Андрей Морголь - Арсенал эволюции Страница 118

Кругом вперемежку лежали тела нечистых и солдат, черная кровь тварей смешалась с красной кровью людей, а наружу местами прорывалась зеленая травка. Разноцветные волшебные шары, валявшиеся рядом с трупами хозяев, словно елочные игрушки отсвечивали матовыми тусклыми бликами на лучах поблекшего под волшебными тучами солнца. Живописно, черт побери. А помирать-то как не хочется! Но, по ходу, придется. Сначала гады с дистанции чарами расстреляют соратников, а потом и за меня примутся. Потянут свои черные ручонки, начнут рвать кожу, мышцы, связки. Чую, мучительная предстоит кончина. К горлу подступил холодный ком. Может, и сбежать удалось бы, да устал — будто в один присест одолел три марафона. Не дадут ведь уйти, сволочи! Где же ты, Шаман?

— Бывайте, братцы, — тихо сказал Дрозд.

— Бывайте, — поддержал товарища Черпак. — Эх, жаль, впустую все было. Кащера так и не нашли…

— Ничего, зато колдунов знатно порубали. — Я попытался найти хоть какие-нибудь плюсы в сложившейся ситуации. — Бывайте. С вами, друзья, даже голову сложить почетно.

— Бывайте, — не сводя с нечисти глаз, буркнул Прут.

— Сейчас и вы умрете, — злорадно просипел один из чародеев, и вся их орава принялась чертить в воздухе чарами контрольные заклинания.

Никогда мне так не хотелось жить, как в те мгновения. Жить как угодно, без разницы — хоть бомжевать, хоть в рабстве, но жить. Радоваться солнышку и светлому небу каждый день, ходить по земле, наполнять легкие воздухом. Шаман, где ты, сволочь? Неужели так просто дашь подохнуть лучшему другу? Позволишь этим тварям разорвать меня в клочки? Шаман? Сволочь!..

Шаман меня не услышал, никто меня не услышал, но колдун, ближе всех располагавшийся к дубраве, отрывисто мяукнул и явно не по своей воле высоко взмыл в воздух. На его месте скалился огромный серый волк. Он был не один. На ничего не подозревавших чародеев налетела целая стая и со злобным рычанием принялась за неистовое истребление своих агрессоров. Ну, наконец-то и лесная братия подключилась! Колдуны даже пикнуть не успели — настолько быстро и четко сработали волки, тем более что нечисть никак не была готова к вероломному нападению бывших союзников. В умных глазах лесных хищников пылала ненависть. Волки даже не думали щадить тех, с кем они жили годами бок о бок, тех, кто принуждал их к насильному союзу, тех, кто превращал их сородичей в кошмарных волколаков. На опушке дубовой рощи вершилась кровавая месть, возможности осуществить которую волки с нетерпением ожидали уже очень давно.

Когда от выживших в схватке с летучей ротой кудесников остались лишь ошметки, ко мне подскочил здоровенный волчара со смутно знакомой ухмылкой.

— Варрык?

— Арсенал! — Серый, казалось, еще больше ухмыльнулся.

— Зараза, уже второй раз спасаешь мою шкуру! — поморщился я. — Что ж так долго? Самое интересное могли пропустить.

— Я же говорил тебе: волки — осторожны… — Разгоряченный битвой, Варрык начал нарезать круги вокруг нас. — К чему рисковать? Мы наблюдали за вашей битвой из укрытия. Когда решили, что нам ничто не угрожает, атаковали. Заметь, в переломный момент. Ваши барды сложат песни о нас.

— Погибло много людей, Варрык. Вы могли выйти на помощь раньше.

— Тогда погибло бы много волков, — отрезал серый.

Что ж, логика железная, не поспоришь. Своя шкура ближе к телу.

Я заметил, как рядовые одним глазом с любопытством следят за нашей беседой, а другим настороженно посматривают на рыскающих вокруг волков. Наконец Дрозд чуть ткнул меня локтем в бок.

— Я так понимаю, мы с ними пока заодно? — украдкой поинтересовался он.

— Вроде да.

— Тогда нам надо найти поручика.

— Надо. — Я не возражал.

Бойцы спешно кинулись выискивать командира среди тел павших товарищей, не переставая коситься на огромные туши волков. Мне и самому не помешало бы помочь солдатам, к тому же хотелось отыскать Скокса, узнать, что с ним. Только вот надеяться на то, что волшебник или Атом остались живы, не приходилось, а сознание напрочь отказывалось в это верить. Ведь чем раньше я увижу их тела, тем быстрее удостоверюсь в страшной правде: они действительно погибли. Заглядывать реальности в глаза не хотелось — наоборот, появилось желание как можно дальше отодвинуть момент печальной истины. Надежда, как-никак, умирает последней. В груди что-то сжалось — защемила черная тоска.

Зато теперь, когда страх перед смертельной угрозой прошел, сердце немного успокоилось, кровь перестала бешено стучать в висках, и до ушей грозным напоминанием действительности донеслись звуки основной сечи двух больших армий. Действительно, ведь там — война. Там свои победы и потери, только в гораздо более крупных масштабах. Кстати, было бы нелишним узнать, как там успехи у наших, — справляются ли? Я развернулся, чтобы взглянуть на поле боя. Варрык сидел на задних лапах и тоже внимательно наблюдал за битвой. Надо же, оказывается, отсюда все видно, как на ладони, а ведь когда с колдунами дрались — было совсем не до пейзажей.

Солнцезащитная туча, несмотря на гибель всех колдунов, никуда не исчезла. Нечисть по-прежнему была защищена от мучительного зуда и продолжала сражаться. Оценив обстановку, понял, что вражеские заклинания заметно подкосили часть мидлонского войска, поэтому преимущество, полученное людьми в начале схватки благодаря удачным маневрам, свелось к нулю. Теперь на поле боя завязалась дикая мясорубка, и сложно было уразуметь, на чьей стороне перевес. А ведь даже маленькой гирьки, легкой поддержки могло оказаться достаточно, чтобы склонить чашу весов на сторону мидлонцев.

— Много вас, волков? — спросил я Варрыка.

— Хватает, — ответил серый.

— Поможете?

— Придется. Придет время. Скоро.

Из-за спины раздался отчаянный крик:

— Ваше благородие! — это был Дрозд, судя по голосу. — Здесь поручик! Он жив еще!

Без слов я сорвался с места и помчал в сторону солдат. Воин оказался прав, Атом еще жил, но смерть уже крепко держала его за руку. Колдуны все-таки нашли уязвимое место на теле командира нашей роты. Зверским заклинанием ему оторвало правую ногу почти до середины бедра. Термический эффект чар обуглил кожу и мышцы вокруг зоны поражения, что спасло Атома от массивной кровопотери, иначе он умер бы за считанные минуты. Заклинание прижгло бедренную артерию, и она почти полностью перекрылась, но просвет немного зиял. Теперь из нее пульсирующим слабеньким ручейком струилась и стекалась в широкую лужу алая кровь. Обожженные ткани ноги сочились белесой жидкостью. На правой голени поручика по задней поверхности зияла глубокая рваная рана — видимо, кто-то из тварей зацепил когтями, но здесь основные сосуды оказались нетронутыми.