Элдон Асп - Дочь Демона Страница 13

Уже на подходе к таверне, Конан вдруг резко остановился и схватил подростка за шиворот. Заметив рядом темную подворотню, киммериец проворно юркнул туда, таща за собой Донала. Из укрытия они наблюдали за стариком, переходящим улицу вдалеке. Его встречала толстая старуха с яркими перьями в волосах и кольцами на каждом пальце. Она обняла и страстно расцеловала чародея в обе впалые щеки. Потом женщина вложила в руку старика кожаный мешочек из тех, в которых обычно хранят деньги или драгоценности. Тот, в свою очередь, вручил ей красный стеклянный пузырек. Совершив обмен, парочка направилась в сторону, противоположную «Воротам Араллуса». Все это выглядело весьма интригующе, но Конан потерял всякий интерес, когда старик обернулся, вперив взгляд прямо на него. У киммерийца похолодело внутри, язык прилип к гортани. Юноша не мог произнести и слова. Впрочем, этого не понадобилось. В голове мальчика Донала вертелось то же зловещее имя: «Пелл!». Колдун с тонкой улыбкой кивнул, словно отлично видел спрятавшихся людей, от чего у Конана перехватило дыхание.

Остаток пути учитель и ученик преодолели бегом.

Вечером плотно подкрепившись, Конан вышел на улицу перед заходом солнца. Ему не приходилось встречать шлюх, которые не спали бы в дневные часы. Поэтому варвар не сомневался, что к настоящему моменту его новые подопечные должны, только-только пробудившись, начать стекаться к постоянному месту работы.

Конечно же, он был прав. Почти сразу ему на глаза попалась женщина, спасенная им давеча у ворот. Киммериец направился к ней с лучшей из своих улыбок.

— Я — Конан, — объявил юноша. — А ты кто?

— Бетрис, — коротко назвалась она.

— Так, Бетрис! Позови сюда своих товарок. Мне хотелось бы с ними потолковать.

Женщина поспешила к скоплению хибар, располагавшихся в непосредственной близости от внутреннего двора таверны. Когда Бетрис скрылась из виду среди построек, Конан дружелюбно помахал Ругасу, который отирался поблизости с кислой миной. Когда женщины окружили кольцом своего теперешнего покровителя, варвар произнес такую речь:

— Думаю, нет нужды представляться. Многим из вас я знаком по событиям минувшей ночи…

Начало его вылилось в целый поток безудержной болтовни у собравшихся. Дав им успокоиться, Конан продолжил:

— Я посчитал за благо взять в свои руки дело покойного Деметрио. Любая из вас вправе уйти, если мои условия не понравятся. Итак! Сколько пуантенец оставлял себе от вашей выручки? Бетрис?

— Три четверти, — ответила женщина.

— Неужели три четверти? — изумился Конан, и проститутки хором закивали. — Мдаа… Теперь будет все по справедливости — всего треть, поскольку вы исполняете большую часть работы.

Все уставились на него в полном недоумении. Ругас чуть не подавился.

— Ладно, перейдем к другому вопросу. Те лачуги принадлежат вам? — к удовлетворению киммерийца почти все подтвердили. — Вот и прекрасно! С сегодняшнего дня вы будете лучше заботиться о своей внешности и своем жилье. Так ваши доходы возрастут, вне всяких сомнений! Я бы со своей стороны предложил самым молодым, самым старым и… самым больным оставить эту работу, занявшись чем-нибудь другим. Например, готовить на кухне или мыть полы… Но решение остается за вами.

Большую часть проституток взволновали и заставили задуматься слова молодого варвара. Между тем, Конан упразднил, заменяющие деньги, кругляши с изображением Деметрио. Он показал образец новой монеты. Потратив уйму времени, юноша ухитрился изготовить из влажной глины приблизительно пятьдесят кружочков. На каждом был грубовато выполнен глумливый профиль самого Конана в лавровом венке, как у некоторых западных владык.

Женщины разошлись, чтобы привести себя в порядок перед грядущей трудовой ночью, а киммериец, привалившись к стене, стал ждать, когда деньги найдут его там.

Кипя от возмущения, Ругас не мог больше терпеть. Пасынок Харкатеса топнул ногой и прошипел, перед этим несколько раз открыв рот, словно рыба, выброшенная на берег:

— Ты сошел с ума! Ты, наверняка, болен на голову!

Конан усмехнулся и кивнул. Вероятно, гирканец был не столь далек от истины.

— Три к одному — шлюхам?! — не унимался Ругас, чуть не брызжа ядом. — Послушай, если ты просто дурачился, то я охотно возьму на себя все заботы.

Конан приподнял бровь.

— И каким же образом? — спросил он лукаво.

— Буду делить, действительно, по справедливости. Я здесь и так всем заправляю! — Ругас аж надулся от гордости. — А тебе, так и быть, готов выделить половину из того, что причиталось раньше девкам. Лишь бы ты не совал нос в дела, в которых не смыслишь!

Конан откровенно рассмеялся над таким предложением.

— Смотри, пожалеешь, — злобно пообещал гирканец. Стоит мне рассказать приемному отцу всю историю, и тебя не станет! — он показал острые как у акулы зубы.

— Ты — жалкий лжец. Ты не посмеешь, — сказал дрожащим голосом варвар, но глаза его искрились.

— Посмею прямо сейчас! Скоро тебе не поздоровится!

Ругас засеменил прочь. Конан, оставшись в одиночестве долго хохотал. «Пускай себе идет. Посмотрим, что ему ответят» — потешался над гирканцем юноша.

Однако Ругас никому ничего не рассказал. По крайней мере, не спешил с этим. Он, видимо, надеялся, что Конан передумает. Но дни проходили, а новоявленный «хозяин», как ни в чем не бывало, продолжал получать свою долю от доходного предприятия… Безусловно, киммериец не забывал про свои основные обязанности. И все так же, когда требовалось, усмирял буйных клиентов. Он был вполне счастлив и не собирался ничего отдавать какому-то Ругасу.

Кроме того, проводя меньше времени внутри трактира, Конан заметил, что интерес Катии к его персоне усилился. И однажды после работы девушка вошла в каморку варвара, а покинула лишь перед самой своей сменой. С тех пор их любовные игрища вошли в привычку.

В дневное время образование Донала продолжалось. Мальчик добился выдающихся успехов и добывал неплохие деньги. Казалось, Катия была довольна стремительно развивающейся воровской карьерой своего брата. Впрочем, ее хорошее настроение могло объясняться также другими вещами.

Делая смелые вылазки в город, Конан и Донал больше не сталкивались с чародеем Пеллом. Но как-то киммериец, разделившись по плану с напарником, вновь увидел жуткого колдуна в обществе старой женщины. Он проследовал за ними, держась на значительной дистанции, по лабиринтам улочек Ядовитого Города, пока те не вошли в богато отделанные двери какого-то заведения. Громкие звуки необычной музыки проникали сквозь стены, сотрясая все вокруг, вплоть до булыжников мостовой. На здании не наблюдалось никакой вывески, однако первый же прохожий объяснил юноше, что перед ним «Драгоценный Лотос».