Дэйв Дункан - Воин поневоле Страница 12

Он промолчал, но она знала, что он не спит. Она ждала.

– Бог печали и бог радости – братья, светлейший. – Это все вино.

Он подвинулся к ней.

– Расскажи мне.

И она рассказала ему то, что услышала однажды, очень давно, от другого раба, юноши, которого никогда больше не увидит.

– Бог печали и бог радости – братья. Когда Мир только создавался, оба они ухаживали за богиней юности. Она выбрала бога радости, и они крепко любили друг друга. В положенное время она родила ему сына. Такого прекрасного младенца не видели даже боги, и отец взял его на руки, чтобы все на него посмотрели. Но увидев ребенка, бог печали пришел в ярость, и его гнев погубил дитя. Бог печали испугался того, что сделал, и бежал, но остальные боги заплакали. Они пошли к Самой Богине искать правосудия. Она провозгласила, что богиня юности всегда будет рожать для бога радости ребенка – самого прекрасного из богов, но этот бог навсегда останется младенцем и будет жить лишь несколько мгновений. Однако младенец этот будет сильнее своего отца, и бог печали, самый страшный из всех богов, не устоит перед ним и всегда будет бежать от него. Вот почему только самый маленький из всех богов может обратить в бегство бога печали.

– А как зовут этого маленького бога? – спросил он из темноты.

– Это бог наслаждения, светлейший.

Он повернулся и обнял ее.

– Так давай вместе поищем этого маленького бога, – сказал он.

Она боялась, что воин будет груб, но он был сама нежность. Он был терпеливым и сильным, неутомимым и внимательным, таким, каким не был с ней ни один мужчина. Много раз они призывали этого маленького бога, и бог печали в страхе бежал.

Глава 5

Зажужжала муха, и Уолли проснулся. Он открыл глаза и тут же закрыл их снова. Опять солома?

Все оставалось по-прежнему.

Раньше была больница, серьезные врачи в белых халатах, усталые медсестры со шприцами… знакомые, искусственно-веселые лица, цветы, которые присылали с работы… запах дезинфицирующих средств и звук полотеров… боль, путающиеся мысли, влажная духота лихорадки.

Были видения и бред… огромный человек в тумане, у него смуглая кожа, длинные черные волосы и жесткое лицо, широкое, с высокими скулами и квадратной челюстью, на лбу – какие-то варварские знака И это обнаженное чудовище что-то кричит ему, угрожает.

Последний раз он видел это лицо вчера вечером, в зеркале.

Под влажной простыней он ощупал свою руку. Да, тело все то же. У Уолли Смита никогда не было таких рук.

Итак, вчерашний бред не рассеялся.

Где-то рядом запела птичка – дурацкий мотив из двух нот, слышались какие-то голоса, радостно закричал петух.

– Переправа мулов! – это, кажется, донеслось с подножия холма. Потом раздался приглушенный звук охотничьего рога… Надо всем этим слышался дальний рев водопада. В маленькой комнате отдавался стук копыт. «Переправа мулов!» Он стал думать о том, как выглядят мулы, – наверное, так же как та странная лошадь, которую он здесь видел: у нее была морда верблюда и тело гончей.

Бред не рассеялся. Говорили, что энцефалит часто вызывает странные галлюцинации. Он думал, что все уже прошло, и бред, и видения, и боль. Но окружающее стало еще более реальным и от этого еще более ужасным.

И это вовсе не похоже на бред.

Он должен помнить, что этот мир – всего лишь галлюцинация. Его обязательно вылечат, и он вернется к нормальной жизни, к больничным звукам и больничным запахам, подальше от всего этого безумия, от вони, стука копыт и крика петухов. Он нехотя открыл глаза и сел. Исчезла только женщина. Вот если бы она была настоящей…

Она и была настоящей, прекрасно, упоительно настоящей. Но сексуальные галлюцинации самые яркие, ведь так? Это логично. И это – единственное объяснение. Интересно, какие это Эдиповы видения он себе напридумывал? И что это такое отвратительное таилось в его подсознании, что породило эту девушку-рабыню? Что-то не так, а, малыш Уолли? Ух!

Он встал и потянулся. Он чувствовал себя хорошо, просто прекрасно. Он шагнул к зеркалу и стал рассматривать это суровое, варварское лицо с семью мечами на лбу. Может быть, таким он хотел себя видеть? В бреду проявились его подсознательные желания? Может быть, он казался себе никчемным слабаком, а это – его мечта, большой сильный человек, герой из сказки? Больше всего его беспокоила крайняя плоть. Если ущипнуть, то больно.

Но как можно чувствовать то, чего нет, боль в том месте, которое отрезали, когда он был совсем маленьким? Шва от аппендицита на месте не оказалось, но была красная родинка на левом колене, какой-то подозрительный шрам на правом плече и несколько маленьких рубцов на груди, в основном с правой стороны. Так значит, он вовсе не безупречный экземпляр, и это странно. Мулы приближались, вот они остановились совсем рядом. Он опять услышал крик погонщика, подошел к окну и выглянул наружу, стараясь, чтобы его не заметили.. Двое мужчин расплатились с погонщиком и теперь садились на мулов, несколько человек уже приготовились ехать. Животные выглядели еще более странно, чем та лошадь, – у них были длинные уши и морды верблюдов. Потом он вспомнил, что ночью видел в небе какие-то светящиеся круги. Именно это нанесло последний удар по его и так уже пошатнувшемуся самообладанию. Выходит, в бреду он создал не просто фантастическую страну, а целый мир, новую планету.

Его удивляли здешние люди – какие-то щуплые недомерки, хотя, возможно, это только так кажется, ведь сам-то он превратился в гиганта. Все аборигены были смуглыми – с темно– или светло-каштановыми волосами. У одной женщины из тех, что сидели на мулах, волосы имели несколько красноватый оттенок, – наверное, крашеные. Казалось, что стройные и очень подвижные местные жители только и делают, что болтают и смеются. Черты их лиц смутно напоминали об американских индейцах и жителях Кавказа. Похоже, что его новые знакомцы вышли из документального фильма о джунглях Южной Америки или, может быть, Юго-Восточной Азии. Ни у кого из них не было бород – он потер свой подбородок и не обнаружил никаких следов щетины, волос не оказалось ни на груди, ни на ногах.

По дороге шли новые люди – мужчины в набедренных повязках, женщины, завернутые в длинные, напоминающие банные полотенца куски ткани, эти накидки достигали колен и завязывались на груди. У Джа платье было короче, но ведь она – шлюха. На погонщике он увидел кожаные штаны. А тот старик, что приходил вчера, весь был закутан в мантию, и открытыми оставались только его лицо и руки. Потом он заметил пожилую пару, шедшую по направлению к мулам, – на них были похожие мантии, но без рукавов. Значит, степень оголенности тела зависит от возраста. Неплохая идея – выставлять напоказ то, что молодо и красиво, а старое скрывать. Кое-кто из его соотечественников мог бы многому поучиться здесь.