Фред Саберхаген - Книга мечей Страница 13

В то утро нежеланная ноша не раз и не два сбивала Марка с шага, а полотно и веревочная петля то и дело цеплялись за окружавшие тропинку кусты. Вот тогда ему впервые за все время бегства пришла мысль: а зачем тащить эту тяжесть с собой? Почему бы не бросить его где-нибудь и забыть? Ведь для этого достаточно найти хороший омут или водопад: здесь, в верховье реки, их — пропасть. Да, соблазн был велик, но вскоре Марк все же отказался от этой идеи. Спрятать такой меч было гораздо сложнее, чем закинуть куда-нибудь сломанный нож. Пока что он не знал, точнее, не позволял себе думать о том, как в итоге распорядится своим страшным наследством, но он понимал, что просто так от него не избавишься. Кроме того, Марк сам частенько наблюдал действие заклинаний поиска, накладываемых их сельским знахарем: если даже этот старикашка легко находил обручальное кольцо в колодце или золотую монету в стоге сена, то надеяться на то, что Марк сумеет спрятать волшебный меч от колдуна, который работает на самого герцога, — просто смешно.

Ближе к полудню мальчик углубился в чащу и сумел подстрелить кролика. То, что ему удалось это с первой же стрелы, даже как-то подбодрило его: он был горд своей победой. Хотя, натягивая тетиву, на секунду увидел перед собой оседающего на землю сенешаля…

Разведя небольшой костер, он привычно освежевал тушку и зажарил ее. Пища придала ему сил, но бороться с неожиданно возникавшими в его сознании картинами недавнего прошлого было совсем непросто. Марку пришлось просто приказать себе думать только о том, куда же теперь направиться.

Но даже закончив есть и загасив свой маленький костерок, он так еще и не решил, куда идет. Он знал, что если подниматься по реке еще сутки, то он дойдет до деревни, откуда родом его отец. Деревни, где Джорд был кузнецом. Деревни, где у него были еще обе руки. Деревни, откуда его однажды ночью призвал бог, обменявший его правую руку на эту клятую железяку. Но Марку казалось, что особо торопиться туда ему не стоит.

Хорошо. Обдумаем все еще раз. Мы просто пойдем себе дальше. Когда понадобится план действий, он объявится сам по себе.

Это был второй закат со дня бегства Марка, и он долго любовался игрой красок в небе над рекой и горами. А горы были уже близко. Близко настолько, что можно было увидеть их неприступные стены. Чем выше, тем труднее по ним подниматься, и самые страшные обрывы — у самых вершин, где, по легендам, обитают боги… Небо все темнело, а заснеженные пики наливались багрово-розовым. И тут Марк увидел то, что ему довелось наблюдать всего два раза в жизни: на суровых отрогах вспыхивали алые искры. Люди называли это кузницами Вулкана. Но сейчас они казались ему такими далекими, словно горели в каком-то ином мире.

Когда окончательно стемнело, мальчик забрался в кусты, соорудил там себе нечто вроде гнезда и заснул в нем. Во сне ему казалось, что он слышит голос отца и тот говорит ему что-то очень важное…

На следующее утро Марк продолжил свое путешествие вверх по реке. Тропа становилась все круче, все чаще попадались скалы, местность дичала, но в то же время появились и люди. На отдаленном поле Марк заметил работника, а на берегу реки сидел рыболов. Пришлось потратить кучу времени и обойти его кругом, так чтобы он не заметил чужого присутствия.

К полудню Марк углядел вдали храм Бахуса — невысокую покосившуюся хибару, и понял, что деревня его отца уже близко. Там, конечно же, оставался кто-то из родни, но мальчику надо было обдумать, стоит ли соваться к родственникам. Вестники герцога давным-давно могли приехать сюда и выставить охрану у любого дома, в который преступник вздумает обратиться за помощью. Наконец-то Марк понял, чего он хочет: ощущать себя в безопасности он сможет только за границами земель герцога, там, где он никогда не бывал.

Но было еще нечто, значившее гораздо больше, чем все опасности и препятствия, — оно лежало прямо перед ним и ожидало решения своей участи. Марк чувствовал свой долг. Долг перед мечом. Хоть и не понимал, в чем он состоит. Он вообще ничего не понимал, но знал, что должен что-то сделать.

Марк вновь двинулся вверх по реке, но не стал заглядывать в отцовскую деревню даже для того, чтобы узнать, что там происходит. На идущих к ней дорогах не было следов гонцов или милиции. В небе не кружилось ни одного воздушного разведчика. И все же мальчик предпочел прятаться в кустах и как можно быстрее миновать окрестности Трифолла.

На третью ночь прилетевший с гор ветер был настолько холодным, что Марку не удалось выспаться. Он даже завернулся в полотно, в которое был запеленат меч, но костер разжигать не стал из боязни, что его заметят. Утром под моросящим дождем он продолжил свой путь. Местность вокруг становилась все более дикой — ничего подобного он в жизни не видел. Но он упорно следовал изгибам петляющей в предгорье реки. Теперь голова его была пуста, но желудок еще пустее. На обоих плечах уже появились натертые веревочной петлей, которой он привязал сверток с мечом, красные пятна.

Где-то к полудню Марк набрел на крошечную молельню неведомому богу. И он ограбил его: забрал все пожертвованные иссохшие ягоды и черствый хлеб. Но, жуя этот подарок судьбы, мальчик мысленно творил молитву неизвестному богу, в которой объяснял свое святотатство и просил за него прощения. Хотя торопиться с извинениями, может, и не стоило: он еще не подошел к богам достаточно близко. Даже здесь, у самого места их обитания, и то не следовало особо надеяться, что молитва из этой крошечной молельни будет услышана.

Однако, может быть, сегодня ему удастся подняться в горы так высоко, чтобы его появление все же привлекло внимание богов? В прежней жизни Марка подобный план только испугал бы его. Но то, что случилось с ним дома, было настолько страшно, что все, что может произойти завтра, уже не вызывало трепета.

Почти сразу за молельней Элдон разделился на два рукава, и каждый из них тек на север. В этой развилке Марк попытался половить рыбу, однако ничего не вышло. Тогда он поискал вокруг какие-нибудь съедобные корни, но не нашел ни одного. Оставались ягоды, которые кто-то принес в молельню, а значит, они могли расти где-то в окрестностях. И он нашел куст, с которого клевали птицы. Если бы где-нибудь поблизости обнаружилось человеческое жилье, он решился бы даже на воровство. Но на фоне гор не было видно ни одного поселения, а Марк слишком устал, чтобы пускаться на поиски.

Четвертую ночь он провел на опушке леса, дальше были только горы. Спал он мало. В эту ночь кузница Вулкана грохотала почти над самой головой Марка и в то же время на недосягаемой высоте. Около полуночи он услышал, как буквально в двух шагах от его крошечного костерка ломится сквозь кусты крупный зверь. Лишь только раздалось голодное порыкивание хищника, мальчик размотал свое оружие, стиснул рукоять обеими руками и встал на изготовку. Но меч молчал: ни вибрации, ни сияния. Чуда не произошло. Однако в данных обстоятельствах даже тяжесть клинка в руках и его небывалая острота — и те внушали известную уверенность.