Дэвид Эддингс - В поисках камня Страница 13

Когда они въехали в полоску леса, окаймлявшую спускавшиеся к равнине холмы, Гарион в последний раз обернулся. На склоне холма позади облаками клубилась пыль. Мерги съезжались со всех сторон.

Они галопом влетели под деревья и поскакали через небольшую лощину. Бэйрек, возглавлявший отряд, вдруг поднял руку.

— Люди впереди, — предупредил он.

— Мерги? — спросил Хеттар, хватаясь за саблю.

— По-моему, нет, — отвечал Бэйрек. — Тот, кого я видел, больше походил на людей из поселка. Силк, сверкая глазами, выехал вперед.

— У меня есть мысль, — сказал он. — Дайте-ка я с ними поговорю. — Он пришпорил лошадь и двинулся прямо навстречу засаде. — Друзья! — закричал он. Готовьтесь! Они едут — у них золото!

Несколько оборванцев с ржавыми мечами и топорами вышли из-за деревьев и обступили маленького драснийца. Силк говорил очень быстро, размахивая руками и то и дело указывая на вздымающийся позади склон.

— Что он делает? — спросил Бэйрек.

— Хитрит что-то, — ответил Волк.

Обступившие Силка люди слушали его сперва с сомнением, но по мере того как он говорил, выражение их лиц менялось. Силк повернулся в седле и посмотрел назад. Он поднял руку над головой и широко махнул.

— Едем! — крикнул он. — Они за нас. — Он развернул лошадь и поехал вверх по каменистому склону лощины.

— Не отставайте! — предупредил Бэйрек, пожимая под кольчугой плечами. — Я не знаю, что он задумал, но его планы не всегда бывают удачны.

Они проехали мимо мрачных бандитов и двинулись следом за Силком по склону лощины.

— Что ты им сказал? — крикнул Бэйрек.

— Я сказал, что пятнадцать мергов заехали в Марагор и вернулись с тремя тяжелыми мешками золота. — Человечек засмеялся. — Потом я сказал, что жители поселка развернули их, и они пытаются прорваться здесь с золотом. Я сказал, что мы перекроем вон ту лощину, а они пусть защищают эту.

— Так эти негодяи набросятся на Брилла и его мергов, когда те попытаются проехать, — сказал Бэйрек.

— Именно, — засмеялся Силк. — Ужасно, не правда ли?

Они скакали галопом. Спустя полмили господин Волк поднял руку, и они натянули поводья.

— Мы отъехали достаточно, — сказал он. — Теперь слушайте меня очень внимательно. Эти холмы кишат мергами. Мы должны будем проехать через Марагор.

Принцесса Се'Недра сглотнула. Лицо её залила смертельная бледность.

— Все будет хорошо, милая, — успокоила её тетя Пол.

Лицо у Волка было мрачное и серьезное.

— Как только мы окажемся на равнине, вы начнете слышать разные вещи, продолжал он. — Не обращайте внимания. Двигайтесь вперед. Я поеду первым и хочу, чтобы вы все внимательно за мной следили. Как только я подниму руку, вы должны немедленно остановиться и спешиться. Смотрите в землю и не поднимайте глаз, что бы вы ни слышали. Там есть такое, чего вам не следует видеть. Полгара и я нашлем на вас что-то вроде сна. Не пытайтесь оказывать нам сопротивление. Просто расслабьтесь и делайте, что мы скажем.

— Сна? — возмутился Мендореллен. — А если на нас нападут? Как мы будем защищаться во сне?

— Там нет ничего живого, что могло бы напасть на тебя, Мендореллен, сказал ему Волк. — И защищать придется не тело твое, а мозг.

— А как насчет лошадей? — спросил Хеттар.

— С лошадьми все будет в порядке. Они даже не увидят призраков.

— Я не могу этого сделать, — объявила Се'Недра. Голос её срывался. — Я не могу въехать в Марагор.

— Можешь, милая, — сказала ей тетя Пол все тем же ровным, спокойным голосом. — Держитесь поближе ко мне. Я не допущу, чтобы с тобою что-нибудь случилось.

Гарион вдруг почувствовал глубокое сострадание к перепуганной маленькой девочке и подъехал к ней вплотную.

— Я тоже буду здесь, — сказал он.

Она посмотрела на него с благодарностью, но её нижняя губка дрожала, и лицо было очень бледное.

Господин Волк глубоко вздохнул и посмотрел на склон позади них. Клубы пыли, поднятые скачущими мергами, казались теперь гораздо ближе.

— Ладно, — сказал он, — едем. — Он развернул лошадь и медленной рысью двинулся к долине, которая открывалась за лощиной.

Звук сперва был очень слабым и очень далеким, почти как шелест ветра в лесных кронах или журчание ручья. Когда они выехали на равнину, он сделался громче и отчетливее. Гарион обернулся и почти с тоской взглянул на оставшиеся позади холмы. Потом он подъехал поближе к Се'Недре и уперся глазами в спину господина Волка, стараясь не слушать.

Звук теперь превратился в многоголосые стоны, изредка нарушаемые вскриками. Все они, казалось, поддерживались жутким протяжным воем — выл один голос, но такой мощный, что, казалось, отдавался в голове Гариона, заглушая всяческие мысли.

Господин Волк вдруг поднял руку. Гарион соскользнул с седла, почти в отчаянии уставясь под ноги. Что-то мелькало вокруг, но он изо всех сил старался не смотреть.

Тогда тетя Пол заговорила, голос у неё был спокойный, ободряющий.

— Встаньте в круг, — сказала она, — и возьмитесь за руки. Ничто не сможет войти в круг, и вы будете в безопасности.

Дрожа, Гарион протянул руки. Кто-то взял его за левую руку, кто — он не знал, но вдруг почувствовал, что это крохотная ладошка и принадлежит она Се'Недре.

Тетя Пол стояла в середине круга, и Гарион вдруг ощутил, что сила её присутствия омывает их всех. Где-то за пределами круга он чувствовал господина Волка. Старик что-то делал, и это что-то слабыми волнами пробегало по жилам Гариона и отдавалось в его мозгу быстрой чередой знакомых ревущих звуков.

Жуткий одинокий вой сделался громче, настойчивее, и Гарион ощутил приближение паники. Ничто не поможет. Они все сойдут с ума.

— Ш-ш, — услышал он голос тети Пол и понял, что голос этот раздается в его мозгу. Паника улеглась, сменившись странной, умиротворяющей апатией. Глаза его отяжелели, вой сделался тише. Потом, окутанный блаженной теплотой, он почти сразу погрузился в глубокую дрему.

Глава 5

Гарион не мог потом точно вспомнить, когда именно мозг его воспротивился мягкому принуждению тети Пол, направлявшей его все глубже и глубже в спасительную бессознательность, но, по-видимому, почти сразу. Неуверенно, словно поднимаясь из глубины, он выплыл из сна и понял, что идет вместе с остальными к лошадям, неуклюже переступая одеревеневшими ногами. Он взглянул на спутников и увидел, что лица у них пустые, отрешенные. Он вроде бы слышал шепот тети Пол — «спите, спите, спите», но шепот этот не имел над ним власти.

Вместе с тем он сознавал, что все не совсем так, как обычно. Хотя мозг его бодрствовал, тело спало. Он смотрел на все в спокойной, просветленной отрешенности, не замутненной никакими чувствами, столь часто сеявшими неразбериху в его мыслях. Он знал, что наверняка обязан сказать тете Пол, что не спит, но по какой-то неясной причине не стал этого делать.