Башни Эквеллора (СИ) - Ростова Ирина Страница 12

— Это был жезл, видимо, принадлежавший ар-Дэйдрэ ЛЛоединн, — скованно, словно ученик на уроке, рассказал Эрил, переводя взгляд с одного на другого и не понимая, кажется, с одной стороны, почему он испытывает необходимость подчиняться, а с другой — горя желанием помочь. — Он приоткрывал врата Домена, рассекая свет и ветер, выпуская стужу.

— Уже интересно, — покивала Мист, делая мысленную заметку. — И убирал следы мороза тоже.

— Тоже, — подтвердил эльф.

Мист задумчиво потерла подбородок.

— А ЛЛоединн отвечала на твои, гм, молитвы? Ты же обращался к ней здесь?

— Ее демонесса отвечала, — с некоторым внутренним сопротивлением ответил Эрил.

— И чем демонесса не угодила?

— С ней трудно иметь дело, — признался эльф. — Она знала, что я не маг и не дэйдрэ, и могла меня выдать. Кроме того, это сильно истощало посох, требовалось потом много жизней, чтобы его зарядить. Поэтому я берегся, и вызывал ее только тогда, когда нужно было явить чудо для подкрепления веры.

— Вот по поводу веры я б с тобой еще поговорила, проповедник ты наш, — сурово сказала Мист. — Вызывай ЛЛоединн, или демона, или кто там у тебя. Ты хотя бы имя ее знаешь?

— Нет, — покачал головой эльф, обводя взглядом зал, словно впервые и делая неуверенный шаг к центральной части со шпалерой и ледяным пъедесталом. — Я зову Мекату ЛЛоединн, но она никогда не покидает своего Домена, как и остальные хранители, поэтому вместо нее на зов приходит ее слуга. Так всегда было.

— Так и та, с глазами, — подтолкнул Торрен локтем подругу. — Жаба. Да? “За строками я скрыта”.

— Да, та точно так же. Только она служит Дее Дилинге, — отозвалась девушка, наблюдая за тем, как Эрил с крайне сосредоточенным лицом поддергивает рукава своей хламиды, тщательно подвязывая их веревочками, и кладет голые запястья на острые выступы на пьедестале.

Его лицо сделалось отрешенным, он надавил вниз, и по ледяным выступам заструилась кровь. Торрен открыл рот, произнес какой-то неопределённый звук, но передумал комментировать, сказал только:

— Надеюсь, у тебя есть в запасе трюки по обращению с демонами холода.

— На Мист надейся, но сам не плошай, — посоветовала девушка, старательно снаряжая Вейларисов наследный арбалет. Она далеко не была уверена в том, что болты и секиры хоть как-то смогут повредить местному аналогу Камии. Вернее, она была уверена в обратном, и куда больше полагалась на свои обрывочные знания и прошлый успех, чем на верную сталь.

Тем временем кровь эльфа продолжала течь, обрисовывая узор на пьедестале, состоящий из тонких переплетенных линий, похожих на сетку вен и сосудов, пока не заполнила все лакуны целиком, достигая пола. Эрил, словно чувствуя это, в ту же секунду воззвал к ЛЛоединн, произнося нужные слова на эльфийском, и узор на секунду вспыхнул розовато-голубым огнем.

— Эх, тетрадочки-то нет, записать! — посетовал Торрен, занимая стратегическое положение рядом с Мист и с интересом наблюдая, как угасают линии узора. — И что? — спросил он, наконец, подустав ждать чудес. Пьедестал погас, но Эрил не менял своего положения, что намекало на то, что, возможно, не все еще потеряно и чудо, все-таки, свершится. А потом он медленно осел на пол, словно тряпочка, и Мист, дернувшись к нему, выругалась:

— Пепел в душу, опять? Я ж говорила, сдохнет он, опять ничего спросить не успею!

— Спроси … меня, — раздался сбоку приглушенный, насмешливый голос и приключенцы, не слышавшие оттуда никаких звуков до того и не видевшие движений, оба резко развернулись, а Торрен, кажется, даже икнул от неожиданности.

Там стояла, окруженная бледными летающими снежинками, бледная дама в длинном, стелющемся по полу черном платье, с изысканным меховым рыжим воротником, того же цвета, что ее волосы и глаза.

— Глядь, ну ничего себе, они их специально, что ли, отбирают на мужскую погибель? — не удержался от комментария Торрен.

— А ты как думал-то? — огрызнулась Мист, которую занимали более важные вопросы, чем внешний вид демонессы, которая явно забавлялась их диалогом.

— Уж не головой, — охотно признал парень, не слишком вежливо пялясь на званую гостью.

— Кто звал меня, ослаб. Но он звал для тебя, не правда ли? — спросила та, обращаясь к Мист и воротник упал с одного ее плеча, изгибаясь и застывая, подрагивая, так и не упав ниже.

— Не воротник, — сказал Торрен.

— Ни разу, — согласилась Мист и обратилась к демонессе. — Он звал для меня. Это мне нужно знать, как убрать отсюда, скажем так, благословение ЛЛоединн.

Демонесса выгнула бровь — и свой лисий хвост, тоже, и смерила Мист насмешливым взглядом, улыбаясь ей краешком алых губ.

— Я могу. А что ты дашь мне? Этого, — она указала на бесчувственного Эрила, мешком лежащего на полу. — Не возьму. В нем Тьма из мест дальше, чем мой дом. А тот, — демонесса сморщила изящный носик, изучая Торрена. — Пахнет Багровым магом. Ни один уважающий себя демон не станет жрать такое.

— Что, такие невкусные? — приободрился Торрен, подувявший было под пристальным оценивающим взглядом. Его даже не напугала сентенции о тьме и необходимости искать другую жертву.

— Нет, — ответила демонесса коротко, и ее хвост дернулся вверх и вниз.

— А что ты приемлешь в качестве жертвы? — спросила Мист, просчитывая что-то в голове. Меката ЛЛоединн была богиней холода и физической смерти, и вряд ли хотела бы в подношениях что-то живое.

— Плоть и кровь, — демонесса облизнула алые губы алым кончиком языка, выжидающе глядя на приключенцев.

— Дохлики годятся? — тут же деловито уточнил Торрен. — А то у нас их много. Не соврать бы, двадцать четыре, что ли.

— Давайте, — милостиво разрешила она, сопроводив слова легким кивком аристократической головы. От этого движения Торрен впервые обратил внимание на то, что за искусно уложенными на висках волосами отсутствуют человеческие уши, зато в кудрях высокой прически прячутся кончики рыжих лисьих ушей.

— Здесь кушать изволите, лэри Лиска? — уточнил он.

Демонесса выгнула бровь и сдержанно хихикнула, принимая шутку.

— Нет, заберу с собой, для маленьких и больших лисят, — сказала она. — А то вы, ваэрле, слабонервны до неприличия, и пристойная лисья трапеза может вас смутить так, что не оправитесь.

— Иди, — подтолкнула Мист Торрена, готового препираться до бесконечности. — Тащи сюда Пушковых жертв.

— Раскомандовалась, сама бы дохлятину и таскала, — пожаловался в пространство Торрен, но понуро двинулся на выход.

Мист глянула на все еще неподвижного Эрила и твердо посмотрела на демоницу.

— С ним все в порядке? Он каждый раз так отключатся?

— Этот темный вызывал меня в первый раз. До того был другой, но похожий на вкус. Его звали Келэб, Эрил из рода Рахиллар, и его кровь был пресной, как у всех, лишенных какой-либо силы.

— Этого зовут так же. И, в общем, это тот же экземпляр. А что, “на вкус” он другой?

Демонесса покачала головой.

— У него может быть память того, прежнего, и его лицо, но по сути, нутром, и, да, вкусом он другой. И это твои следы на нем, ты его пожрала и, переварив, выплюнула обратно в мир новым. В этом он твое дитя, и дитя той Тьмы, что за пределом.

Мист ужасом посмотрела на свою собеседницу и снова на бесчувственного Эрила.

— Каникулы еще толком не начались, а я уже кругом пересолила, — с явно различимым сарказмом сказала она.

В этот момент Торрен, пыхтя, приволок первые два тела, держа их за ноги, и, кинув на полу, укоризненным взглядом смерил тунеядцев. Однако, совесть ни у кого не проснулась, так как один из тунеядцев был без чувств, вторая — демоном, а третья — Мист. Осознав вопиющую несправедливость мира и свою неспособность с ней бороться при текущих обстоятельствах, парень со вздохом отправился в новый рейс.

— А как твое имя? — нарушая молчание, воцарившееся вслед визиту Торрена, сказала Мист.

— Демоны не открывают имен просто так, — кокетливо ответила ее собеседница, поправляя яркий рыжий локон на груди белоснежной рукой с острыми и длинными черными когтями. — Но ты можешь догадаться.