Якимова Валерьевна - Лишённые смерти Страница 123

   "Уж они-то наверняка разглядели во мне", - охотница не закончила фразу, и этот куцый обрубок присоединился к хаосу в её голове, потерялся в нём, забылся. Девушка безучастно подумала:

   "Новообращённый был готов умереть, но не становиться carere morte. А ведь он также как я узнал смерть близко, когда во время обращения потерял чуть ли не всю свою кровь. Что же ты, Лира? Всё ещё мечтаешь о бессмертии? Даже теперь, когда увидела Карду и её неделю нежити?"

   "Ты получишь бессмертное тело, но погубишь бессмертную душу", - вспомнила она, и почувствовала слёзы на щеках. Но что же делать, что делать, если чувствуешь, что твоя душа, всё хорошее, что есть в тебе - мертво?

Глава 33

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

   "Проклятие carere morte - не часть Дара. Нужно помнить это: проклятие, пришедшее с Алитером, - не часть Дара! Оно чуждо Дару, оно неотступно сопровождает его, но не как необходимая деталь механизма, а подобно паразиту. После пары бессонных суток оно становится огромным. Слабость, усталость Избранного располагают к его росту. Тогда его почти можно увидеть: это как тень перед глазами. Оно проникает и в мысли... Оно является в мгновения дрёмы, между образов сновидений..."

   Последние две строчки убежали вверх. Винсент поставил точку в конце и, подумав, добавил к ней ещё две, превратив в многоточие. Потом он отложил перо.

   Едва начатый лист бумаги тут же закачался из стороны в сторону перед его взглядом. Он сиял бело, как недавно выпавший снег, резал глаза. Винсент закрыл лицо ладонями и замер так.

   "Только б не заснуть!"

   Бессонница мучила его весь последний месяц, и Избранный твёрдо был уверен: виновна в ней не только его больная, забывшая как отдыхать голова. Едва ему удавалось уснуть, начинались странности: то шум на улице, то неясные голоса в коридоре, будто в доме гости. Может, Теренс подстраивает это, чтобы окончательно свести его с ума? Хотя бы увидеть шумящих Винсенту не удавалось... Ещё чаще его будил внезапный холод - от проносящихся над куполом Покрова carere morte.

   Винсент тяжело поднялся из-за стола, и, ещё под властью дрёмы, побрёл к окну. Он впустил в комнату снег и ветер, закрыл глаза и почувствовал холодные уколы снежинок. Когда Избранный открыл глаза, в его взор вернулась долгожданная ясность.

   Он возвратился к столу и взял тетрадь. Толстая тетрадь в чёрной кожаной обложке была почти полностью записана. Начатый сегодня лист был последним.

   "Вот и кончилась тетрадь", - подумал он. А ведь Винсент был уверен, что не заполнит и половины!

   "Потому что просто не успеет... до февраля".

   Вести тетрадь ему посоветовал Латэ. "Записывай туда всё, все ощущения и образы проклятия Алитера, какие являются тебе, - велел он. - Во сне и в яви. Пиши всё, ни о чём не умалчивая, ничего не стыдясь. Не перечитывай только что написанное. Прочитай всё только когда закончишь тетрадь: все образы, все мысли. Разрозненные куски мозаики сложатся, и истинный образ проклятия Алитера откроется тебе. Узнав его, ты сможешь его уничтожить".

   Чтобы заполнить тетрадь Избранному хватило трёх недель. Он записывал всё, что сумел вспомнить за годы, прошедшие с того момента, как он осознал свой Дар. Потом, примерно на середине тетради, ему пришло в голову, что Дар он получил, возможно, много раньше встречи со своим первым вампиром. Ему удалось вспомнить несколько детских снов, и все они также были тщательно задокументированы в тетради.

   Сны из самого раннего детства - ещё до поступления в школу, были необычными. Ему являлись люди ушедшей эпохи Карды-столицы. Ему снились первые Балы Карды, молодой, ещё не обретший бессмертие Дэви, заключающий договор с Владыкой бессмертных, чтобы спасти свою жену, снился человек, ставший Великим вампиром: обыкновенный юноша, ровесник Винсента... Впрочем, Винсент допускал, что эти сны не имеют отношения к проклятию Алитера. Говорящие видения могли быть объяснены без привлечения загадочного проклятия: все истории, вместе с портретами участников, были в его детских книжках.

   Но тем страннее показалась Избранному реакция главы Ордена: вместо того, чтобы спокойно повторить последний довод, он кричал, что Винсент выдумал эти сны...

   - Ты придумал их! Тебе хочется верить, что проклятие Алитера хранит память жизни Владыки, но это не так!

   - Пусть не так, - легко согласился Винсент. - Но почему вы кричите?

   На это глава ничего не ответил, и Избранный понял: Латэ боится его сильнее, чем прежде.

   "Я никогда не пожелаю бессмертия carere morte!" - хотел заверить он... и не смог.

   Он не был уверен в этом так, как всего год назад. Хоть он и клялся Лире, он постепенно забывал мечту об исцелении для вампиров. Неужели он был близок к этому? Неужели это он бесстрашно носился по улицам Короны, пытаясь не убежать - настичь carere morte? Неужели это он искренне верил, что возможно исцеление для Миры, для Линды... для всех вампиров?! Избранный больше не видел свет их жизни за тенью проклятия. Винсент отдавал все силы борьбе с собственной частицей тьмы. И эта борьба - он знал - была заведомо бессмысленна. Проклятие carere morte заключено в его крови, откуда никакой "избранный" не сможет его извлечь. Чуждое смертному, оно омывает его сердце бессчётное число раз в день. Чуждое смертному, оно глядитсяв его бессмертную душу, как в зеркало, ища своё отражение... От него закрыться!

   "Алитер показывает мне, каково бессмертие carere morte, и я совру, если скажу, что оно такое, как учат в Ордене. Охотникам рассказывают сказку о слабости бессмертных, чтобы те не пожелали пути вампиров. Нет, бессмертие carere morte вовсе не так слабо и жалко! Будь оно таким, разве пожелали бы его столь многие? В их числе мудрецы, философы, властители... Бессмертие carere morte - сила, и великая сила", - записал он однажды.

   Там ещё была приписка: "равная Богу", но позднее Избранный зачеркнул её.

   "Глаза мои всегда должны быть открыты и взор ясен, ибо мой рубеж - единственный, первый и последний. Я один стою на пути проклятия, древнего зла, пришедшего, чтобы пожрать мир. Зло это хитро, многолико и скрывает суть свою от людей, но мне она открыта... Клянусь бороться и уничтожать это зло, какие бы обличия оно не принимало, помня о единой его сути", - была другая запись. Немного переиначенные строки из клятвы охотника на вампиров.

   Вот так он метался из стороны в сторону, не зная, какой из путей предпочесть, а, иногда, не веря, что они, эти пути, вообще есть.

   Теренс, почувствовавший неладное, забарабанил в запертую дверь. Винсент захлопнул окно и покинул выстуженную спальню. Он прошёл мимо надзирателя и спустился вниз, в холл.