Федор Василенко - Новая сила Страница 132

Та, вторая рука рванула на себя, аппарируя, однако я рванулся прочь, что есть сил.

Бах! В мозгу словно петарда взорвалась и лопнули барабанные перепонки. Последнее, что я почувствовал - сильнейший удар спиной о твердую поверхность. Из последних сил пытаясь приподняться, испытываю чугунный удар чьего-то тела о многострадальную голову. Тела, по габаритам гораздо крупнее домовика.

Истерзанный пытками и заключениями, укусом вампира, а также призывом и аппарацией разум, пожелал удачи и отправился восвояси. А вместе с ним и сознание.

Нахлынула темнота.

Эпилог 3-й части.

Холод. Первое, что я почувствовал придя в себя был холод.

Я зябко поежился, пытаясь поплотнее укутаться в привычное одеяло, а затем до меня дошло.

Я открыл глаза. В спину что-то нещадно давило, словно тысячи мелких заостренных камушков прогрызали дорогу сквозь кожу и кости. Голову покалывало мелкими судорогами, а под затылком расплывалось мокрое пятно. С трудом приподнимаю голову, и обвожу взглядом незнакомую местность.

И буквально вскакиваю на ноги, выхватывая палочку, готовясь отразить любую атаку.

Ага, размечтался.

Каменистый берег раскинулся, насколько хватало глаз, омываемый стальными серыми волнами Северного моря. А то и Ледовитого океана. Бескрайняя ровная линия, омываемая с одной стороны пучиной, а с другой: упирающаяся в обрывистый склон. Заранее прикидывая, как бы вылезти, обнаруживаю несколько мелких кустарников, выживших на бесплодном камне.

- Ну, что ж, делать нечего, - мотивирую сам себя и, хватаясь за мелкие выступы, выкарабкиваюсь наверх. Минут пять занято это нехитрое, но очень утомительное дело. Особенно учитывая мое нынешнее состояние.

С верхотуры окрестности осматривались куда лучше. И я увидел то, что заставило мое сердце екнуть, и невольно сжаться.

Ведь судя по закругленной как слева, так и справа линии берега я попал... на крохотный островок!

В панике хватаюсь за соломинку, и пытаюсь аппарировать. Тщетно. Я слишком далеко от материка.

С обреченностью посмотрев на бескрайние океанские просторы, я примерно прикинул, сколько удастся левитировать. Ну, может, минут двадцать. Я не Волан-де-Морт и Ла-Манш вряд ли осилю.

Устало присев на перевернутый большой булыжник, я опер голову о руки и уставился вдаль. И как же меня так угораздило? Как вообще возможно было залететь так далеко?!

В раздумьях опустив взгляд чуть ниже, на берег, я увидел ответы на все вопросы.

Нет, Добби и след простыл. А вот одна персона, чье тело угораздило свалится на меня после падения, лежала, раскинувшись в ложбинке между камнями.

Я вскочил на ноги, а в груди полыхнул пожар. Буквально за считанные секунды съезжаю на ногах и пятой точке туда, откуда вылез несколькими минутами ранее. Чтобы приблизится к бесчувственной женщине, столь упоительно пытавшей меня в застенках темницы.

Беллатриса Лестрендж лежала, полностью беззащитна. Мертва, или без сознания. Прическа растрепались по камням, а длинная юбка неприлично задралась, обнажив поистине обворожительную картину. И в тоже время - вызывающую невольную жалость. Платье, практически изодранное в клочья то тут то там распадалось окровавленными лоскутами. Ступни ног омывались ледяными волнами, а лицо бесчувственной женщины - совсем мирное и незлое, изрешетили маленькие красные ссадины.

Беллатриса Лестрендж раскинулась, мертва или без сознания, беззащитна, как никогда. Добить? Проще некуда. Вот прямо сейчас навести палочку на бесчувственную женщину и произнести 'два главных слова'.

Я направился к телу, попутно удерживая равновесия на покатом, скользком берегу, и вынимая палочку из кармана.

Но что-то меня удержало. Я снова взглянул на её подрагивающие, будто от беспокойного кошмара ресницы, на её выгнутый, беззащитный осиный стан в который впивались сотни острых камешков, на бледную ухоженную кожу лица.

Убивать её?! Слишком просто. Да и вполне вероятно, что без её помощи покинуть сей Богом забытый клочок земли не удастся.

Многообещающе ухмыльнувшись, оттаскиваю бесчувственную женщину подальше от воды. Заблаговременно изъяв палочку, провожу собственной над бесчувственным телом, используя весь арсенал известных мне целительных заклятий. Она должна быть в форме. Чтобы ощутить все, что ощутил я!

Несколько секунд невольно засматриваюсь на светлое и умиротворенное личико. На свежие раны...

Но слишком саднят прожитые мгновения невыносимой боли.

Размахиваюсь и наношу смачную оплеуху по румяной щечке. Впервые ударил женщину, что же противно то так? Ладно, пускай, есть палочка.

- Поднимайся! - кричу ей в лицо.

Взмахом палочки зачерпываю примерно пару кубометр воды из океана и, оставив его висеть над будущей жертвой, нацеливаю палочку.

- Оживи!

Лестрендж открывает глаза. Чтобы увидеть переливающуюся на солнце водяную сферу. Вытаращив удивленно глаза, она попыталась сморгнуть непрошенную картинку. Нет, дорогуша. Это не галлюцинации.

Миг, и водяная тонна обрушилась на пожирательницу. Оглушительный визг, казалось, должны были услышать в Лондоне.

Извиваясь от океанской воды и дрожа от холода Беллатриса подскочила, принявшись рефлекторно растирать плечи.

И заметила меня, спокойно наблюдающего за ней.

Медленно, давая осмыслить всю глубину пропасти, в которой она оказалась, навожу палочку.

- Круцио! - просто сказал я.

Её тело выгнулось дугой и заплясало по острым камням. Она кричала. Ей было больно. Но, дело в том, что я совершенно не испытывал удовольствия. Только гадливость.

-Что б ты сдох, Поттер! - плюнула мне в лицо Беллатриса. Ничего, мы только начали. - Твоя мерзкая, поганая, полукровная рожа предателя крови, испоганенная дружбой с грязнокровками и отбросами...

- Силенсио! - рявкнул я. Желания выслушивать бабу в истерике отсутствовало, а выход надо искать быстрее: я со вчерашнего дня ничего не ел и желудок отзывался неприятными коликами.

- А теперь заткнись, и слушай меня, - холодным тоном начал я. Беллатриса распахнула глаза в гневе, мол, как посмел какой-то Поттер ей приказывать? И забрыкалась бешено, явно не желая выслушивать мою дальнейшую речь. Ну-с, это ты зря...

- Круцио!

- С-слабак, - первое, что прошипела Беллатриса когда я опустил палочку. - Ты даже не можешь меня пытать, после того, что я с тобой делала. И мы оба знаем, что ты неспособен меня убить.

- Нет, убивать тебя я не стану, - согласился я. - Пока.

- Конечно не станешь, потому что ты слабак... что? - она осеклась.

Я встал и сделал несколько шагов вперед. Несмотря на всю свою браваду женщина была чудовищно утомленной и перепуганной. Она невольно отодвинулась от меня, суча ногами. Ухмылка расползается на лице от созерцания столь явного проявления страха.