Александр Прозоров - Темный Лорд Страница 13

«От школы, где учат оборотней, можно ожидать и чего-нибудь похуже!» – уже в который раз понял Битали и, в качестве моральной компенсации, кинул перевернутую тарелку на графский стол. Тут же промелькнувший широкий розовый язык поддал Арно Дожара под локоть и едва не снес его грибной суп. Родовитый мальчишка выругался, но даже не оглянулся. Видимо, похожие ситуации возникали здесь постоянно.

Битали поймал себя на том, что все сильнее скучает по унылому и однообразному колледжу озера Глоу.

Послеобеденным занятием оказался курс дальномирия, который читал здесь чопорный и сухопарый профессор Омар ибн Аби Рабиа, арабская внешность которого резко контрастировала с белоснежной сорочкой, серым в полоску костюмом-тройкой и пенсне на длинной золотой цепочке.

– Оказывается, у нас новенький, – дойдя до последней парты, остановился он перед Битали Кро, вынул из кармана жилетки пенсне, поднес к глазам, глянул на мальчика сквозь линзы и тут же убрал их обратно. На среднем пальце в сиянии свечей отразила огненный блик зеленая печатка, на которой кусала себя за хвост свернувшаяся в восьмерку змея. – Очень интересно. Не подскажете ли мне, молодой человек, каковая особенность зеркала делает его незаменимым инструментом мага для проникновения в тайны всего сущего?

– Зеркало имеет свойство отражать все виды обращенного на него нематериального воздействия, – вскочив по прежней привычке, отчеканил Кро. – Таких как свет, магнетику, тепло и мысли. В результате на поверхности отражающего слоя зеркала из обращаемых энергий, на краткий миг теряющих свойства направления, скорости и силы, возникает тончайшая эмульсия безмерного пространства, не имеющего времени, направления, цвета, жизни и прочих качеств привычного мира. Благодаря этому через эмульсию можно установить прямой контакт с любым местом Вселенной, любым ее часом и пространством.

– Четыре балла в аттестат, – кивнул профессор Рабиа. – Замечательное начало для изучения новой дисциплины. Как же нам определить, мсье Битали, в каком направлении устремится наш взгляд, в прошлое или будущее, в мир живых или мертвых?

– Поскольку данная эмульсия не имеет собственного направления, измерения или возраста, то все ее качества целиком и полностью зависят от воли наблюдателя.

– Еще четыре балла в аттестат. И садитесь, хватит с вас для первого урока. – Омар ибн Аби Рабиа мягкой бесшумной походкой двинулся к установленному на небольшом возвышении, обитому бархатом креслу, небрежно взмахнул палочкой из эбенового дерева. Столешницы по всему классу зашипели, поверхность их дрогнула и стала зеркальной. – Посмотрите на свои парты, драгоценные мои создания. Это ваше окно в прошлое и будущее, ваш почтовый ящик и ваша вечная связь с предками, ваш защитник и, увы, ваш самый опасный враг. Так как же вам, юные создания, не оказаться среди мертвых, пожелав взглянуть на губы юной чаровницы, и не выдать себя врагу, надумав послать весточку в отчий дом?

Профессор Рабиа сел в кресло, закинул ногу на ногу. Волшебная палочка в его руках удлинилась и превратилась в тонкую трость с серебряным набалдашником.

– Чтобы не сделать оплошности, каждый из вас должен уметь удерживать зеркало в тисках своей воли и не допускать даже малых отклонений от намеченной цели. Достигается это первейшее требование для работы с зеркалами путем выработки жесточайшей дисциплины мысли. Вы обязаны уметь думать только о том, что вам необходимо, и не скатываться ни на что постороннее. У кого-нибудь имеются вопросы?

Класс молчал. Вопросов ни у кого не возникло, поскольку никто ничего не понял.

– Прекрасно. Тогда приступим к практическим занятиям. Разбейтесь на пары. Первое упражнение: ученики, ближние к окну, говорят, дальние от окон – слушают. Задача говорящих: в течение десяти минут рассказывать напарникам о верхнем левом стекле в оконной раме, ни на что не отвлекаясь и не переходя на другие темы… Начали!

Профессор щелкнул пальцами, и на подлокотнике возникли песочные часы.

– Значит, первым говорю я, – повернувшись к соседу, погладил подбородок Битали. – Стекло в оконной раме. Оно наверху. Оно сделано из стекла. Оно чуть пыльное, внизу грязи больше, чем сверху. Оно прозрачное. Стеклянное. Размером примерно локоть на локоть. Толстое. Сделано из стекла. Обычного стекла, расплавленного и остуженного. Стекло делается из песка. Чистого и отборного. Песка много в пустынях. Там жарко и нет домов. Ничего не растет. Ни травы, ни деревьев, ни кустов. Там нет воды. Вода уходит в песок. Поэтому рек и озер там нет. И рыбы…

– Можешь не продолжать, Кро, – подмигнул ему недоморф. – Подозреваю, что рыба, которую ты только что помянул, не имеет к верхнему левому стеклу здешнего окна никакого отношения. Ну, совсем не в тему! Вместе с реками, озерами и морями.

Однако Надодух веселился зря. Когда он и Битали поменялись ролями – он сам, начав с деревянной рамы, уже через минуту увлеченно рассказывал соседу о жирных красных дождевых червях.

До конца занятия ученики успели сделать по пять заходов, но на первом уроке ни одному не удалось удержаться в рамках заданной темы дольше одной минуты.

– А посему, драгоценные мои друзья, – подвел итог профессор, взмахнув тростью, – работать с зеркалами вам еще рановато. Для начала овладейте дисциплиной собственного сознания.

И все столешницы класса снова стали сосновыми, покрытыми одним слоем коричневой морилки.

Вернувшись в башню, Битали с облегчением скинул с себя одежду и упал на постель:

– Кошмар! Еще никогда в жизни никто так не издевался над моими мозгами. Голова болит, будто я две ночи не спал и бился лбом о стену. Он у вас всегда такой?

– Ты про кого? – Недоморф тоже скинул учебную форму, натянул майку и длинные шорты.

– Про последнего.

– Тут ты не прав! Омар ибн Аби Рабиа очень умный ученый. Знает все что можно и еще чуть-чуть того, о чем никто не догадывается, – неожиданно встал на защиту профессора Надодух. – Ты бы видел, как он на тартарологии Лысого Расетрота из небытия вызвал! Черный монстр в три роста высотой с двумя оскаленными пастями и шестью руками. Половина класса на месте обмочилась! С тех пор ни один школяр больше не пытался гадать на костях в полночь у себя в комнате.

– Я и не говорю, что он плохой, – поправился Битали. – Я говорю, что голова после его урока как ватой набита. Ничего не соображаю. Может, в душ сходить? Ужин когда будет? Там вечером такая же давка, как в обед?

– Умываться иди, – стал загибать пальцы, отвечая на вопросы, недоморф, – ужин будет, вечером там три часа на питание, все спокойно поесть успевают. Хотя, конечно, иногда совсем пусто бывает, а иногда толпа набегает, как в обед.