Роберт Сальваторе - Король Призраков Страница 13

Вскоре труп зашевелился.

Медленными шагами и с болью в сердце, терзавшей гораздо сильнее, чем боль в уставших руках и плечах, Дзирт До’Урден пересек мост через реку Сарбрин. Уже показалась восточная дверь Мифрил Халла, и несколько дворфов клана Боевого Топора бросились ему навстречу, чтобы помочь с тяжелой ношей.

Кэтти-бри неподвижно лежала на его руках, и лишь голова покачивалась из стороны в сторону при каждом шаге, а открытые глаза по-прежнему смотрели в пустоту.

И лицо Дзирта, на котором читались растерянность и ужас, только усугубляло эту страшную картину.

Дзирт миновал дверь под крики «Позовите Бренора!» и «Освободите дорогу!», а уже через пару минут навстречу ему выкатилась повозка, и несколько дворфов осторожно переложили в нее бесчувственную Кэтти-бри.

Лишь теперь Дзирт понял, насколько он измучен. Он прошел несколько миль с Кэтти-бри на руках, не осмеливаясь остановиться на отдых, поскольку она нуждалась в помощи, на какую он был не способен. Он пытался убедить себя, что жрецы Бренора знают, что надо делать, и то же самое сейчас твердили собравшиеся вокруг него дворфы.

Возница быстро погнал повозку через ущелье Гарумна, потом вниз, по извилистым подземным туннелям, до самых покоев Бренора.

Известия все равно его опередили, и Бренор уже ждал в большом зале. Рядом с ним стояли Реджис и остальные домочадцы, а Бренор нервно ходил взад и вперед и беспрестанно дергал себя за бороду, давно уже утратившую огненно-рыжий цвет и ставшую грязновато-оранжевой.

— Эльф, — воскликнул Бренор, — что произошло?

Отчаяние, прозвучавшее в этом вопросе, едва не добило Дзирта, поскольку он не мог ни вразумительно объяснить происшедшее, ни обнадежить короля. Он собрал остатки сил и, перебросив ноги через борт повозки, осторожно спустился на пол. Встретив взгляд Бренора, дроу осмелился лишь слабо кивнуть. Затем он откинул задний борт и, стараясь не растерять последние крохи оптимизма, взял Кэтти-бри на руки.

В тот же миг Бренор оказался с ним рядом. Широко раскрыв глаза, он протянул дрожащую руку, не осмеливаясь прикоснуться к своей любимой дочери.

— Эльф? — едва слышно спросил он, и голос так сильно задрожал, что короткое слово растянулось на несколько слогов.

Дзирт посмотрел на него, не зная, что сказать.

Кэтти-бри пострадала от удара неистовой магии и теперь была потеряна и для них, и для всего реального мира.

— Эльф? — снова воскликнул Бренор, наконец-то решившись провести пальцами по лицу приемной дочери.

Она стояла совершенно неподвижно, приняв боевую стойку и глядя на толстый сук высохшего дерева. Ханалейса, похожая на мать не только внешне, погрузилась в себя и пробуждала силы.

Конечно, можно было дотянуться до ветки, а потом, используя вес тела, обломить ее, но это казалось совсем неинтересным.

Вместо этого она представила ветку своим противником, врагом, вызвавшим ее на бой.

— Поторопись, к ночи здорово похолодало! — окликнул ее Тимберли из лагеря, разбитого неподалеку от тропы.

Ханалейса уже отгородилась от внешнего мира и не позволила себе даже улыбнуться. Сохраняя предельную сосредоточенность, она нанесла резкий и сильный удар по ветке рядом со стволом сначала слева, потом дважды подряд справа, опять слева и вернулась в защитную стойку, приподняв ногу для удара в прыжке.

Через мгновение она взвилась в воздух, в развороте нанесла ногой удар, отломивший крайний кусок ветки, а вторым ударом разломила остаток пополам. Закончила Ханалейса еще одним прыжком и тогда резким движением ноги сверху вниз переломила сук у основания, уже ослабленного предыдущим попаданием.

В результате на землю упало три аккуратных обломка толстой сухой ветви.

Ханалейса приземлилась, даже не покачнувшись, потом подняла сложенные вместе ладони к груди и поклонилась дереву, как побежденному противнику. Закончив эту схватку, она подобрала предназначенные для костра обломки и направилась к лагерю, откуда снова донесся голос брата.

Она успела пройти всего несколько шагов, как вдруг услышала невдалеке чьи-то шаги. Девушка беззвучно замерла на месте, лишь ее глаза двигались, осматривая освещенные луной участки леса в поисках любого движения.

Не далее как в двадцати шагах от нее через кусты ломилось что-то большое и грузное, и это существо, похоже, приближалось к их лагерю.

Ханалейса медленно согнула колени, почти припав к земле, и аккуратно сложила дрова, оставив в руке лишь самый толстый обломок. Некоторое время она не двигалась, стараясь определить источник звука и решить, что делать дальше. Затем ловким движением приподняла ногу над землей, сняла один ботинок, так же проворно сбросила второй и, осторожно переступая босыми ногами, стала на цыпочках пробираться к лагерю.

Вскоре между деревьев показался костер, не без труда разведенный ее братом, и тут она увидела огромную неуклюжую фигуру, которая двигалась впереди нее в том же направлении.

Ханалейса затаила дыхание и стала лихорадочно обдумывать следующее движение, поскольку чудовище уже было недалеко от ее брата. Родители давно учили ее драться, и драться успешно, но еще ни разу ей самой не приходилось сталкиваться с такой очевидной угрозой.

Голос брата, снова окликнувшего ее по имени, положил конец колебаниям. Тимберли тоже услышал шаги зверя, а тот продолжал быстро продвигаться к костру.

Ханалейса с криком устремилась вперед, стараясь отвлечь внимание зверя на себя и опасаясь, что размышляла слишком долго.

— Возьми меч! — крикнула она брату.

Приблизившись к животному — как она поняла, это был медведь, — Ханалейса высоко подпрыгнула и, подняв сухую ветку, с силой швырнула ее в зверя. И только тогда осознала истинную природу чудовища. Это был не просто медведь, которого можно отпугнуть криком или дубинкой. В лунном свете блеснули кости черепа, и стало видно, что половина морды страшного животного уже сгнила.

Ханалейса догнала зверя и, пробегая мимо, ударила его по носу открытой ладонью. Сильный толчок заставил чудовище покачнуться, но это не спасло девушку от ответного удара лапой, от которого Ханалейса перевернулась в воздухе.

Она легко приземлилась, но потеряла равновесие и попятилась назад, а в этот момент мимо нее с обнаженным мечом в руке пронесся Тимберли. Он, не замедлив шага, бросился в бой и мощным выпадом вонзил в чудовище клинок. Лезвие легко прошло сквозь болтавшуюся шкуру и стукнуло о кость.

Но медведь продолжал идти, не обращая внимания ни на рану, ни на торчавший меч. Широко раскинув страшные когтистые лапы, разинув зубастую пасть, он неумолимо надвигался на Тимберли.