Федор Василенко - Новая сила Страница 114

- Поступил мудро, только и всего. Помилуйте, принцесса, неужто вы думаете, что я желаю поражения? Повторюсь...

- Вы не понимаете... я не смогу жить с ним! Никогда, ни за что! Невозможно! Вот, выпейте!

И протянула мне колбу с мутной, как кисель или смола, эссенцией.

- Что это? - нахмуриваюсь, не прикасаясь к склянке.

- Боевой коктейль, секретная разработка, - приубавила тон Айра. - через пятнадцать минут и в течении часа после приема - ускоряет восприятие и реакцию в несколько раз. Мы приберегали для Стефана... на финал. Мы недооценили... недооценили этого желтокожего. Джон вроде бы проверял всех кандидатов, но...

И яростно сплюнула. Черты её исказились, сейчас она напоминала скорее дикую птицу, чем человека.

И как граф влюбился в это?

- Сударыня, в любом случае допинг запрещен правилами, и у меня совершенно отсутствует желание...

- Плюньте на правила! После победы всем будет не до этого, свадебная церемония состоится тотчас же. Я буду достойно женой, клянусь, и постараюсь, чтобы наша жизнь была светлой и счастливой. Но не отдавайте меня чудищу! Выпейте, прошу вас! Ради вашего же блага.

Я недоверчиво покосился на склянку с мутной жидкостью. Финал-финалом, но вливать в себя невесть что... И тут, девушка, видя мое смятение, решилась на отчаянный шаг:

- Клянусь жизнью и магией, что предлагаю Лорду Поттеру сугубо боевой коктейль, без малейшего намерения навредить ему!

И магия приняла клятву.

Ну что ж... Принимаю склянку, и прячу во внутренний карман. Если все вышеупомянутое воспринимать всерьез, то пригодится малейший шанс на выживание. Поединок предстоит нешуточный. Хотя бы то, что сам наставник предложил мне немыслимую вещь - отречься и бежать, обрести позор, но выжить, свидетельствует о смертельной угрозе.

'Япошку' приветствовали громовым молчанием трибун. За эти несколько часов, разделяющих полуфинал с финалом внезапно выяснилось, что почти все его оппоненты плохо кончали. Нанесен непоправимый ущерб аристократии, в том числе психологический. Много девиц невольно утирали слезы платочком, с ненавистью глядя на убийцу всеми любимого МакГрэя. Айра - уже приодевшаяся в свадебный наряд нервно теребила край фаты. Волнуется, невестушка-то.

Как-то разом все вспомнили, что негоже отдавать принцессу за абы-кого и, не исключено, что новоиспеченный, вылезший не иначе как из самого ада дикарь увезет красавицу к черту на куличики. Посадит на цепь неподалеку от своего 'шаолиня', и продолжит заниматься любимым делом - выпусканием кишок невиновным.

А на арене все стихло. Мы застыли лицом к лицу, обнажив оружие. Сигнал только-только прозвучал, но ни один боец не сдвинулся с места. Ветер усиливался, превращаясь в слабую, но нарастающую пургу. Ветер крепчал, поднимая песок с залитого кровью круга, и спустя минуту казалось, что мы стоим по колено в золотистом бушующем море.

И ни звука с притихших рядов. Ни тени негодования или же роптания. И тут замурованное в металлическую, с узкими прорезями маску лицо склоняется в уважительном поклоне. Немного опешив, я замер на миг, а после по всем правилам скопировал жест оппонента. И ринулся в атаку.

Весь былой опыт, все схватки и противники, включая забытого где-то на краю вселенной Родольфуса Лестренджа пали ниц. Пали ниц перед искусством бога во плоти.

Не знаю, как называть это. Заранее взвинтив восприятие, разогнавшись до невозможного, прибавив ко всему этого предложенный Айрой допинг... я все равно уступал. Уступал настолько же колоссально, насколько уступает рисующий ребенок, силящийся повторить Леонардо. Как дикарь, верхом на ново придуманном колесе в попытках угнаться за звездолетом.

Спустя секунд двадцать я понял - смерть неизбежна. Нет ни малейшего шанса победить. Ни малейшего шанса выжить.

Но разве я могу разрешить себе сдаться? Позволить себе сложить лапки, и смиренно уйти из этой жизни? Нет.

Вспомнился прыжок с Астрономической башни. То самое чувство падения, приближение неотвратимого конца и мимолетная, сверлящая сознание мысль - неужто все?! Все муки и страдания, мое появление в этом мире и бесчисленные испытания ради вот этого бесславного конца?

Похоже, что да. Ведь враг ещё даже не атаковал. До этого момента.

Япошка словно размазался в воздухе. Шепчущий Ветер... нет, не так. Шепчущая Смерть, как свист клинка, витающего так близко от моей гибели, как только возможно. Ни хваленая демоническая ярость, ни допинг, ни изнурительные тренировки. Ничто не помогало против Истинного Мастера.

Удар, отбить, ещё удар. Полностью выкладываюсь сугубо на защиту. Меня теснят, гоняют по арене, как нашкодившего щенка. С ног до головы в мыле, с несколькими свежими ранениями... невольно осознаю, что 'япошка' проводит со мной ту же тактику, что и против МакГрэя. Я то чем заслужил?! А затем отстраненно осознаю - он разницы не делает. Ему все равно, кого и как побеждать.

Внезапно мастер приостановился и демонстративно повел маской рассматривая врага как диковинку. Потом, раздумывая, переводит взгляд на трибуны, и снова на меня. И отступает на шаг. Думает, не пожалеть ли? Меня? Меня?! Жалет-ть?!!

Щелк. Это не было похоже на прежние 'скачки', спасавшие несчетные разы доселе. Словно резкий переключатель, вырвавший дух из бренной оболочки. Взрыв невиданной гордыни, пришедший после осознаний намерений мастера словно сорвал мыльный пузырь с запертой доселе души.

Я ощутил себя древним исполином. Мрачной тенью, накрывшей арену и стадион, могущественной сущностью - огромной адской тварью, обвившей свое бренное тельце, и дергающего за ниточки. И две моськи. Одна совсем никчемная - другая вкусная, развитая, опасная, умелая... и такая слабая.

Секундный рывок. Мимолетный росчерк.

Прихожу в сознание опирающемся на одно колено, спиной к неверно застывшему мастеру. Гробовое молчание трибун. Услужливая память, словно обрезками кадров по капле выдавала информацию. Вот я замер на миг. А затем, ведомое неким тело взрывается, клинок, подобный лопастям вертолета рассекает воздух.

Слышу шелест ветра. Мастер осел на песок, пытаясь зажать несчетные раны.

Тело горит и стонет адской болью разорванных мышц. Тот 'Я' нисколечко не считался с возможностями и лимитом человеческого тела, наплевательски отнесшись к собственной оболочке. Растоптать букашку любой ценой. Лишь бы наказать посягнувшего на гордость.

А я не могу пошевелиться. Во мне осталась хоть одна целая мышца? Меч жжет ладонь - нагрелся от трения об воздух. Всего-то несколько сверхбыстрых движений. Вездесущая боль сковывает, пронизывает каждую клеточку многострадального тела. Япошке за моей спиной ничуть не лучше, но у меня есть преимущество - регенерация.