Страж червонной дамы (СИ) - Прягин Владимир Страница 12

— А почему ты, ну…

— Такой трюк не даётся даром. Тень-страж платит за него жизненной силой. Мне понятен твой шок. У меня нет зеркала, но я знаю — сейчас я выгляжу старше, чем до прыжка.

— Не просто старше, а… Подожди…

Она взяла свою сумочку, открыла её дрожащими пальцами. Вытащила пудреницу с зеркальцем, передала ему. В отражении он увидел мужика лет пятидесяти — с морщинистым лбом, седыми висками и хмурым взглядом.

— Не повезло, — сказал он. — Я ставил вешки — обозначал моменты, куда мы можем вернуться. Их было три. Одна вешка — в семь утра, возле дома на острове. Другая — в полночь, на палубе. И самая старая, базовая — в пять вечера, здесь. Помнишь, как я в тот раз выбросил монету с веранды? Это и была вешка с вкраплением пси-руды.

— Да, помню — ты мне сказал тогда, что это просто примета…

— Слегка приврал. Теперь могу объяснить. Чем короче прыжок во времени, тем меньше силы я трачу. Поэтому я хотел вернуться к утренней вешке. В этом случае постарел бы на десять лет. Но покушение оказалось слишком опасным, с более серьёзной отдачей. Та вешка в результате развеялась, была уже недоступна. Полуночная — тоже. Пришлось идти к самой дальней — к третьей, если считать из будущего назад. Получился тройной прыжок. Последствия для меня — трижды минус по десять лет. Вот, собственно, и всё.

Она поёжилась:

— Жуть… То есть тебе сейчас под полтинник? Парень в пожилом теле…

— Тут всё сложнее. — Пётр покачал головой. — Изменилась не только внешность. Мироощущение тоже — природу ведь не обманешь. Я за полдня как будто прожил полжизни. Сейчас мне действительно сорок восемь. И я вижу всё иначе, чем в юности.

— Ничего себе. Мне и в голову не пришло бы, что ты идёшь на такое…

— Любой телохранитель идёт на риск. Издержки профессии. Кого-то могут вообще убить.

— Это понятно, но… Слишком невероятно всё это… А вокруг, кстати, все сидят и как будто ничего не заметили…

— Побочный эффект от нашего прыжка. Мой облик, грубо говоря, перезаписался в их памяти.

Покосившись на соседей, она хотела что-то ещё спросить, но он опередил её:

— Вернёмся к нашим делам. Ты теперь в безопасности. Точно знаешь, что ждёт тебя на острове. Так что можешь позвонить графу — отменишь встречу, сошлёшься на форс-мажор. А я анонимно звякну в полицию, чтобы прижали к ногтю тех гавриков с карабинами. Мы ведь в курсе, где они прячутся. И колдуна надо отловить — пусть тамошние ищейки займутся.

Зарницына хмуро слушала, постукивая по столу ноготками:

— Видишь ли, Пётр… Думаю, ты и так уже понял, что отступать — это не в моих правилах. А тем более — прятаться, поджав хвост. Но дело даже не в этом. Объяснить трудно… Такое чувство, что меня физически тянет на этот остров, ты понимаешь? Раньше такого не было…

— Это как раз нормально. Ну, в смысле, ожидаемо. Инерция времени — тебя засасывает обратно в поток, из которого ты пытаешься выбраться. Если не повторять шаги, совершённые в прошлый раз, то будут неприятные ощущения. Их надо перетерпеть.

— Что значит — неприятные ощущения?

— Как болезнь, — сказал он. — Головокружение, тошнота или даже рвота, галлюцинации.

— Хм. И долго это продлится?

— Около суток. Пик — завтра перед полуднем. Ну, тот момент, когда тебя пытались убить. Потом начнёт отпускать. Не такая уж огромная плата за выживание, согласись.

— То есть эти козлы меня победили, сорвали сделку, а я буду где-то лежать заблёванная и бредить? Спасибо, нет.

— Не будь упёртой овцой.

Она криво усмехнулась:

— Мне нравится твой новый лексикон. И я благодарна тебе за то, что выдернул меня из-под пули. Контракт ты выполнил, а точнее — перевыполнил многократно. Тридцать лет — псу под хвост, я даже боюсь представить… Короче, ты свободен от обязательств. Я подпишу бумаги, какие надо. А на острове как-нибудь сама разберусь теперь. Заявлю в полицию…

— Этого недостаточно, если ты будешь там, — сказал Пётр. — Положим, тебе поверят и задержат парней, которые в нас стреляли. Но колдун-то не с ними. Он останется на свободе, его возможности ты не знаешь. Если он псих, то может напасть даже в одиночку.

— Я предупрежу графа, что нам не надо встречаться на том холме. Устроим переговоры сразу в его усадьбе.

— Это само собой. Но если полиция задержит тех гавриков, то у колдуна может окончательно съехать крыша. А если он вдруг узнает, что именно ты ему всё испортила…

— Я это понимаю, но решение приняла. Сейчас еду в порт. А тебе оставлю бумагу, отказ от любых претензий. Пси-печать у меня с собой, всё будет официально.

Они сидели за столиком, уставившись друг на друга. На их бокалах сверкали искры предзакатного света, тихо шептало море, а город жил своей жизнью, не обратив внимания на двух человек, которые вернулись из будущего.

— Инга, — сказал он, — пожалуйста, услышь меня. Мозги у тебя сейчас затуманены. И дело не только в твоём упрямстве, к которому я привык. Повторяю — время на тебя давит, хочет вернуть в привычное русло. Ты просто не можешь оценить ситуацию адекватно. Поэтому извини, но я вынужден вмешаться. Сейчас поедем в гостиницу…

— А если я откажусь? Потащишь силком?

— Да, если понадобится.

— Ладно, давай представим — какой-то хрен волочит по улице приличную даму. Она лягается, зовёт полицейских и орёт, что её похитили. Как думаешь, на чьей стороне окажутся симпатии публики?

Он вздохнул и сказал ей:

— Дура.

— Спасибо, мне уже говорили.

— Ты же не думаешь, что я тебя отпущу на остров одну?

— Тогда чего мы сидим?

Зарницына встала из-за стола. Судя по её виду, она и правда не постеснялась бы устроить истерику, если бы он попробовал её задержать. Поэтому Пётр молча вышел за ней с веранды.

— Морской вокзал, — сказала она таксисту.

Облегчённо откинулась на сиденье и улыбнулась. Теперь, когда события начали повторяться, ей стало заметно лучше — испуг прошёл, исчезла нервная бледность. Время ослабило свою хватку.

— Не впадай в эйфорию, — предупредил Пётр. — Ты добавила нам проблем.

— Никто и не обещал, что будет легко.

Когда они вылезли из машины, он сказал:

— Не спеши. Попробуем выжать из ситуации максимум.

— В каком смысле? Что надо делать?

— Тебе — ничего. Расслабься и дыши воздухом.

Они отошли чуть в сторону, чтобы видеть прибывающий транспорт. Автомобили заезжали по пандусу на паром. Минут через пять подкатил и мотоциклист — притормозил, снял шлем, и Пётр наконец разглядел лицо человека, которого не удалось выследить вчера (а точнее, завтра, как бы парадоксально это ни прозвучало).

На вид ему было около тридцати. Светловолосый и неулыбчивый, с крупными чертами и цепким взглядом. Ничего зловещего, впрочем. Но когда он, будто случайно, посмотрел на Зарницыну, пси-фон коротко всколыхнулся. И у Петра исчезли сомнения — именно этот гад стрелял из укрытия. Там, возле холма на острове.

— Долго будем стоять? — спросила Зарницына.

— Нет, пошли.

Они поднялись на борт, отыскали свою каюту. Вскоре паром отчалил. Пётр хмуро смотрел на удаляющуюся гавань. Его клиентку, наоборот, охватил азарт:

— Сдадим этих ублюдков в полицию — граф будет мне должен. Я не ханжа, возьму и деньгами. Ну, в смысле, выторгую на сделке — ещё полмиллиона минимум, вот посмотришь. И с тобой потом поделюсь.

— Не забегай вперёд. Против нас — не только парни с оружием, но и колдун с непонятным потенциалом.

— А почему, кстати, с непонятным? Ты же специалист по всем этим штучкам. У тебя и пульки волшебные — даже граф обзавидовался…

— Тут опять всё сложнее, чем тебе кажется, — сказал Пётр. — Нет единой науки о пси-воздействиях. И вообще нет науки как таковой. Есть разобщённые группы пси-одарённых — каждая со своими трюками. Есть цеховые объединения — прогнозисты, к примеру, или изготовители артефактов. Ну, и мой интернат. Да, тень-стражи имеют свои секреты и привилегии. Применять огнестрельное оружие с пси-рудой можем, например, только мы и княжеские дружинники. Это давний закон. Но и наши знания ограничены. Всегда существует риск нарваться на необъяснимую хрень — особенно в глуши вроде острова, на который ты рвёшься.