Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ) Страница 12

Ашамаэль расположился в стороне, рядом с одним из костров, наотрез отказавшись участвовать в веселье Детей Ветра. Хотя стоило отдать им должное: двигались эти ребята в пути довольно-таки быстро, ибо за какие-то три дня преодолели полпути от Республики до границ Пустыни, без лишних проволочек пересекая дикие степи, а расстояние это отнюдь не маленькое. Если сравнивать с другим торговым караваном, половина пути заняла бы неделю. И да, Дети Ветра категорически отказывались брать деньги в плату, что позже у Ашамаэля вызвало негодование. Кочевники не брали деньги, но в плату за путешествие с ними они требовали участия в своём быту: помогать готовить, носить хворост и прочие радости жизни, от которых беловолосый эльф отвык много лет назад. Впрочем, и здесь магия регулярно приходила на помощь, и чернокнижника мало волновал тот факт, что Дети Ветра магию не любят. Людям вообще было свойственно бояться колдовства.

— Почему ты снова сидишь в стороне? — рядом с Ашамаэлем присел пожилой смуглый человек. Его белая грива — в этом случае седая — как всегда была не причёсана. Смуглое лицо избороздили морщины, а седая борода только прибавляла года. Тарин Зан — негласно главный в этой группе кочевников. Дело в том, что Дети Ветра не признавали норм обычной жизни, среди них все были равны, но кто-то имел больше авторитета, кто-то — меньше. Сам Ашамаэль считал это сущим бредом, — кто-то должен вести людей. Если лидера нет, то будет хаос. Тарин так же был и самым старшим здесь.

— Я уже объяснял тебе, старик. На сегодня я выполнил свою часть работы, большего вы не в праве требовать, — холодно отозвался эльф, отчего старик нахмурился. С Тарином здесь все обращались почтительно, хоть и как с равным. Ашамаэль же вёл себя по-другому, он говорил с ним как с низшим.

— Конечно, маг, кто спорит… Ты так и не сказал своё имя.

— Это обязательно? Сомневаюсь.

— Нет-нет. Я не об этом хотел поговорить. Имя мы твоё можем не знать, но зачем тебе на запад? Я слышал, что эльфы ненавидят жару.

— Моя цель — Асималия, — неохотно отозвался чернокнижник. Нельзя вызывать подозрения. Ведь никто не исключает, что этот хитрый кочевник побежит за солдатами, стоит ему что-то заподозрить. А это недопустимо. Конечно, Ашамаэль мог применить магию, взяв под свой контроль умы кочевников. Но это утомительно… Через неделю поддержания уз контроля эльф станет практически беззащитным. Он силён, но не всесилен.

— О-о-о, волшебная страна. Они хотя бы гостеприимны, не то что здесь… Но говорят, они плохо относятся к магам. Тоже. — Зан каждый вечер намекал чернокнижнику, что ему не нравится присутствие мага. Его держали только законы гостеприимства. Тарин вообще часто скрытым подтекстом упрекал Ашамаэля, что от мага не укрывалось.

— Это уже мои проблемы. Твоё дело вести свой караван.

— Конечно, сэр маг, — ехидно усмехнулся старик, собираясь уходить. — Не забудь, встаём на рассвете. Ты слишком много спишь для… мага, — ещё один ехидный смешок. Руки Ашамаэля так и чесались проучить этого грязного старика.

«Грязный выродок! Да как он смеет язвить?!»

— Что это у тебя с лицом? — старик посерьёзнел. Ашамаэль поймал себя на том, что, пристально смотря на старика, судорожно сжимает полы балахона, а лицо его неестественно напряглось. В такие моменты маг часто выходил из себя… Но он пока не мог себе позволить давать волю эмоциям.

— Нет, ничего. Игра теней, — туманно отозвался чернокнижник и поднялся на ноги. А вот ещё причина, почему Ашамаэля здесь не полюбили, — он был на две-три головы выше любого мужчины здесь. Впрочем, это вызывало только довольную усмешку у эльфа. Пора спать, чёртовы кочевники действительно снимались с лагеря очень рано, когда было ещё темно.

«Чёрт! Как это у них выходит? Сначала пляшут, пока ноги не посинеют, а на утро бодрые все. Наверняка эти смуглокожие проходимцы что-то принимают…» — рассуждал Ашамаэль, продолжая наблюдать за диким разгулом.

981 год Третьей эры. 10 августа.

Лошадь, запряжённая в повозку, которая шла первой, с громким ржанием, переходящим в хрип, завалилась на бок, — жёлтая, в тон песку, стрела прилетела откуда-то из-за бархана. Вокруг поднялась суета, даже Ашамаэль, несколько удивлённый таким гостеприимством пустыни, выскочил из повозки. Помимо белого капюшона, что сейчас скрывал почти всё лицо эльфа, на голову была повязана влажная тряпка, — жара в пустыне не щадит никого, даже чернокнижника. Он мог бы применить магию, но эти Дети Ветра… В последнее время они ещё более напряжённо на него косились. Белый балахон впрочем не потерял свой ослепительной белизны, а сейчас, под палящим солнцем, даже немного спасал от жары. Как ни странно, Ашамаэль почти не потел — это явление тоже было связано с магией, впрочем, не такой открытой. Но сложно было сказать, что в пустыне это было преимуществом, скорее даже наоборот.

— Что здесь происходит? — потребовал ответа маг у уже знакомого ему Тарина. Просвистела ещё стрела, что убила вторую лошадь. Та же участь настигла и остальных копытных, на которых можно было сбежать.

— Я… Я не знаю! Спасай лошадей! — старик, похоже, запаниковал. И у него был повод: Детей Ветра никто никогда не убивал и не грабил, ибо забрать-то особой и нечего. Но сейчас ситуация была иной. Всё происходящее ясно говорило о том, что кочевников ждёт скорое разорение.

— Спасай свою жизнь, дурень, — холодно бросил беловолосый, нырнув в тень фургона, не желая быть подстреленным. Послышался топот копыт, и вот из-за барханов показалось три дюжины всадников, одетых в жёлто-оранжевые и серые халаты, свойственные пустынным бедуинам — немногим обитателем песчаных пустошей, которым хватало сил противостоять местным властям. Лица их были скрыты масками. Шумно погоняя серых скакунов, они закружили вокруг вставших фургонов. С другой стороны появилась точно такая же группа и тоже принялась кружить вокруг каравана, образуя второе, более узкое кольцо. Один из кочевников, Детей Ветра, попытался бежать, но тут же попал под копыта, — его окровавленное тело так там и осталось, превращаясь в жуткое месиво, втаптываемое в песок.

— Что здесь происходит?! Кто вы так… — стон перешёл в хрипение — старик Тарин получил стрелу в горло. Остекленевшими глазами он смотрел на всадников, медленно заваливаясь набок.

Налётчики мучительно долго кружили вокруг каравана, похоже, чего-то дожидаясь. Ещё пара безумцев погибла, но остальные, образумившись, сбились в кучу и ожидали своей участи. И вот всадники остановились. Не говоря ни слова, они спешились и начали по одному забирать перепуганных кочевников, надевая на них кандалы и присоединяя к образующейся веренице пленников. Ашамаэль молча стоял в тени фургона и наблюдал. Вмешаться? Нет, лучше присоединиться налётчикам, — у них есть лошади.