Андрэ Нортон - Надежда Сокола Страница 13

— Да.

— Ты понимаешь, какая опасность тебе грозит?

Капитан мрачно кивнул.

— Если все сочтут меня изменником, я могу встретить смерть. Большинство колонн отвергнет меня. Если даже я получу разрешение побывать в деревнях, нет никакой уверенности, что мне удастся убедить достаточно женщин сопровождать меня, хотя присутствие и клятва госпожи Уны подкрепят мое слово.

— Да, у нее тоже жизнь будет не очень приятная, если ты добьешься успеха, — заметил Дуратан. — Твоим товарищам придется постоянно иметь с ней дело, и некоторые из них примут такую необходимость нелегко.

— Как лорд и владелец Рейвенфилда я буду представлять свой народ в делах с Морской Крепостью и ее жителями, — кратко ответил наемник. — Мы с Уной доказали, что можем работать вместе. — Он слегка пожал плечами. — То, что нужно вынести, мы вынесем.

Нельзя избегать войны из опасения вражеского меча.

В ответ на вопрос ученого он объяснил, что приехал в Лормт в поисках оружия — всего, что может подкрепить его доводы. Он также надеялся найти сведения о жизни своего народа до того, как он переселился на север. Эти сведения могли помочь в создании нового образа жизни, такого, который устраивал бы большинство и мужчин, и женщин. Но, несмотря на все свои усилия и помощь хозяев, тогда ему не удалось найти ничего значительного.

Дуратан видел, как омрачилось лицо его собеседника, и догадался о причине.

— У вас с госпожой Уной тоже нет успехов? — спросил он. — Я надеялся, что вы что-то узнали, потому что работали с самыми древними материалами.

— Почти нет. Вы не могли бы больше помочь нам, но в Лормте сведений почти нет. Если не считать методов исцеления, которые сами по себе достойны поисков, я не нашел почти ничего полезного для себя.

Он не сказал, что в одном из свитков он нашел сведения, испугавшие его. Там подробно рассказывалось о талисманах сокольничьих. И Аден, и Пира должны были прочесть это, и они сразу узнают его дар Уне из Морской Крепости.

Но постепенно он успокоился. Личные взаимоотношения между сокольничим и женщиной из долины кажутся такими невероятными, и он считал, что целительннцы не поймут значения его подарка. Во всяком случае, они никак не показывали, что подозревают: Уна для него не просто нанимательница.

— А почему ты считал, что у нас могут храниться такие записи, птичий воин? Вы, сокольничьи, держались замкнуто и не распространялись о своих делах с того времени, как появились на нашем континенте.

— У нас рассказывают, что вскоре после своего приезда сюда мы оставили в Лормте большое количество документов о своем прошлом. Но либо это не правда, либо эти документы не сохранились.

— Возможно, они еще просто не обнаружены.

— Я это знаю, — ответил Тарлах со вздохом, — но больше искать мы не можем. До сих пор зима была мягкой, но нельзя считать, что и дальше будет так. Если мы не уедем вскоре, можем застрять здесь до зимы. К тому времени большинство командующих будут уже связаны клятвой и начнут службу. — Он покачал головой. — К тому же, владелица долины не может надолго уезжать из нее, а я отвечаю за свой отряд. — Если он сохранит свое положение командира.

Дуратан кивнул.

— Я знал, что ты придешь к такому решению теперь, когда госпожа Уна выздоровела. Когда вы уедете?

— Через несколько дней, как только я увижу, что мои товарищи готовы к дороге.

— Ты уедешь с нашими добрыми пожеланиями. А мы продолжим поиски, и, если обнаружим что-нибудь интересное, я пошлю сообщение в Морскую Крепость.

Сокольничий удивленно посмотрел на него.

— Ты это сделаешь?

— Я не отличаюсь от других и предпочитаю иметь цель своих усилий. Твой поиск нелегок, птичий воин.

Боюсь, что достигнуть твоей цели не легче, чем вернуть горы в прежнее состояние, но чем можно будет тебе помочь, я помогу. Хотел бы только, чтобы твое посещение Лормта окончилось удачей.

— Кажется, я приобрел здесь доброго друга. А это большая удача.

Брейвери лежала на спине, сражаясь с рукой Уны одной перевязанной и тремя здоровыми лапами.

— Ты, горе мое маленькое! — воскликнула женщина. — Так я никогда не кончу тебя перевязывать! И не смогу причесаться, чтобы встать.

Стук заставил ее посмотреть в сторону двери. Движение было инстинктивное, но именно такой возможности ждала кошка. Когда Уна повернула голову, ее распущенные волосы упали ей на плечо, и Брейвери потянула за них когтями и пастью.

Глаза у Тарлаха были мрачными, но, увидев кошку, смотрящую на него сквозь поток волос — видны были только лапы и морда с широко раскрытыми глазами, — воин рассмеялся.

Уна сердито посмотрела на него, освобождаясь.

— Если бы так тянули за твои волосы, ты бы не смеялся, — резко сказала она.

— Может быть, и нет, — с улыбкой ответил он, — но в таком виде она очень забавна. Твоей радости достаточно, чтобы вознаградить меня за приход.

Она с любопытством посмотрела на него. До сих пор сокольничий старательно избегал прихода в ее комнату, и она гадала, что привело его так рано.

Он прочел ее мысль.

— Я хотел убедиться, что с вами обеими все в порядке, прежде чем встанут две твоих стражницы и снова заставят меня быть более осмотрительным.

Ее гагатовые глаза затуманились.

— Дуратан не разговаривал с тобой вчера вечером?

Воин напрягся.

— Ты послала его ко мне, сказала, что у меня неприятности?

— Нет. Он сам намеревался навестить нас обоих.

Когда мы вчера расстались, ты выглядел побежденным.

По крайней мере, мне так показалось. Мне не нравится, когда ты так выглядишь. Мы ведь даже еще не обратились к вашим колоннам.

— Дело не в отсутствии успеха, — быстро возразил он. — Мы оба знаем, что его может и не быть.

— Я понимаю это. — Она отвернулась от него, чтобы скрыть лицо. — Я для тебя только тягость!

Тарлах подошел к ней.

— Что ты хочешь сказать этим, У на из Морской Крепости?

— Я видела, как ты смотришь на меня, словно я вот-вот разобьюсь на кусочки. Ты считаешь себя виновным. Такой вины никто из твоего народа не принял бы на себя.

— Стали ли мы от этого богаче? — Он взял ее за плечи и повернул к себе, чтобы она смотрела ему в лицо, — Это правда, что у нас нет опыта в заботе о других, и я только учусь этому, но я не жалею, что полюбил тебя. Это я ценю выше, чем даже желание обладать тобой.

Он прижал ее к себе и закрыл глаза.

— Мысль о том, что я могу тебя потерять, пронзает меня, словно копьем. Я могу выдержать то, что приходится держаться в стороне от тебя, но, чтобы не сойти с ума, мне нужно знать, что ты жива и здорова в этом мире.

Она ничего не ответила, только прижалась к нему.