Анна Степанова - ПЛЕНЕННАЯ ДУША Страница 13

Теперь уж мастер совсем растерялся: никогда он сей особы прежде не встречал, но обращалась она к нему, как к давно знакомому.

— Это ты, правда ты! — не унималась женщина, твердя одно и то же с каким-то пугающим, благоговейным восторгом. — Разве не чувствуешь? Не видишь родную кровь?!

Растерянное изумление на лице Эдана постепенно сменялось настоящим, искренним ужасом.

— Я чую, чую в тебе кровь моей племянницы… — все так же завывала нищенка, не замечая ни его реакции, ни развесивших уши зрителей. — Ее, и того негодяя, нашего управителя… Хотя на вид и не скажешь! Не похож ты… Совсем не похож… Настоящий господин! Не то, что Марушка моя, дуреха деревенская!..

— Внутрь! — наконец, придя в себя, сердито рявкнул мужчина. Подарил недобрый взгляд оторопелой служанке и скалящимся конюхам, торопливо подтолкнул оборванку к двери. — Тихо! — шикнул на нее, прежде чем провести к угловому, подальше от своих спутников, столу.

Та подчинилась с какой-то детской покорностью.

Завидев вошедших, подбежал хозяин заведения. Покосился удивленно — на Эдана, и сердито — на нищенку.

— Горячего бульона, пирогов да чаю из лечебных трав для… дамы! — и рта ему не дал раскрыть светловолосый. — А мне — еще вина! Живо!

— «Дама»! — растроганно заморгала женщина. — Прямо как благородная!

Мастер поморщился.

Трактирщик вернулся быстро — сам принес все, что требовалось, да еще и успел, улучив момент, предостерегающе шепнуть на ухо:

— Не слушай, что она плетет, господин! Тетка Мара — наша местная сумасшедшая. По молодости-то баба ничего была, повитуха умелая. Даже в Храм хотела идти, учиться на целительницу. Но вот как племянница сгинула — запила, а там и свихнулась совсем…

— Я учту, — рассеяно кивнул Эдан, наблюдая, как жадно прихлебывает горячий бульон вновьобретенная родственница.

В этот миг ему было вовсе не до дядькиных откровений.

«Что думаешь? — потерянно вопрошал он притихшую от изумления Лаю. — Сочиняет? Или правду говорит?»

«Правду, — ошеломленно отвечала Насмешница. — Я тоже общую кровь чувствую. Только… другую какую-то…»

«Это как?»

«Будто она — сырая глина, а ты — кувшин… неплохо слепленный»

«Вот уж спасибо за сравнение!» — заворчал он.

«Как могу, так и описываю! — почти обиделась Лая. — Сам-то никогда не думал, что слишком уж… ладно скроен? Твоих талантов и на десятерых много было бы!..»

«Только не нужно мне опять сказки о Первом Боге рассказывать! Хотя… в свете нынешней встречи, я уж и не в такое поверить готов!»

«Не в сказках дело! Помнишь, Иша говорила, будто изломан ты еще до рождения?.. Может, о том и речь была? На одной из пластин, что отыскали мы в руинах храма на Южном, упоминался вроде обряд Перерождения — другой, не тот, что знают ахары…»

«В том тексте хорошо, если мы одно слово из десяти когда-нибудь разберем…» — скептически заметил Эдан.

«А Риэ тебе на что? — хитрой усмешкой зазвучал Лаин голос. — Не говори, будто об этом не думал…»

«Сейчас я вряд ли вообще о чем-то думать могу…» — вздохнул мужчина устало.

И обратился, наконец, к переставшей жевать оборванке:

— Теперь рассказывай.

История его появления на свет в жалостливом изложении тетки Мары выглядела до смешного обычной: молодая деревенская дурочка и новый управляющий господина лорда, пара ночей на сеновале — да горькая слава на все селение… Спасаясь от пересудов, обманутая и на сносях, девица увязалась за идущим к Северным горам за пушниной торговым караваном. Жила лишь надеждой на новом месте устроиться. Тетка же все ждала от нее весточки — пока вернувшиеся через год караванщики не поведали, что затерялась несчастная безвозвратно где-то в варварских землях…

К концу рассказа Эдан не знал уже, хохотать ему или громко ругаться. Не потому, что нежданные откровения местной юродивой его потрясли, — наоборот, он ждал как раз чего-то подобного. У каждого второго воспитанника военной школы за спиной похожая история. Но… ПОЧЕМУ ТЕПЕРЬ? Вот был главный вопрос! Не первый год мастер ведет дела с лордом Матезой и — от одной мысли становилось тошно — со здешним управляющим! Далеко не впервые заезжает в Железные Камни! Почему же именно теперь случилась эта нелепая встреча, когда и без нее — видят боги! — он достаточно сбит с толку?

Если есть кто-то, на самом деле дергающий его судьбу за ниточку, — сейчас этот тип, должно быть, знатно потешается!..

А хуже всего: Эдан ни малейшего не имеет представления, что ему с новоявленной родственницей делать! Оставить, как есть, — очень хочется, да проклятая совесть не позволяет. С собой забрать — на растерзание высоким лордам и Гильдии? Просто глупо. Хватит с него и нынешней, всем недовольной, компании! Денег дать? Так ведь пропьет…

«Вообще-то, знаю я одно от этой беды внушение, — робко обозвалась Лая. — Не у всякого выйдет, но ты сильный, а вместе мы вдвойне сильней!..»

«Делай» — со вздохом согласился мастер.

Спустя полчаса, расплатившись с хозяином да окликнув попутчиков, он вышел под сеющий дождик. Спешил убраться отсюда поскорей и подальше.

Изрядно размякшая от тепла да сытной еды женщина сонно, но с тревогой, проводила его глазами, благодарно сжала в руках кошель с монетами. Потом нахмурилась, будто вспомнив что-то. Нерешительно встала, двинулась было следом. Но замерла, наткнувшись на полный интереса взгляд леди Юлии.

— Эй, — поманила барышню.

Та на миг растерялась, колеблясь между опасливой брезгливостью и острым любопытством. Оглянулась на Риэ с Алим, неохотно выходящих на улицу, — затем решительно шагнула к оборванке.

— Чего тебе? — спросила тихо.

— Помоги ему, добрая госпожа! — умоляюще зашептала Мара.

— Кому? Эдану? — удивилась Юлия. — Светловолосому?

— Ему, ему! — закивала женщина. — Плохая вещь на нем, очень-очень плохая, я чую! Порченная! Сильный приворот и могильный холод на ней!.. Сними ее и разбей… А лучше — в огне спали!.. Огонь — он все очистит…

— Да ты что! — возмутилась девушка. — Как же я с него что-то снять смогу?..

— А я ленточку дам, заговоренную! На крепкий-крепкий сон! Ты ленточку к голой коже приложи — он и уснет. А ты затем вещицу проклятую с шеи — да в огонь! Страшная она, вещица-то! Из-за нее он ни тебя, ни других не видит — будто мертв наполовину… Помоги ему, а?…

Юлия призадумалась.

Эдан с самой первой их встречи вел себя странно. А уж как говорить сам с собой начинал — вообще жуть брала! Вдруг права ведьма сумасшедшая? Вдруг на нем проклятие?.. Оборванка ведь всерьез за него переживает — вон как смотрела на нахала светловолосого, словно на сына родного!