Саймон Грин - Охотник за смертью. Честь Страница 13

– Трансформации, – медленно произнесла Хэйзел. – Оно... сделало нас совершеннее, чем мы были прежде. Такова была его функция. По крайней мере это я точно помню.

– А что значит «совершеннее»? Кто дал этому определение – мы, люди, или те, другие?

– Откуда, черт побери, мне знать? Ведь у нас ты – голова, а мое дело – действовать.

– Понимаешь, Хэйзел, – вздохнул Оуэн, – я устал от вопросов, на которые нет ответов. Или, вернее сказать, от ответов, которые не дают мне спокойно спать. Лабиринт был нашей единственной надеждой пролить свет на это дело. Но его больше нет. Он разрушен. А с ним рухнули и все наши надежды узнать, что именно с нами сделали и зачем.

– Непонятно только, почему это тебя так мучает.

– Потому что меня беспокоит то, чем я могу стать, – сказал Оуэн. – Я с ужасом думаю, что могу потерять свою человечность. Ты никогда не размышляла о том, что в конечном счете мы станем не больше похожи на обыкновенных мужчин и женщин, чем хэйдены, Вампиры или ИРы из Шаба? Не думала, что мы можем так сильно отдалиться от человеческого начала, что позабудем, кем и зачем родились на свет?

– Погоди, Оуэн, – прервала его Хэйзел. – Ты просто сам себя пугаешь. Я по-прежнему верю в то же, что и раньше. По-прежнему люблю и ненавижу то же, что и раньше. Я такая же, как была. С той разницей, что теперь у меня появились способности, благодаря которым гораздо легче добиться цели.

Хэйзел продолжила карабкаться наверх, а за ней последовал и Оуэн.

– Думаю, все не так просто, – наконец произнес он. – Если взять какое-то небольшое изменение, то, конечно, это сущий пустяк. Но если все сложить вместе... Я хочу сказать, что у меня нет ни малейшего представления о том, что такое наша с тобой сила. Как она действует? Зачем нам даются какие-то необычные способности? Мы не властны над своей силой. Она управляет нами, и мы ее пленники.

– Если ты решил и меня запугать, считай, что тебе это почти удалось. Так что давай ставить точку. Наш случай особенный, о нем не пишут в учебниках. Поэтому будем, разбираться во всем по ходу дела. Тем более что выбора у нас все равно нет.

– Опасно применять новое оружие, не проверив его. Могут быть побочные эффекты, о которых мы даже не подозреваем. Вдруг мы растрачиваем наши жизни? Сжигаем будущие годы? Ведь энергия, которая идет на подпитку силы, откуда-то берется. Свеча, которая горит вдвое ярче, сгорает вдвое быстрей. А мы с тобой горим ярче солнца.

– Господи, ты сегодня просто невыносим. С таким настроением впору в петлю лезть! Лично я в полном порядке. И чувствую себя лучше, чем обычно. Кто знает, может, мы стали бессмертными.

– И вот что еще меня беспокоит... Почему Лабиринт наградил нас разными способностями?

– Что же странного? – парировала Хэйзел. – Мы разные люди.

– Да, но... кое-что из того, что мы делаем, очень роднит нас с эсперами. Джек и Руби приобрели способность форсажа. Джиль научился телепортироваться. Я стал владеть тем, что весьма смахивает на телекинез. Но как, черт побери, тебе удается делать то, что ты делаешь? Откуда у тебя во время боя берутся столько не похожих друг на друга Хэйзел?

– Понятия не имею. Я просто их зову, и они приходят. А после того как дело сделано, ни одна из них долго не задерживается. Так что я не успеваю их ни о чем расспросить. Джиль считал, что мои двойники – не кто иной, как я сама, но из других жизненных линий. То есть я могла бы стать каждой из них, сложись обстоятельства иначе.

– Но различные жизненные пути – это всего лишь теория, – заметил Оуэн. – Существование других измерений никем не доказано. Не говоря уже о том, что никому не удавалось войти с ними в контакт. Возможно, все твои «я» – не что иное, как плоды твоего собственного воображения, воплощенные с помощью внутренней силы.

– Ничего подобного, – твердо отмела его предположение Хэйзел. – Я видела некоторых из этих «я» и могу тебя заверить, что не имею столь богатого воображения.

– Да, но...

– Оуэн, я ничего не знаю! И вообще сейчас не время и не место об этом разглагольствовать. Так что сворачивай дискуссию и пошевеливай своей задницей, чтобы мне не пришлось всю дорогу подталкивать ее снизу.

Остаток пути они проделали молча. Гранитная стена завершилась большим круглым отверстием, которое вело к громадным пещерам, располагающимся в основании замка. Когда Оуэн жил в Резиденции, в этих пещерах он держал личные звездолеты и прочие транспортные средства. Если предположить, что Валентин со своими дружками воспользовался этими помещениями подобным же образом, что вполне логично, то проход к ним должен оказаться по-прежнему пустым. К тому же Оуэн знал потайной ход, который от главной пещеры вел прямо в хозяйскую спальню.

– Потайной ход? – переспросила его Хэйзел.

– Ну да. Я им воспользовался, когда мои люди повернулись против меня.

– А кроме тебя о нем больше никто не знает?

– Это семейная тайна. Единственный человек, которому я ее открыл, был Дэвид. Но он унес ее в могилу.

Тихо и осторожно ступив на выступ открывшейся им круглой расщелины в стене, они припали к холодному камню. Обратившись в слух, Оуэн попытался уловить малейшие признаки возможной тревоги. Когда же он удостоверился, что их присутствие осталось незамеченным, то жестом дал Хэйзел понять, что собирается проникнуть внутрь. Она кивнула.

Чтобы успокоить нервы, Оуэн сделал глубокий вдох. Теоретически к запаркованным в пещерах звездолетам может быть приставлена вооруженная охрана. Однако скорее всего ее нет – ни одному нормальному человеку не придет в голову охранять летательную технику в столь недоступном для врага месте. Однако Валентин недооценил Оуэна с Хэйзел, которые в определенном смысле уже не вписывались в рамки обыкновенных людей. Крепко схватившись за край гранитного выступа, Оуэн одним быстрым и легким движением перемахнул через него. Спустя мгновение он уже стоял на ногах, держа наготове бластер и ища глазами мишень.

Вокруг все было тихо. Ничего и никого, кроме стоящих в ряд четырех роскошных яхт и нескольких прочих средств персонального передвижения. Охраны нигде не видно. Крадучись перемещаясь по кафельному полу, дабы не издавать лишнего шума, Оуэн старательно прислушивался к едва слышным звукам. Меж тем уловить мог лишь собственное дыхание. Опустив оружие, он позволил себе немного расслабиться.

– Здесь все чисто, Хэйзел.

Не успел он и глазом моргнуть, как девушка оказалась с ним рядом. Держа бластер в одной руке и гранату – в другой, она подозрительно осматривалась.

– Должен же здесь быть кто-то... Глупо держать столь дорогостоящие корабли без присмотра.