Татьяна Умнова - Вампиры замка Карди Страница 137

Способ был один: найти логово вампиров и уничтожить их всех.

Однако когда Конрад пытался отстоять у смерти Лизелотту, он уже столкнулся с яростным противодействием собственных дядюшек и доктора Гисслера: вампиры для них были неприкосновенны, они предпочли пожертвовать Лизелоттой. Тогда Магда была полностью на их стороне. Даже если бы Лизелотта не была для нее ненавистной соперницей, все равно: если сравнить ценность обычного человека — и бессмертного существа, способного одарить бессмертием и других, — бессмертный выиграет по всем статьям.

Но теперь в положении смертной жертвы вампира был Конрад! И его собственные дядюшки не желали спасти его. Так же, как доктор Гисслер не желал спасти свою внучку…

Гисслер указал Магде на этот факт: что он пожертвовал Лизелоттой. Магда с трудом удержалась, чтобы не взорваться и не накричать на него. Как он может даже сравнивать: ничтожную Лизелотту, предавшую свою нацию и свою семью, — и Конрада, прекрасного, сильного, совершенного Конрада!

В общем, поддержки Магде ждать было неоткуда. А Конрада надо было спасать.

Вампиры унесли гробы из часовни, укрылись в подземельях… Но можно прочесать эти проклятые подземелья! Найти гробы и проткнуть кольями бессмертных тварей! А если в какие-то зоны подземелья невозможно проникнуть — надо выжечь их огнеметами.

Магда предложила это на очередном совещании, хотя заранее знала, что ей откажут. Ей сказали, что Конрад пошел на это добровольно, что они все тут рискуют…

Да, все правильно. Все рискуют. Но плевать ей на всех! И на то, что Конрад сам решил участвовать в эксперименте, ей тоже плевать. Магда хочет его — живого. Хочет его — для себя. Потому что жить без него не сможет. И она будет бороться за него. С вампирами, со своим начальством, со всеми на свете!

Ужас был еще и в том, что Конрад хотел стать вампиром. И каждой ночи ждал — как свидания. Потому что приходила к нему Лизелотта.

Гнусная насмешка судьбы: эта тихоня опять отнимала у Магды возлюбленного. Даже мертвая, она продолжала Магде вредить. Конрад и так мечтал о бессмертии, а из уст Лизелотты принимал его еще и с наслаждением. Он срывал с себя серебряные цепочки, которые любовно застегивала на нем Магда, и приподнимался навстречу Лизелотте с надеждой и страстью во взоре. На Магду он никогда так не смотрел. Дорого бы она отдала, чтобы наверняка узнать, смотрел ли он так на Лизелотту, пока она не стала вампиром.

Еще Магде хотелось знать наверняка, сделает ли Лизелотта вампиром Конрада, или он просто умрет, как умирало большинство жертв вампиров в этом замке. Конрад был уверен, что Лизелотта не отнимает у него жизнь, а дарит бессмертие. Магда боялась, что он заблуждается. Она бы любила Конрада, даже если бы он стал вампиром. Но что, если он все-таки умрет? Магда не могла вычислить, есть ли какая-то закономерность в том, кто становится вампиром, а кто — нет. Почему сделали бессмертной ничтожную Лизелотту? Почему так расточительно убивали молодых и сильных солдат?

Магда на месте главного вампира, графа Карди, предпочла бы создать собственную армию, пусть маленькую, но могущественную. А Лизелотте ни за что бы не даровала бессмертие. И не только по причине личной своей неприязни к ней, но еще и потому, что Лизелотта ни с какой точки зрения не могла быть полезна.

Однако вампиры замка Карди явно придерживались какой-то иной, непонятной для Магды логики. И солдаты умирали. Правда, некоторые из них пропадали без вести. Но никто из пропавших не рыскал ночами в поисках живой крови. А вот Лизелотта точно пробудилась после смерти, причем дивно похорошела и посвежела, даже Магда не могла отрицать того, как привлекательна вдруг сделалась ее соперница! Пробудилась и теперь приходила к Конраду пить кровь.

Магде ни разу не удалось ей помешать. Она неизбежно впадала в оцепенение, что бы ни предпринимала. А ведь Магда подходила к вопросу научно: она принимала лекарства, не дающие уснуть, и наркотики, предназначавшиеся для концентрации внимания — такие давали летчикам-асам перед боевыми вылетами. Но никакие достижения человеческой науки не могли достойно противостоять вампирическому мороку. В лучшем случае Магда все-таки отключалась и приходила в себя под утро, ничего не помня, как после тяжелого сна. В худшем случае — всю ночь проводила в полусне и становилась свидетельницей того, как миниатюрная Лизелотта, хищной ласочкой устроившись на груди Конрада, припадала к его шее и пила кровь, а Конрад лежал, запрокинув голову, с блаженной улыбкой, и только руки его гладили, гладили Лизелотту, пока не падали без сил.

Пробудившись после ухода Лизелотты, Магда могла только бороться за продление жизни Конрада. И она боролась: сначала делала все возможное для реанимации, колола ему сердечные стимуляторы, потом отправлялась на поиски крови для переливания. Солдаты от нее уже шарахались — и тогда она взялась за детей, предназначенных на корм вампиром. Тут уж ей никто из начальства не мог возразить: этого добра действительно привезут в замок сколько угодно, по первому же приказу.

К сожалению, сам Конрад враждебно воспринимал все попытки Магды удержать его на этом свете. Но по причине слабости сопротивляться он не мог. Только ругал ее свистящим шепотом, требовал, чтобы оставила его в покое, чтобы позволила уйти… Магда с ним даже не спорила. Просто делала то, что считала нужным.

Отто фон Шлипфен привез с собой обширную библиотеку. Магда тратила на чтение книг о вампирах все то время, которое оставалось у нее свободным от ухода за Конрадом. Она проклинала себя за то, что прежде так пренебрежительно относилась к мистической стороне вопроса, уделяя внимание чисто медицинскому аспекту проблемы и пытаясь доказать, что вампиризм — это некая неизученная болезнь крови.

Теперь Магда узнавала все больше о том, как защититься от вампиров с помощью распятья, как боятся они святой воды и освященных облаток, как не смеют приблизиться к человеку, который только что пришел после исповеди и причастия. К величайшему сожалению Магды, во многих трудах писали, что необходимой составляющей религиозной защиты от вампиров является искренняя вера. И исповедь перед причастием должна быть искренней, с подлинным раскаянием в грехах, с сожалением о своих проступках и желанием их исправить. Магда понимала, что большинство ее поступков показались бы чудовищными любому настоящему христианину. До сих пор Магда, как и все настоящие германские патриоты, считала, что христианство придумали слабые люди для оправдания своей никчемности и неспособности к борьбе. И теперь ей казалось очень обидным, что именно традиции этой убогой религии могли бы защитить от вампиров ее любимого. Впрочем, Магда нашла одно исследование, где говорилось, что знак креста еще в дохристианские времена или в нехристианских культурах считался надежной защитой от злых сил. Достаточно посмотреть на свастику, древний знак огня, или даже на славянскую «перумову колесницу», или на египетский анк, — ведь все это крест, только по-разному изображенный. По какой-то неизученной причине знак креста рассеивал внимание вампира, так что жертва успевала или скрыться, или предпринять более серьезные меры для защиты. В этом же труде сообщалось, что истинная вера действительно важна при применении в высшей степени действенных против вампиров освященных предметов, святой воды и облаток. Но вполне достаточно веры того, кто их освещал, а использовать их можно и без веры.