Подаренная Луной Страница 12

— Эрида. Меня зовут Эрида. И мы закончили.

— То есть, пойдёшь раздетой? — насмешливо заметил Белов.

Что сказать...

Досадное замечание.

Хотя и справедливое.

О котором я сама со всеми последними событиями совершенно не подумала. Мозги у меня слишком кипят и плавятся.

— Может быть даже не одна, если учесть, что и вы тут не совсем одеты, — съязвила с расстройства.

— А я не против. Здесь и не такое видели, — фыркнул неожиданно весело мужчина, а на мои плечи легла его рубашка. — Сама застегнёшь или одевать тебя тоже мне прикажешь? — снова глубоко вздохнул, и: — Соблазнительно пахнешь, Мышка.

Парфюмом я никаким не пользовалась, разве что совсем немного сандаловым маслом во время принятия ванны, поэтому что он там унюхал — непонятно. Как и непонятно то, с чего он вдруг решил, что я и дальше буду смирно стоять и позволять ему надо мной издеваться.

— Какие могут быть приказы, Владимир Николаевич? — обернулась. — Вас же это так злит, — припомнила былое. — Рубашка мне ваша тоже не нужна.

Ещё бы и скинула её в доказательство собственному высказыванию, но не хотелось повторно оказаться перед ним почти обнажённой, так что решила сперва до коробки с вручённым отправителю презентом добраться — потом выпендриваться и дальше гордыню свою демонстрировать. Жаль, осуществить ни то, ни другое не вышло. Стоило попытаться извернуться, дабы освободиться из условного плена, как я тут же оказалась прижата спиной к горячему телу своего недошефа.

И почему он такой обжигающий?

Как босиком по раскалённым углям…

— Поздно, мышка, — шепнул он, коротко поцеловав в висок, отчего я невольно вздрогнула. — У тебя был шанс уйти, но ты его упустила, когда пришла сюда. А потому теперь мы будем играть по моим правилам, — мужские пальцы провели линию вдоль ложбинки груди и принялись застёгивать пуговицы.

Шумно сглотнула.

— Что ещё за правила такие? — спросила едва слышно, уставившись на чужие манипуляции.

У меня ж мозги расплавились, вот и спросила.

Мало ли, в будущем пригодится…

— Правил много, Мышка, — любезно ответил мне Владимир, продолжая застёгивать пуговицы. — Но пока что тебе достаточно знать одно-единственное. Нерушимое. Полное и безоговорочное подчинение. Которое ты по-глупости нарушила, хотя тебя предупреждали.

Кончики его пальцев коснулись живота, а вместе со следующей пуговицей и вовсе… ну нет уж! На его запястье совершенно точно остались следы от моих ногтей, с такой силой я впилась пальцами в загорелую кожу.

— Если вам необходимо полное и безоговорочное подчинение, тогда вам стоило найти себе рабыню, а не ассистентку, — выдала в сердцах, в очередной раз обернувшись.

Очень уж хотелось ещё разочек взглянуть в кои-чьи бессовестные глаза. А заодно и в своих возмущение продемонстрировать.

— А я вообще никого не искал, — прищурился он, как-то по-новому меня разглядывая. — И уж тем более ассистентку.

— Я тоже рабыней не нанималась, — не осталась в долгу, как под гипнозом продолжая смотреть в тёмно-зелёный взор.

Именно тёмно-зелёный, а не чёрный, как показалось поначалу.

— И даже не массажисткой, я помню.

— Верно, — прошептала совсем тихо.

Ещё немного и у меня судороги начнутся. Руку-то его я так и не отпустила, сжимая настолько крепко, будто от этого зависела моя жизнь.

— Между прочим, очень жаль, — заметил он укоряющим тоном, тяжко вздохнув. — Мне понравилось, как ты его делаешь.

— Это вы мне уже говорили, я тоже помню, — сперва сказала, потом смутилась от громогласности собственного заявления и поправила саму себя: — Я про вашу первую фразу.

— Сделаешь ещё раз? — проигнорировал мужчина мои слова, продолжив говорить о своём.

— Прямо сейчас? — ненароком вспомнила о том, что мне говорила накануне Алина.

— Начать можно прямо сейчас и прямо здесь, да. А вот продолжим позже и в другом месте. Как ты захочешь.

Вот если бы он остановился после первого предложения, то вполне возможно, что я бы просто проявила столь ценимую им покорность. Но этот шёпот его… слишком интимный, задевающий что-то глубоко внутри, самым непостижимым образом причиняющий странную боль. Нет, не физическую. На самом деле, несмотря на всё то, что Белов сотворил за последние минуты, на разорванную им одежду, к жертве насилия я бы себя точно не причислила. Но… было что-то ещё. Отчего становилось паршиво аж до тошноты, подступающей к горлу.

— Боишься меня, Мышка? Правильно. Бойся. Так безопаснее. Для тебя в первую очередь, — криво и довольно жестоко улыбнулся брюнет, отпуская меня.

— Вы ошибаетесь, — только и сказала, пытаясь вновь сосредоточиться на возвращении своих чулков.

Да только как тут сосредоточишься, если ко всему прочему Владимир принялся снимать с себя ремень.

— Да вы издеваетесь, — простонала, накрывая лицо ладонями.

Если мужчина как-то и отреагировал, я этого не увидела, а вслух он так ничего и не сказал. Зато через пару мгновений я вновь ощутила его горячие прикосновения к талии. На этот раз больше не тормозила, отскочила от него, как ошпаренная. Зелёные глаза уставились на меня со скучающим удивлением.