Виктор Демуров - Зарницы грозы Страница 12

Они остались с Баюном наедине. Кот молчал, не зная, с чего начать. Не возмущаться же, что Князь не спас их. Это Финист в гордыне своей хотел угрожать Прави. Вот теперь Финист живет не тужит, подлая тварь, а отдувается за него наивный кот. Какой же он, Баюн, ученый после этого? Неуч!

— Даже Финиста я не виню, — сказал Светлый Князь. — Навий он человек, таким уж вырос, не зря огненная птица рарог у него на знамени. А тебя, Баюн, и подавно. Ты хотел справедливости, а не зла.

— И выпустил демона, — шмыгнул носом Баюн.

Князь улыбнулся.

— Гроза не демон. Ты все неправильно понял, потому что Финист от тебя скрыл самое главное. Он боялся, что если ты узнаешь правду, то не поможешь ему.

— Уж лучше бы не помог! Финист наплел мне, что вы, Княже, спасете Тридевятое царство, если Гроза будет на свободе!

— И это чистая правда, — сказал Князь. — Да, я должен сейчас защитить Тридевятое, иначе оно погибнет, а вместе с ним погибнет Ирий. Но силы Прави, так уж создал нас Господь, не могут вступать в бой на земле. Мы сражаемся только с Навью — и с тем, кого ты зовешь Вием, в его собственных мирах. Иначе мы не были бы Светом.

— Значит, все потеряно? — безнадежно спросил Баюн.

— Нет. Я не хотел идти на этот шаг. Потому я так долго ждал, потому не вступался. Но теперь вы выпустили Грозу — а она самая страшная из детей Вия.

— Вы же говорите, Гроза не демон?

— Истинно так. Демоны – силы Нави, но не хаоса. Одного демона ты уже видел, пусть и в наименее пугающем его облике. Это Скимен.

Баюн так и сел.

— Скимен?! Но он... он...

— Да, в аламаннском льве много света, — сказал Князь. — Небесные силы этой земли приложили большие усилия, чтобы не дать его сердцу ожесточиться. Слово «демон» — искаженное эллинское «daemon», что означает «хранитель». Демоны — это хранители государств, создаваемые по воле Света. Они защищают свои страны от враждебных демонов и таких существ, как Гроза, крепят военную мощь и единство народа, завоевывают новые земли руками подчиненных им царей. Демон суть меч Нави в руках Прави. Но разумный, хищный, злобный и очень строптивый меч.

На лицо Князя легла тень.

— Смерть демона русичей! Вот что люди Гороха пытались укрыть за словами «вы знаете что». Демон Заморья и демон Авалона, ведомые Вием, растерзали его на куски. Они хотели подбить на это и Скимена — стравить в очередной раз Аламаннское королевство с Тридевятым царством, — но тот отказался выступить на стороне зла. А я не препятствовал им. Я даже радовался. Слишком темным и жестоким был Ящер, слишком часто он бился со мной...

— Ящер?

— Это одно из его имен.

— Я знаю храмы Ящера, — сказал Баюн. — Некоторые люди верят, что Ящер, Великий Полоз, Змеиный Царь держит мир у себя на спине. А еще Ящер покровитель витязей и властитель подземного царства. Это он?

— Да, это он, это все его имена. Теперь ты сам можешь увидеть, откуда взялись все эти легенды. Волх их поощрял — даже искаженные, они ему льстили.

— Волх? — Баюн вспомнил, что уже слышал это имя. — Волх Всеславич?

— Да, таково имя, которое я дал ему при рождении. Меня в Ирии зовут Всеслав. Волх — сын мой и Матери Сырой-Земли. План Финиста был таков: использовать Кощея, чтобы выпустить Грозу, и тогда я точно буду вынужден вернуть русичам Волха. Финист хочет не просто хорошо жить — ему и у Скимена в гостях живется неплохо. Нет, Ясный Сокол жаждет могущества Нави, жаждет вновь склоняться перед демоном и воевать во имя его. Он так устроен, что не может не служить.

— Как же можно вернуть Волха, Княже Всеслав, если он умер?

— Единовременно у государства может быть только один демон. Поэтому вся демоническая династия носит одно и то же имя. Последний Волх Багровых Лет погиб, но уцелел его потомок. Финист узнал об этом из пророчеств тех времен, я же просто его чувствую. Но этот юный Волх бежал, спасаясь от Вия, и где он сейчас, я не знаю.

Баюн потряс головой, пытаясь уложить в ней услышанное.

— Это точно все? — попробовал съязвить он. — Я больше ничего не узнаю такого, от чего у меня лапы отнимутся?

— Только одно. Грозу все-таки выпустил ты, пускай и с искренними намерениями. Поэтому поиск Волха я поручаю тоже тебе. Таково будет твое искупление. Я считаю, что оно вполне заслуженное и даже мягкое. Перун и Стрибог просили бросить тебя в чистилища, а прочие ратовали за несколько унизительных и мучительных перерождений подряд.

— Мягкое?! Как я это сделаю? Я всего лишь кот, да к тому же мертвый!

— Смерть суть преходяща, — сказал Князь Всеслав. — Люди боятся ее, а ведь это все равно, что снять одежду. Новую одежду я тебе дам, и ты уже будешь больше, чем кот.

Время в Ирии текло не так, как на земле, поэтому Светлый Князь позволил Баюну сначала отдохнуть. Кот блаженствовал день, или два, или несколько дней, а может быть, только пару часов — ведь в Ирии не было ночей, а спать ему не хотелось. Он объелся сливками и волшебными цветами, дивился на великолепие природы, заходил в башни и терема, где его радушно встречали, летал и даже плавал. Если кровавая удаль Грозы была «недоброй свободой», то здесь царила свобода светлая. Баюну не хотелось покидать Ирий, но он был должен. И к тому же, он беспокоился за оставленных в Тридевятом друзей.

— Я доверяю тебе, — предупредил его Князь Всеслав. — Твое новое тело будет лучше прежнего, и ты сможешь справиться с бедами. Поэтому умирать второй раз тебе нельзя. По крайней мере, пока не выполнишь свое задание.

« А потом можно я сам себя убью?», чуть не спросил Баюн, но прикусил язык. Что это за язва нашла на него? Он никогда не ехидничал.

— Удачи, — напутствовал Светлый Князь, и Баюн враз отяжелел. Его воздушное тело будто налилось свинцом. Как камень, он провалился сквозь золотые облака Ирия и был весьма негостеприимно встречен землей смертного мира.

Первое, что Баюн заметил, встав и отряхнувшись — он стал выше. Раньше трава кое-где смыкалась над его головой, теперь же она доходила ему только до живота. Баюн тут же помчался к воде, чтобы взглянуть на свое отражение.

Глазам предстала широкая, чуть удлинненная морда с мохнатыми бакенбардами. Его уши украшали кисточки, тело было пятнистым, пушистым и крепким. Рысь. Он стал рысем.

Выбор Всеслава немного разочаровал Баюна, который надеялся на пардуса или панфиру, если не тигра. Но тут же он вспомнил, что, вообще-то, наказан, и привередничать нечего.

— Снова ты! — раздалось у него за спиной. На лужайке появился Скимен. Он был настолько же крупнее Баюна-рыся, насколько лев крупнее обычной кошки. — Медом вам здесь, что ли, намазано?

— Это не моя вина, — ответил Баюн и обо всем рассказал. Лев подергал хвостом.