто-нибудь прочтет это письмо. Сегодня то, что живет внутри меня, вновь вырвалось на свободу, и Тавор едва вернул меня обратно. Я плохо помню, что было в это время, а маг упорно отказывается рассказывать об этом. Зато я много узнала о своей прошлой жизни. Кое-какие обрывки воспоминаний у меня были, но реально все мое прошлое ограничивается несколькими годами до встречи с тобой. Первое, что я отчетливо помню, – как лежу на лесной поляне с разбитой головой, а меня перевязывает молодой парень из родарского патруля. Помнится, я тогда удивилась, почему это человек заботится о какой-то эльфийке… Не хочется верить, что та, кто живет внутри меня, заранее спланировала нашу встречу, но маг в этом твердо уверен, и эта уверенность меня пугает.

Лекс, сегодня я ухожу, ибо чувствую, что дни мои сочтены. Маг пытался меня отговорить, но даже он понимает, насколько опасно мое присутствие здесь. Хочу поблагодарить тебя за все дни и ночи, что мы провели вместе, и за дочь… Береги, пожалуйста, Эйнураль, ибо только в ней продолжится моя жизнь, только ее существование будет подтверждением того, что я когда-то жила на этом свете. Храни ее и прощай. Твоя Таиль.»

Ри свернула листок бумаги и протянула его мне.

– Спасибо. – Я взял письмо, чувствуя, как спазм перехватил горло, а на глаза упорно наворачиваются слезы. – Черт! – Я провел пальцами по глазам. – Ну почему все так…

Ри промолчала, только тяжело вздохнула и отвела взгляд.

– Ты ведь наверняка знала, что она в положении?

– Знала, – не стала отрицать волчица. – У эльфиек в отличие от людей беременность заметна только на последних месяцах, однако существуют другие признаки… но Таиль не хотела, чтобы я тебе говорила раньше времени.

– Понятно. – Я вздохнул и поднялся с кровати. – Пойду потренируюсь.

– К Эйнураль не хочешь подойти? – Я на секунду замер у двери, затем отрицательно покачал головой. – Не сегодня, Ри, не сегодня.

Прыжок, перекат, удар, блок, снова удар. Мои ладони зачерпывают воздух, и между ними формируется воздушный шар, который врезается в стену, выбивая из нее каменные крошки, – я все-таки освоил прием, который с таким успехом использовал против меня Алашар. Впрочем, я уже не тот, что был месяц назад, когда Дарнир в буквальном смысле проволок меня, теряющего сознание, сквозь телепорт Райзена. Мое соприкосновение с семенем Хаоса не прошло бесследно, видимо, его сила все же что-то внутри меня изменила – я стал сильнее. Не думаю, что теперь Алашар справился бы со мной, вот только не знаю, хорошо это или плохо, ибо внутри меня поселилась странная пустота и безразличие. Я словно что-то потерял, только не мог понять что, – сердце застыло. Наверное, примерно так же чувствовал себя тот мальчик из старой детской сказки про «Снежную королеву», когда ему в сердце попал осколок проклятого зеркала. Я стараюсь не показывать вида и вообще держаться бодрее, однако, судя по взволнованным взглядам друзей, которые они нет-нет да и бросают в мою сторону, что-то меня выдает.

Ри последние дни не отходит от меня ни на шаг, и, лишь когда я иду тренироваться, оставляет меня одного. Огромный пустой зал, который, судя по остаткам прогнивших столов, некогда был солдатской столовой, я обнаружил в дальнем уголке этой странной крепости, больше похожей на длинную стену, раскинувшуюся между отрогами двух горных кряжей и отделяющую Демонические земли от остальных. Рядом с этим залом нашлась небольшая комнатушка, где я и поселился, буквально сбежав ото всех, кроме волчицы. Я стал затворником, целыми днями сижу в своей комнате, тренируюсь или брожу по стене, глядя на пожелтевшую степь, которую изредка припорашивает редким здесь снегом. Стражники привыкли к моим молчаливым похождениям и не обращают на нас с волчицей внимания. Пару раз приходил Дарнир, но разговор как-то не клеился, впрочем, зла за все произошедшее я на него не держу, ему тоже нелегко – прошлое настигло его, как он ни старался от него убежать.

Два брата – потомки императора не существующей уже несколько веков страны, память о которой передавалась из поколения в поколение.

– Я родился и вырос в Каргасе – столице Тании, – рассказывал Дарнир. – Мой отец был видным политиком, а мать работала верховной целительницей в местной больнице и являлась прямым потомком императора Арании. Впрочем, отец всегда считал ее россказни глупостями, – нет, правдивость ее слов он под сомнение не ставил, просто считал, что не стоит забивать голову прошлым: всеми этими несуществующими титулами.

Дарнир вздохнул. Было видно, с каким трудом дается ему этот рассказ.

– Однако у матери была еще одна тайна… Все наши предки по ее линии владели магией… магией крови, – проклятое, запрещенное знание, о существовании которого знали лишь единицы. Я как-то интересовался происхождением этих знаний, но даже в магических трудах о нем упоминается лишь вскользь, и то в самых древних трактатах. Лично мне кажется, что это и есть та сила, которую даровало семя моему предку и которая стала нашим проклятием. Так считал я, так считала мать, однако Акмил, наоборот, бредил этой силой – желал ее. Но мать наотрез отказывалась ему ее передавать, несмотря на то что мой брат был неплохим магом.