Гвела - Маска Страница 12

Китайцы, видимо были привычные, потому что совершенно не реагировали на мои слова и действия, продолжая спокойно делать свое дело.

После того, как я стал весь гладкий, как попка младенца, меня натерли какой-то маслянистой пахучей гадостью, и оставили так лежать. Я разморенный уснул.

Будить меня не стали, просто перевернули на спину, намазав теперь спереди. Потом снова оставили отдыхать, и ждать пока эта гадость впитается.

Затем снова вымыли, завернули в шелковый широкий халат, который приятно холодил кожу, и ушли.

В комнату я практически выполз, все же такие процедуры изрядно расслабляют.

Здесь меня уже ждал поднос с еще горячей пищей и фрукты. Причем родные знакомые фрукты! Я как голодный зверь рванул к ним, и схватил в одну руку яблоко, а в другую банан, прижал к губам, и заплакал. Тоска по дому рвала душу. Ревел я долго, пока слезы сами не высохли и истерика прошла. Кто бы меня увидел, в таком состоянии, подумал бы, что я тронулся. Парень плачет над двумя фруктами, крепко зажатыми в руках?!

Так я и уснул. И сон мне снился радостный и приятный…

Словно мы с Огоньком в моем мире гуляем по парку, и весело переговариваясь, едим мороженое. Мое любимое, простое белое эскимо на палочке. А Огонек смотрит на меня своими пламенными глазами с такой же нежностью, как и в той комнате, у меня от счастья и его близости сердце бьется как пойманный мотылек. Хочу к нему прикоснуться… но он вдруг становиться грустным, и качает головой.

- Прости миль, - шепчет он, и я в ужасе вижу на нем кандалы и цепи, и его уводят. Я бросаюсь следом зову его, но он, не оборачиваясь, идет на свет, а я как не стараюсь, но догнать не могу.

- Нет!!! Огонек! - от своего крика я проснулся, не понимая, явь это или сон.

- Черт! Приснится же такое,- тяжело вздохнув, я снова попытался уснуть, но ничего не выходило. То ощущение потери, и ужаса от этого, не хотело никак меня отпускать.

- Огонек, если ты меня не заберешь, то я клянусь, сам заберу тебя, но тогда тебе мало не покажется! - погрозил я кулаком в потолок, совсем по-детски.

Следующий день я начал раздраженным и не выспавшимся. Процедуры повторились вновь, но количество масел добавилось. Я с огромным трудом сдерживался, чтобы не открутить этим китайцам головы. Стояли не ароматы, а настоящая вонь, от смешиваемых масел. У меня разболелась голова, а моему зверю все происходящее очень не нравилось. Да и я под конец, стал постоянно чихать, чем встревожил китайцев. Зато быстренько был обмыт и выставлен в комнату.

Поесть и снова спать. Вечером ко мне ввалились уже знакомые мне еще по первому разу галдящие мужички, что обмеряли и вертели меня как куклу. Точно так же они, не обращая внимания, снова стали обмерять меня.

- Ваша одежда, - сказал один из них. И трое остальных положили мне на кровать какие-то свертки.

- Спасибо, - ошарашено выдавил я. И что это такое? - У Вас, что всегда так раба подготавливают к продаже?

- Нет. Только очень дорогих, - без каких либо эмоций ответил один из стоящих мужчин. - Смотреть не будешь?

- Да, я как-то думал потом, - замялся я, ну раз публика стоит в ожидании, то не буду разочаровывать.

Свертка было ровно три. В первом оказались черные брюки, белая рубашка и безрукавка. Этот комплект совершенно не подходил рабу, тем более выставленному на продажу. Во втором, довольно увесистом, оказались черные мягкие полусапожки, изумительной работы. Я восторженно ахнул. Один из стоящих довольно и гордо перемигнулся с другим. Видимо это была его работа. Молодец мужичок. А вот в третьем лежало именно то, что в моем представлении как раз для продаваемого раба. Набедренная повязка, украшенная сверкающими камнями. Несколько браслетов тонких серебряных, что меня насторожило. Серебро оборотню в этом мире не помеха или как? И еще несколько более широких с маленькими мелодичными колокольчиками. На шею вешались многоуровневые бусы, закрывая от шеи и свисая до сосков, от них на спину ложилась свисающий шнурок, также украшенный этими же камнями. На голову одевалась диадема с капелькой посередине.

- Мне не хватает, сережек в уши и проколоть нос, - съехидничал я, но тут же заметил фанатичный взгляд стоящих мужичков, поспешил добавить. - Это шутка.

Успел вовремя, они печально посмотрели на меня, но на заметку мое заявление явно взяли.

- Это оденешь завтра, - указал главный мужичок на украшение восточного гаремного мальчика.

- А на ноги что? - не удержался спросил я.

- Ничего. Пойдешь по коврам, - ответил мне все тот же. И вся эта гурьба покинула мою комнату. Я остался в тишине. Пока умывался в ванной, в комнате уже появился поднос с едой. И снова поесть и спать?

Я лежал и смотрел в потолок, спать не хотелось. Перед завтрашним днем я ужасно волновался. А что если Огонек не придет? Нет, нет, он точно придет! Я в нем уверен, и на сердце потеплело. Огонек, стал для меня как часть моей души, теплой частичкой, которую не убрать, иначе станет холодно. К такому теплу тянешься всю жизнь, и желаешь его. Мне повезло, что появился мой Огонек. Он ждал меня, а я, судя по всему, ждал именно его. Но отчего-то мне было тревожно за него? И моя судьба как в тумане. Что будет завтра? Продажа меня, как животного, какому-нибудь больному извращенцу, который наигравшись в куклы, решил поломать теперь и людей? Хотя раб это не человек, это безвольная игрушка… Черт! С такими мыслями я точно не смогу уснуть, а надо.

С горем пополам я уснул и всю ночь мне опять снился Огонек, с печальным взглядом уходящий от меня, а я все никак не мог его догнать. Проснулся от своего же крика и в слезах.

- Да сколько можно-то?! - возмущено поднялся. Злой, взволнованный, и не выспавшийся… Плохо, а день сегодня очень тяжелый. День моей продажи. Кошмар! Еще чуть-чуть и я, кажется, отращу себе хвост и буду лупить им себя по бокам, нервничая. Стоп! Что за дикие мысли?! Мне нельзя оборачиваться, Лен же предупреждал. А оказаться без малейшей надежды на побег желания нет.

- Спокойно… вдох…выдох… Спокойно… хорошо… и с Огоньком все в порядке… - уговаривал я сам себя.

Китайцы дружной оравой влетели без стука ко мне в комнату, и поволокли меня в ванную. Я уже начинаю привыкать к подобным действиям. В этот раз меня просто вымыли, втерли какие-то благовония в тело, сделали массаж, от которого я почти замурлыкал. Умеют же гады! И сполоснув меня напоследок, выпорхнули из ванной. На смену им появился высокий чернокожий раб, с небольшими рожками на голове, еле видными в смоляных волосах. Укутав огромным полотенцем, подхватил на руки и отнес на кровать. Посадил, мягко вытер всего, не пропуская ни одного участка тела. И там тоже, от чего я смущено покраснел, раб же продолжал вытирать, словно не заметив моей неловкости.