Наталия Касторф - Осторожно – Питер! – Свежераспечатанные тайны Страница 13

Про лётчика Валерия Чкалова мало кто не слышал, хотя умер он целых семьдесят лет назад. Таким именем Город назвать не жалко, чем он хуже какого-то Ленина?

Во время второй мировой войны у сбитых пилотов "Люфтваффе" в нагрудных карманах находили фотографии Чкалова. Когда их спрашивали, зачем, мол, носите портрет нашего лётчика, они отвечали:

– Это не ваш лётчик. Он просто великий лётчик.

Убрали Чкалова по приказу Сталина. Он ему мешал точно так же, как Сергей Киров и Георгий Жуков. В начале тридцатых годов двадцатого века легендарный комбриг совершил первый в мире беспосадочный перелёт через Арктику, а потом собрал два миллиона голосов избирателей и сделался влиятельной фигурой советского парламента. Это испугало Сталина. Он боялся чужой популярности. Чкалов за свою короткую жизнь столько геройств насовершал, что вполне мог бы быть вторым отцом народов.

С фильмом "Питер ФМ" и в другом смысле выходила страшная непонятка: Город на Неве, который всегда выпячивал свои памятники, тут как-то странно затихарился и всю эту красоту попрятал. Нету!!! Ни Эрмитажау, ни Петропавловки, ни Медного всадника…

Куда, интересно, всё подевалось?!

Один лишь бюст летчика-героя мелькает на экране, но зато много-много раз. Целых 5 крупных планов и 16 мелких. В одном эпизоде его даже моют из шланга.

Стало быть, переименование не за горами. При ближайшей же смене власти Город станет называться "Чкалов-сити" или "Лётное". Уж больно лётчика-героя на этой ленте запиарили.

Сюжет у фильма прикольный, никто не спорит, а персонажи, так те вообще люди будущего. Некий дворник (кстати, из числа приезжих) находит чужую мобилку, и у него от этого едет крыша. Он становится буквально невменяем: руки заламывает, бесится, отказывается от загранкомандировки. Никуда, мол, не поеду, пока мобильник Маше не отдам. Такой сюжет в наше трудное время конфетка. Проникаешься верой в Человечество!

А вот Юрику в этом плане не везло.

Заглянув как-то раз в комиссионку рядом с площадью Восстания, он наблюдал картину, не совместимую с фильмом: одна возлюбленная пара – он с "Клинским", а у неё зубки через один – сдавала несколько потрёпанных чехольчиков от телефонов.

Видать, со всей семьи собрали: два маминых, два папиных, четыре бабушкиных и четыре дедушкиных. Паспортов у влюблённых не было, да приёмщик и не требовал. На кой ему их паспорта, чай не в ЗАГСе. Больше того, у приёмщика был запуганный вид.

Что хочешь, то и думай…

Ладно, хотите памятники прятать – прячьте. Но покажите, хотя бы, спальные районы.

Что, тоже нету?! Кроме княжеских особняков, где живут благородные дворники и девочки в ушанках, уже совсем ничего не осталось?! Словом, памятников нет, влюблённым, "хошь – не хошь", приходится под Чкаловым встречаться.

С третьей попытки Юрик вдруг понял, что дело тут вовсе не в лётчике. Дело в размере. Бюстик крохотный, невзрачный – потому и подошёл. Когда в фильме по сюжету есть влюблённые, им обязательно надо где-то встречаться. Во всех приличных городах они встречаются под памятниками. Традицию нарушать не годится, вот и Маше с дворником подобрали стрелку, чтобы было как у людей. Памятничек плохонький, так ведь и дворничек не граф!

Раз так тщательно скрываются все памятники, значит это кому-нибудь нужно? Кто-то намеренно заставляет нас от них абстрагироваться. Забыть о памятниках в Питере невозможно – они ведь на каждом шагу…

Выйдя из зала, Юрик снова помчался к кассам и купил билет на последний сеанс. Он чувствовал близость разгадки.

Свет погас, Юрик уставился на экран и поплыл. По экрану снова побежала девочка в ушанке. Шапочка серенькая, но без меха. Почему-то ситцевая. "Облегчённый вариант", – усмехнулся Юрик. – "Надо будет старику на лето посоветовать".

Девчушка бежала-бежала, пока с ноги не слетела туфелька.

Питерские Золушки теряют туфельки не во дворцах, а в зачуханных дворах-колодцах.

Знакомый дворик! В таком дворе находится подъезд, где постоянно пахнет харитоньей.

Переселяясь в коммуналку, Юрик ещё не знал, что будет жить в знаменитом Гадюшнике. Все знакомые тогда за голову хватались:

– Что, кроме Гадюшника, ничего другого не нашлось?

Набегавшись по гадюшникам, Золушка сменила курс и стала носиться вдоль дорогих особняков. Побегает-побегает, потом присядет на подоконник, свесив маленькие ножки, поболтает ими над Фонтанкой и дальше побежит.

Поболтать ногами над Фонтанкой или над Мойкой – это всё равно, что в Москве на Красной площади, выйдя на крышу ГУМа, снять сандалии и помахать ими толпе зевак.

Арестовать не арестуют, но подумают очень нехорошо…

Весь фильм люди с камерами только и делают, что носятся за этой полоумной, а она всё бежит, бежит, показывает здания… Как надоеда-маклер, пытающийся втюхать клиентам жильё, которое они давно передумали покупать.

А квартирка у девчушки клёвенькая, двухэтажная! Эта шмакодявка, эта шкурка от яблока может позволить себе такую шикарную норку? Впрочем, разве только она одна.

Её знакомый дворник, он же будущий жених, он же архитектор, он же честный человек, обитает в двухэтажной мансарде, откуда виден весь Город, как на ладони, но почему-то снова без памятников.

Неумолимо лезет в голову вопрос – зачем? Зачем лепить из Великого Города клоуна?

Юрик напрягся мозгами. Всё ясно! Наконец-то, дошло! Он даже на сидении подпрыгнул. Поедет народ! Поедет! Повалит!

Камера бежит туда-сюда, девчонка-зазывала трудится, не покладая ног. Надо же глупой рыбёшке показать её будущий аквариум! Дома-дома-дома… Красивые, нарядные фасады…

Кадры мелькают так быстро, что облупленных фасадов не видно. Все они будто только что покрашены. А накой рыбёшке некрасивые подробности? Тут вспоминаются призывы конца 1970-х: "Вы шо, в Америке не были?! Так давайте все сюда!" Тот же оптимистический надрыв. Кто ещё не пожил в питерской коммуналке, кто не окунулся с головой в достоевскую экзотику, дуйте скорей сюда, пока места не кончились.

Приезжайте из Нижнего Новгорода, как наш герой, да хоть из Нижнего Тагила, какая разница! Здесь вам навстречу выйдут румяные дворники – прямо из пентхаусов. А если вы им приглянётесь, то и в Германию пошлют. Вместо себя.

Дворницкая-студия нашего героя – ну, чисто тебе тусовочный рай, рассадник авангардного искусства. Всем бы так устроиться. А что? И будет так! Не верите? А зря! Всем так будет, абсолютно всем. Вы только приезжайте, не стесняйтесь…

Форма и величина всякой питерской мормышки зависит от величины Глотка, который Город собирается сделать. Кассовый фильм – огромная, дорогая, эффективная блесна, мормышка с аппетитной насадкой и крючком наивысшего качества.