Дэйв Дункан - Предназначение Страница 12

Это я так считаю, но Лорд Шонсу не дурак.

Она кивнула.

— А когда сбор завершится, Ннанджи ведь не удовлетворится должностью простого рива в какой-нибудь заброшенной деревушке?

— Ннанджи хочет быть свободным мечом. Он будет счастлив повести команду отчаянных воинов по свету в поисках приключений, подвигов и женщин.

Она кивнула и взглянула на него. Хонакура старательно изобразил сияющую улыбку на лице.

— Я думаю, ему не удастся заняться этим. У Богини найдутся более важные задачи для такого человека, как Ннанджи. Ему нужно руководство!

— Ты имеешь в виду… Он покачал головой.

— Не думаю, что я должен говорить больше.

Тана вспыхнула. Стремительно поднялась, взметнув желтыми одеждами. Она прошла мимо Шонсу, даже не взглянув на него, потом мимо троих членов урока сутр, которые в недоумении прервали свои песни. И скрылась в кубрике.

Хонакура тихонько засмеялся. Певцы вернулись к своему занятию. Шонсу продолжал строгать, он, определенно, даже не заметил Таны. Чего нельзя сказать про Джию.

Хонакура ждал с надеждой. Но по-прежнему не было признаков ни появления ветра, ни прекращения боли в его старых ребрах. Он огляделся и посоветовал себе набраться терпения. Хотя, возможно, хоть одну-то небольшую награду он заслужил — было бы интересно узнать, что все-таки делает этот великан, разбрасывая стружки по тщательно прибранной палубе Морехода Томияно.

Старик тяжело поднялся со ступеней, подошел к соломенному навесу и пристроился за спиной Шонсу. Его всегда радовало то, что он такой маленький и легкий, но в присутствии великана жрец чувствовал себя просто ребенком. Воин, повернув голову, молча приветствовал его. На какой-то момент Хонакуре показалось, что он снова вернулся на залитые утренним солнцем храмовые ступени, когда он так недолго беседовал с настоящим Шонсу — тот же жесткий взгляд, те же глубокие черные глаза, таящие в себе угрозу. Вздрогнув, он напомнил себе, что перед ним человек из мира снов, а не взаправдашний Шонсу, и не его вина, что его облик так же смертоносен, как и его меч.

— Ну, как Ученица Тана? — пророкотал воин своим напоминающим отдаленный гром басом.

Новое потрясение! Хонакура мог поклясться, что Шонсу даже не заметил ухода Таны, как не мог и видеть их беседующими.

— С ней все хорошо, — осторожно сказал он, стараясь не выдать своей реакции. Кроме того, он знал, что у Шонсу все седьмого ранга — его чувства, его наблюдательность. Может, у него и слух такой, что он мог слышать их разговор? Но это же невозможно!

Воин еще некоторое время продолжал изучать Хонакуру, потом снова вернулся к своему занятию. Через минуту он сказал:

— Ученица Тана удивила меня.

— Чем же, милорд? — спросил, как и ожидалось, Хонакура.

— Своим неожиданным и страстным интересом к сутрам, — пророкотал Шонсу.

— Мне кажется, она будет искать продвижения одновременно с Ннанджи.

— Похвально! Она ведь готова к нему, не так ли?

— В фехтовании — точно, — ответил воин, — и она удивительно быстро выучивает сутры. Не так, конечно, как Ннанджи.

Хонакура ждал, зная, что за этим последует большее.

И оно последовало.

— Ннанджи всегда готов заняться ее подготовкой — он может без конца любоваться ею, — Шонсу снова помолчал, — но она, кроме того, докучает еще и мне, вместе со своей матерью. Она усаживается вместе с Матарро или Катанджи, что исключает присутствие Ннанджи.

Хонакура вспомнил, что у воинов существует предельное число: три человека для заучивания сутр, еще один глупый обычай.

— Может, она радуется шансу полюбоваться твоей благородной персоной, милорд?

Черные глаза угрожающе вспыхнули.

— Нет, у нее другие причины. Ученица Тана умеет держать под контролем свои чувства. Это хладнокровная маленькая золотоискательница.

Хонакура бы так не сказал, но он подумал, что Лорд Шонсу справедливо отметил хладнокровие Таны.

С его положением и физическими данными он мог взять силой любую женщину для развлечений. Но здесь нужно быть осторожным, так как юная Тана потребовала бы объяснения, если он оскорбит ее неприкосновенность.

— Почему мы заштилели? — неожиданно спросил Шонсу, возможно, считая, что переменил тему.

Хонакура решил не говорить о своих предположениях.

— Не знаю, милорд.

— Ты не думаешь, что это потому, что я должен был набрать в Тау армию?

Значит, он еще занят этой мыслью.

— Сомневаюсь, — ответил жрец, — в этом случае нас бы вернули обратно. Нужно набраться терпения.

Шонсу кивнул, глядя на него.

— Ты беспокоишься, милорд? Воин снова кивнул.

— Мне непонятна неожиданная встреча с Принцем Арганари. Это, похоже, на руку богам, но я не понимаю, чего от меня хотят. Многие ли воины владеют одним из семи мечей Чиоксина? Не больше двух-трех во всем Мире! Остальные мечи — сломаны или утеряны. Так что встреча наша вряд ли была случайной… тогда зачем?

Некоторое время он молча размышлял.

— Думаю, мне нужно было взять его на корабль.

— Но ты говорил, что Мастер Полини принял его клятву.

— Да, — горько согласился Шонсу, — не мог же я бросить ему вызов.

Он резко всадил нож в дерево и порезал при этом большой палец. Выругавшись, он засунул его в рот. Джия вытащила палец обратно, чтобы осмотреть ранку.

— Что ты мастеришь, милорд? — спросил Хонакура. — Может, это какие-нибудь из выдумок твоего мира?

— Игрушку для Виксини, — ответил воин.

Он так всегда отвечал.

Боль делала Хонакуру раздражительным.

— Милорд! Бог сказал тебе, что мне можно доверять!

Шонсу снова бросил на жреца свой убийственный взгляд.

— Да, он говорил так.

Он не ошибся? Не значило ли это, что он все-таки слышал их разговор с Таной? Это выглядело невозможным.

— Конечно! — ответил Хонакура, опасаясь, что это недостаточно убедительно звучит из уст человека в одеждах Безымянного.

— Очень хорошо! — сказал воин. — Я скажу тебе, что я делаю, если ты расскажешь мне о братьях Икондорины.

Теперь была очередь жреца призадуматься. Как это он мог оказаться таким глупцом, чтобы сообщить Шонсу о них? Это могло вызвать серьезные неприятности даже в самом начале их отношений, когда он еще не разобрался, насколько сам впутан в эту историю. Как-то он упомянул, что в жреческих сутрах говорится о двух братьях Икондорины, рыжеволосом и черноволосом. В тот вечер, помнится, он очень устал.

— Боюсь, мне придется разочаровать тебя, милорд, — наконец сказал он, — там были откровенные ссылки на Ннанджи и Катанджи. Но это и все — ведь они присоединились к твоему походу, и пророчество исполнилось. Больше добавить нечего.