Десять тысяч стилей. Книга десятая (СИ) - Илья Головань Страница 12

«Все, что мне нужно — шагнуть дальше. Ограничиваю шаги? Что ж. Я перестану думать, перестану ограничивать себя собственным разумом. Просто шагну как можно дальше».

Глубоко вдохнув, Ливий применил Шаг Предков — и перенесся на два километра.

— За один шаг?

Скорость никак не поменялась. Если бы Ливий преодолел то же самое расстояние за три шага, то добрался бы до конечной точки одновременно с «новым» собой. Когда Волк шагнул, он будто бы плыл над землей.

Не скорость, а расстояние.

— Я уже видел такую технику. Вы ходите точно так же, Мудрейший, — сказал Ливий, понимая, что Сагранеф его отлично слышит.

Еще одним шагом Волк вернулся на корабль.

— Спасибо, учитель, — сказал Ливий, опускаясь на колено.

— Да, да, — махнул трубкой Мудрейший. — Наконец-то понял, о чем тебе талдычу. Я обучил тебя основам. Этому я обучаю всех своих учеников. Но каждому я даю что-то особенное. Показываю преимущества, помогаю избавиться от недостатков. Как думаешь, насколько я силен?

— Думаю, вы — Мудрец.

— Да, я нахожусь на уровне Мудреца. Знаешь, сколько Мудрецов в Централе?

Предположение у Ливия было.

— Один?

— Один, — кивнул Мудрейший. — Мало кто доходит до уровня Мудреца. Тому есть причины. В чем главное отличие Великого Мастера и Просветленного?

Пожав плечами, Ливий сказал:

— В просветлении?

— Да. Просветление — это особое понимание мира, себя и собственных боевых искусств. Никакая сила не дается даром. Чтобы достичь уровня Просветленного, идущий должен договориться с миром. Делаешь что-то для мира, а мир дает тебе просветление. Все просто. Кто-то считает просветление рабским ярмом, кто-то — честным двухсторонним договором. Но стоит достигнуть уровня Просветленного, и весь мир в твоих глазах преображается.

Мудрейший замолчал.

Мир в представлении Ливия был скорее врагом, чем другом. Злой рок — возмездие мира. Но разве мир погубил Охирон? Деревня существовала веками. Нет, это сделали люди. Те, кто боялись охиронцев, и те, кто хотели присвоить техники Охирона.

Злой рок сыграл свою роль, несомненно. И последнее применение Гекты отразилось на желании мира ограничить деревню еще сильнее. Вот только мир не был врагом. Он был регулятором, опытным ставочником, что никогда не рискует слишком сильно и предпочитает довольствоваться малыми выигрышами.

— Просветления достигают немногие. Даже если идущий всю жизнь жил одними сражениями, то после просветления он начинает задумываться о других вещах. Баланс, науки, медицина, медитации — великие воины прошлого бросали свое дело, чтобы заняться чем-то мирным и глубоким. Просветление не делает тебя пацифистом. Оно дает тебе понять, насколько много в нашем мире лишних сражений, — сказал Мудрейший.

Из трубки выходила тонкая струйка дыма. Она рисовала перед Ливием разные картины: войны, тайные убийства, медитации мастеров и ученых, занятых науками.

— Мудрецы идут дальше. Редко найдешь Мудреца, который будет руководить школой или кланом. Если такое и случается, то ненадолго. Мудрецы рвут связи с людьми, уходят подальше и занимаются глобальными проблемами. Часто их действия сложно понять, ведь Мудрецы видят и шире, и глубже. Все равно, что смотреть в океан — дно не увидишь.

Мудрейший замолчал. Ливий вспомнил старика Октая, который ушел из Школы Ладони Ветра, чтобы очистить пустыню от порчи. Скорее всего, и Мудрейший не просто так обитал в горах, оборвав связи и с Централом, и с морем.

«Мне кажется, второе даже посущественней для капитана», — подумал Ливий.

— А дальше идут Бессмертные, — сказал Сагранеф. — Что ты знаешь о них?

— Я встречал нескольких — и в Централе, и на Севере. Знаю, что бывают Бессмертные по праву силы и по праву рождения.

Мудрейший кивнул.

— Да, есть и Бессмертные по праву рождения. Существа, которые не умирают от старости, сколько бы лет они ни прожили. Их мало. Бессмертных по праву силы — больше. Когда-то все они были Мудрецами. Потом — стали Бессмертными. Даже если они не будут развиваться, они никогда не умрут от старости. Хех, да и Мудрецы могут прожить очень долго. Но все же мы смертны.

Сагранеф махнул рукой. На палубу взбежал деревянный матрос, протянувший капитану две кружки кофе и свежий табак.

— Держи, — сказал Мудрейший Ливию, отдавая одну кружку.

— Спасибо, — кивнул Волк. — Бессмертные тоже договариваются с миром?

— Быстро схватываешь! Да. Они полностью отрешаются от человеческих дел. Никаких войн, никакой политики. Бессмертные не берут учеников, не передают боевые искусства и знания. Дела Бессмертных — загадка даже для меня. Ливий. Это не касается нашего разговора, но я спрошу тебя. Кто выше Бессмертных?

Ливий задумался, хоть и знал ответ.

В Централе используют Систему Двенадцати, где есть двенадцать уровней силы. Просветленные — невероятно редкие мастера. На весь Централ всего один Мудрец. Бессмертных больше, но их попробуй встреть. Тогда что с последним уровнем?

Никто не знает ни одного идущего выше Бессмертного. Двенадцатый уровень — легенда, идеал, вершина пути боевых искусств. Об этом уровне никто не знает ничего. Единственное, что Ливий смог найти в библиотеках Сильнара — это название двенадцатого уровня.

— Мир, — на выдохе ответил Волк.

Сила настолько большая, что способна потягаться с миром. Титул «бог» окажется недостаточным. Миру может быть равен только мир. Поэтому двенадцатый уровень и получил такое название.

— Да. Он называется именно так. И не думаю, что его возможно достичь.

— Почему? — спросил Ливий, но разум сразу же подбросил ответ:

— Из-за мира, да?

Мудрейший одобрительно хмыкнул.

— Тот, кто стал Бессмертным, уже играет по правилам мира. Силу, превосходящую любые возможные пределы человека, Бессмертные получают от мироздания. Сильнейшие среди живущих, которые никогда не смогут стать чем-то большим. Птицы с подрезанными перьями. Или бедняки, которых царь сделал своими советниками.

— Вот как…

«Мир последовательно ставит палки в колеса идущим. Сначала просветление, потом статус Бессмертного. Недостижимая вершина», — думал Ливий, «пережевывая» новые знания.

— Мудрейший…А вы? Я знаю, чем занимался Октай, потому что встречал его. Что насчет вас? Вы тоже живете в этих горах не просто так?

— Мне здесь нравится. Да и эти горы не так просты. В них слишком много негатива. Если ты хочешь узнать, какова моя цель, то ответ очевиден. Я обучаю учеников.

«Так просто?», — удивился Ливий. Он ожидал чего-то больше. И у Волка оставался еще один вопрос:

— Вы тоже станете Бессмертным?

— Мудрец рано или поздно становится Бессмертным. Если сам того хочет, — сказал Мудрейший.

— А вы хотите?

— Не думаю, — хмыкнул Мудрейший. — Меня устраивает моя жизнь и моя роль.

Кофе давно было допито. Мудрейший набивал трубку, смотря куда-то вдаль. Уже не первый раз Ливий замечал, что Сагранеф не очень-то и похож на капитана. Внешность — очень даже капитанская. Ругается иногда так, как это делает моряк. Но в остальное время Сагранеф говорит слишком изощренно. И слишком длинно.

— Думаешь, почему я не совсем похож на капитана? —