Двойник. Арка 2. Том 2 (СИ) - Янтарный Дмитрий Страница 14

Вместо ответа я достал камень и протянул его Кермолу. Тот взял его в руки. Если узник камня и излил на орка те же чувства, что и на меня, на его лице это никак не отразилось. Спустя секунд двадцать он поднёс камень к лицу и сказал со злобой:

— Но ведь меня-то хотел сожрать, а? Хотел ведь? С потрохами хотел сожрать, так, чтобы даже костей не осталось! А до меня скольких сожрал, думаешь, я не знаю? А теперь каешься, значит?

Ещё секунд пятнадцать узник ему что-то отвечал. Устало вздохнув, орк протянул мне камень и сказал:

— Ладно уж, забирай его. Может, ты и прав. Со всей этой историей я совсем забыл нашу главную мораль: доблесть — это победа над врагом. А обречь его душу на такие страдания было бы ещё большей подлостью, чем та, что он хотел совершить по отношению к нам. Пусть его. В земли троллей нам ещё идти и идти — придумаем, как с ним поступить…

Три дня мы уверенно шли по карте, данной нам отцом-настоятелем. Всего пару раз мне пришлось создавать ледяные мосты, в остальном же тропа была просто превосходная. Согласно карте, мы уже были в землях троллей, и двигаться нам следовало с огромной осторожностью. И вот, на второй день нашего пребывания на чужой территории мы услышали над собой грубоватый и одновременно мелодичный голос:

— Тааак-таак-так, и кто это у нас в лесу потерялся…

Часть 6. Цена силы

Глава 6.1

Глава 1. А что такое Церковь…

— Довольно странно возвращаться туда, где уже проходило твоё путешествие, — сказала я Матти и Алу (вслух я его так называть, естественно, не решилась), — как будто ты сделал что-то неправильно и пытаешься это исправить…

— Не обращай внимания, — сказала Матти, — самое главное, — цель же у нас сменилась. Вот сменился и маршрут её достижения. Ты, главное, почаще себя спрашивай: становишься ли ближе к своей цели. Если да — то об остальном и волноваться не о чём.

Выглядела Матти достаточно бодро, учитывая, какое сложное волшебство ей пришлось совершить. Перемещение в пространстве оказалось настолько быстрым и гладким, что даже дракон одобрительно хмыкнул, когда мы оказались на приметной поляне в полукилометре от Иандервельса.

И вот мы идём по городу в поисках места, где можно было бы перекусить. Да, с одной стороны, мы недавно позавтракали, с другой — волшебство Матти, как ни крути, совсем бесследно пройти не может. И, в общем-то, именно она была инициатором этой идеи.

— Уж извините, — неловко сказала она, — но после подобного мощного волшебства я сладкого хочу — на стенку лезть готова. Пока мы вас с Дэмиеном из башни Университетской ждали — я шесть стаканов сладкой воды выдула. Тогда ведь на большое расстояние телпортировать пришлось.

Игнорировать подобные потребности глупо: у каждого мага свои заскоки. Да мне и самой отведать местных сладостей будет интересно.

— Неужели мы не можем отплыть туда, куда нам надо, прямо отсюда? — уныло спросила я, — тоже мне, город-порт.

— Не в городе дело, — мягко ответил Алаэрто, — на морском пути из Иандерфельса в Матою имеется очень сильное течение. Настолько сильное, что, просто попав в него, корабль не может развернуться назад. Его понесёт по течению, прямо на Новый Свет. Преодолеть его возможно лишь в том случае, если на борту имеется два толковых мага — воздуха и воды. Маг воды замедляет силу течения, маг воздуха направляет потоки ветра в паруса — и лишь тогда можно преодолеть препятствие. Однако, как ты, возможно, догадываешься, маги рисковать своими жизнями не очень любят, да и услуги их стоят недёшево. Так что раньше, чем через пару месяцев такие суда не пойдут в южную сторону.

Наконец, мы зашли в какую-то… При наличии определённой доли воображения это место даже можно было назвать кофейней, тем более что знакомый запах явно говорил о том, что его здесь готовят. Однако простые дубовые лавки с такими же столами, причем достаточно затёртые, да несколько свечей на деревянных стенах, украшенных парой поеденных молью ковров, делали это место обычным трактиром, разве что с немного специфичным меню.

Запоздало мне вспомнилось, как из своего бесконечного интернет-сёрфинга я узнала, что в своё время еда в таких трактирах была ориентирована на бедняков или путешественников. Однако даже Дэмиен не упоминал, чтобы он сталкивался с совсем уж нищенскими трактирами. Как видно, Авиал в своём развитии уже успел шагнуть дальше. Так что на спрос в виде солидных желающих поесть чиновников, купцов, владельцев кораблей и тому подобных появились и соответствующего ранга заведения.

Матти сразу направилась к стойке, чтобы сделать заказ, в то время как мы с Алаэрто облюбовали себе место в углу. Через минуту Матти вернулась с кувшином, полным розоватой воды и тарелкой… сладких разностей. В кои входили кусок пирога, нечто, похожее на марципан, вафли, которые были самым узнаваемым блюдом, тарелочка со странными коричневыми нитями. После чего села вместе с нами и принялась поглощать сию пищу. На её предложение попробовать дракон отказался сразу, я же из вежливости попробовала кусочек марципана и полвафельки. Не сказать, что было невкусно, но до такой степени непривычно, что я решила на первый раз ограничить свой опыт поглощения сладкого в этом мире.

— Ладно, — сказала я, — пока вы тут сидите, я пойду, прогуляюсь. А то, что за дела — второй раз в городе, и второй раз никак не могу его разглядеть.

— В доки старайся сильно не ходить, — сказала Матти, отхлёбывая сироп, — там, конечно, стража ходит, да только всё равно мало ли у кого разум откажет при виде юной девушки. А когда вернёшься, — она придирчиво осмотрела мою одежду, включавшую в себя военные полуботинки, джинсы и куртку с пуловером, — мы тебя приоденем. Рискну предположить, что в вашем мире это носят, и это даже считается практичным, однако поверь мне, здесь тебе этого надолго не хватит.

Да… кажется, Демьян упоминал, что и его одежды надолго в этом мире не хватило. Однако, по правде говоря, я не сильно горела желанием расставаться со своими вещами: им был не один год, они были практичны и проверены временем. Возможность переодеться, если уж на то пошло, у меня была ещё в Столице, в королевском дворце. Однако в тот момент у всех на уме было другое, ну а я и не стала заострять на этом внимание. Всё-таки, несмотря на всю мою браваду, порой становилось немного не по себе от того, что всё вот так внезапно поменялось. И утешение я находила в той единственной вещи, которую забрала с Земли.

Фотокарточка моих родителей со свадьбы. Когда мама ушла, папа был настолько огорчён, что избавился от всех вещей, которые напоминали бы о ней. Однако эту фотокарточку бабушка сумела сохранить, а потом передать мне, когда я подросла. И каждый раз, когда мне грустно, я беру убранную в ламинат карточку и смотрю на маму и папу. Правда, не сказать, чтобы мне от этого становилось легче: глядя на их улыбающиеся, счастливые лица, просто невозможно было поверить, что через три года на свет появлюсь я и навсегда разобью этот союз…

Алрей внутри своего кулона чуть слышно вздохнул, но ничего говорить не стал. Стоит признать: чуткости и проницательности аэрофалу не занимать, он прекрасно понимал, когда можно и поговорить, и подразнить меня, когда стоит опустить с небес на землю, а когда — лучше промолчать.

— А ты… помнишь своих родителей, Алрей? — спросила я его.

— Не очень, — откликнулся аэрофал, — но для нас это было нормально. Едва дети моей расы учились ходить и говорить, как наступал длительный, непрерывный период обучения, в течение которого у нас почти не было времени на общение с семьёй — ведь всего через 15 лет (то есть в возрасте 21 года) нас ждало правление над предназначенным участком, населённым нашими подопечными. И любить и заботиться нас учили в первую очередь именно о наших подопечных — это казалось нам правильным, нас всегда учили, что власть всегда идёт рука об руку с ответственностью. Так что и на меня у моих родителей времени было немного, как ты сама понимаешь. Что я могу сказать? Я знал, кто мои родители, я почитал и уважал их за то, что они дали мне жизнь. Но говорить о каких-то высоких чувствах, сильной привязанности — нет, это было не про нас. Той, связи, что была между тобой и твоим папой, не было и в помине. Да и от того, что моя мать была рядом, и я в любой момент мог её видеть, я не выиграл много по сравнению с тобой…