Сила рода. Том 3 (СИ) - Вяч Павел Страница 14

Трижды меня било током — я не знаю, как по-другому назвать пробегающую по мне молнию.

Дважды прилетали огненные оплеухи, и после каждой мне приходилось отлеживаться на песке несколько минут.

Один раз меня провибрировало так, что я долгих десять минут валялся, пытаясь собрать мозги в кучу.

Было такое ощущение, будто меня нашинковали на тысячу маленьких форточников, хорошенько потрясли в миксере, и как попало склеили назад.

Ну а последний раз мне и вовсе прилетел ментальный удар такой силы, что я чуть не ослеп и впал в какой-то транс.

Видел своего учителя по литературе, который вместо того, чтобы проверять тетрадки и вести уроки, дрался с огромным скорпионом.

Видел нашего ОБЖешника с физруком в самой гуще настоящей войны.

Видел парящегося в баньке гнома, эльфа, который швырял в белок шишки и человека, драящего палубу.

Видел мчащего на велосипеде паренька, который, казалось, не замечал летящего на него грузовика

Видел какую-то группу людей, цепочкой поднимающихся по заснеженной горе.

Видел хромого археолога, с азартом счищающего песок с огромной плиты.

Видел внушительную фигуру космодесантника, который стоял на какой-то площади, а в него летели гранаты.

Видел выходящего из военкомата расстроенного парня с сумкой красного креста наперевес.

Видел… Бамц!

Прийти в себя мне помог брошенный Рив кинжал.

Не знаю, как она сумела так его метнуть, но кинжал врезался мне в лоб рукоятью, моментом вернув в здесь и сейчас.

— Спасибо, — пробормотал я, потерев место ушиба.

Интересно, сколько ещё таких сеансов нужно Дубровскому, чтобы справиться с поглощенной силой?

И как долго он будет сидеть в этом… месте?

На секунду задумался где же мы всё-таки оказались, но поспешно прогнал эту мысль прочь.

Вдруг это все вымысел, и происходит у меня в голове, а никакой Рив не существует?

Не-не-не!

Я зло помотал головой, сжигая непонравившиеся мне мыслишки. Даже думать об этом не хочу!

Но и к Роме идти не хочу…

Я посмотрел на трибуны, на подрагивающую фигуру Дубровского и вздохнул.

Серьезно, добровольно подвергать себя таким издевательствам… Это в разы хуже, чем артефакт Толстого!

И ладно этот фанатик антимагии более-менее привычный, но мне этих семи раз хватило за глаза…

И вообще, если бы не Рив, так бы и залип на всплывающие предо мной отрывки из жизни совершенно незнакомых мне людей.

Ну, кроме учителей, конечно.

Как, кстати, они-то оказались здесь? Или не здесь…

Так!

Я мотнул головой, избавляясь от нахлынувшего сумбура мыслей.

Так!

Те люди — сейчас неважно. Спасение мира — сейчас тоже неважно. Важно лишь одно — как-то помочь Дубровскому и вытащить отсюда Толстого.

Хм…

Я задумчиво посмотрел на стеклянную статую, смакуя пришедшую в голову мысль.

Почему бы мне не использовать Толстого, который с детства прокачивает магическую устойчивость с помощью садистского артефакта?

Вряд ли будет хуже…

Со стороны Рив послышался смешок, словно она прочитала мои мысли, и я вопросительно посмотрел на неё.

В ответ амазонка безразлично пожала плечами — мол твои друзья, сам думай, что делать — и достала откуда-то ещё один кинжал.

На мгновенье мне стало стыдно — и вправду, я что хотел только что переложить ответственность за принятие решения на девчонку?

Снова очистив ум от набежавших мыслей, я подхватил статую Толстого и решительно потопал к Дубровскому.

Мне показалось, или от Рив повеяло одобрением?

Так или иначе, я донес статую Толстого до Дубровского и аккуратно подтолкнул её вперёд. Так, чтобы они соприкоснулись.

Дзанг!

Где-то вдалеке лопнула струна, и я, на всякий случай, сделал шаг назад.

Дубровский задрожал, сливая в Толстого избыток энергии, а по статуе Толстого пробежала первая трещинка.

Хм, может быть это была не такая уж хорошая идея?

Я только было потянулся к статуе Толстого, чтобы прервать контакт, как неожиданно сзади повеяло опасностью, и я дернул голову вправо.

Бдзинь!

Кинжал попал в лопатку Толстому и, не в силах пробить стеклянную броню, отскочил в сторону.

Хм, стеклянную ли?

Эту мысль я уже додумывал на бегу.

Рив, казалось, доставала кинжалы прямо из воздуха, и с какой-то смесью интереса и сочувствия, кидала их в меня.

Фшух! Шух! Фьють!

Сверкающие полоски стали свистели вокруг меня, и я, вместо того, чтобы помочь своим друзьям, вынужден был смещаться всё дальше и дальше.

Рив словно специально отгоняла меня от парней, метая ножи с каждой секундой всё быстрее и быстрее.

Я крутился как белка в колесе, чудом уклоняясь от летящих в меня кинжалов, зато понял эмоции амазонки.

Интерес Рив заключался в том — сколько я продержусь, а сочувствие… Наверное из-за появления на арене Дубровского и Толстого, мне будет больнее?

Мысль мелькнула и ушла, а тело продолжило смертельный забег по арене.

Фшух! Фьють! Шарк!

Я уже не просто уклонялся — бежал по арене, изредка даже отбивая кинжалы голыми кулаками.

Было и вправду больно — ножи, несмотря на Стальное тело второго ранга, резали кожу как теплое масло!

С каждой секундой клинки летели все быстрее — куда там пулеметной очереди паладина! — и попадали все чаще.

И с каждой секундой ран на мне становилось все больше.

Тут царапина, там по касательной, здесь в последний момент успел подставить предплечье…

Про руки и говорить было нечего — на них не осталось живого места.

И я с каждым шагом ощущал, как вместе с кровью из меня физически вытекают силы.

Я успел сделать полный круг, когда Рив, с опаской покосившись куда-то на верхние трибуны, швырнула сразу дюжину ножей.

От половины я уклонился, изогнувшись немыслимым способом.

Добрая треть оставила после себя легкие и даже незначительные раны.

Парочку я успел отбить окровавленными кулаками, а вот последний…

Последний вонзился мне прямо в живот.

Машинально повиснув на статуе Толстого, я попытался вздохнуть, но не смог.

Попытался шагнуть в сторону Рив, но… не мог!

«Обычно на этом моменте меня выкидывало из сна…» — мысль была хоть и своевременная, но пугающая.

Как будто этого было мало, кровь, льющаяся из моих многочисленных ран, попала на статую, и Толстой задрожал сильнее, чем Дубровский.

А ещё Иван, не выдержав моего веса, начал заваливаться набок, и их контакт с Дубровским разорвался.

Кранк!

По статуе Ивана пробежала трещина.

Кранк!

Прежде, чем упасть с Толстым на землю, я успел почувствовать затылком взгляд Рив.

Бдзанг!

В момент падения стекло статуи треснуло, а вместе с ним треснул и весь мир.

Глава 7

Я лежал на белой простыне и пытался собрать осколки воспоминаний в одну если хоть не картинку, то хотя бы в кучу.

Было непросто, но с каждым фрагментом становилось всё легче.

Начало так и вовсе вспомнилось почти сразу: Парк, гроза, воронка, обугленная комната и зеркальная гладь портала…

А вот дальше начались проблемки.

Первый учебный день, мальчишки в гимназистских мундирах, какая-то глупая ссора…

Уроки, столовая, дуэль и разборки в туалете…

Обжигающее восприятие чужих эмоции, стальные големы, швыряющиеся магией, и жаркий песок Пустыни…

Неприятное лицо жирного торговца, запах крови и моральная тяжесть вынужденного убийства…

Накатывающаяся волна то ли демонов, то ли конструктов, и удивительная смесь страха смерти и чувства единения…

Вспышка портала, родная койка, уроки, стела и…

А вот дальше я вспомнить не мог.

К тому же меня постоянно отвлекали.

Сознание, витающее в кромешной темноте и отыскивающее светящиеся крупицы воспоминаний, постоянно "включалось" от посторонних звуков.

Началось всё с того, что надо мной сопел какой-то здоровяк, чья правая ладонь по сравнению с левой была неестественно бледной: