Падение драконов - Кристиан Камерон Страница 14

Габриэль вздохнул:

— Ангел посетил меня и сказал: «Аве, Гавриил» и…

Она ударила его.

Он протянул правую руку, руку, в которой он держал меч. В темноте она еле заметно светилась.

— Понятия не имею.

— На святого ты не похож.

— Вот и все так думают. А на самом деле это мой секрет, и мне это нравится. — Он погладил ее по плечу и по спине.

— Т-с-с! — шикнула Бланш. — Все уже встают. Как это бесит… Послышался какой-то шорох.

Анна Вудсток закрыла дверь в спальню, как будто случайно, и вернулась к раскладке одежды. Щеки у нее горели.

Вошел Тоби с дымящейся кружкой гипокраса. Анна взглянула на него и отвернулась.

— Они встали? — спросил Тоби, подходя к двери.

— Не совсем.

— А-а-а, — улыбнулся Тоби, поставил кружку и подошел к камину, чудесному сооружению с отдельным, по моде Древней земли, дымоходом. Налил в чашку сидр из тонкостенного кремового кувшина.

— Будешь сидр? — спросил он пажа.

Она покраснела.

— Анна, — улыбнулся он, — сидра хочешь?

— Да. Ему сегодня придется бриться.

Тоби кивнул.

— Но я ничего не могу найти, бритвенный прибор остался в обозе. — Она дернулась и снова покраснела, когда из спальни послышался тихий стон.

— Наверное, это я виноват. Спрошу у слуг.

— Он захочет побриться, как только… — Не находя слов, Анна пожала плечами и отвернулась.

— Встанет? — усмехнулся Тоби.

Мастер Юлий, ныне не просто стряпчий войска наемников, а личный секретарь императора, громко рассмеялся в соседней комнате.

— Сэр Майкл здесь. — Тоби стал серьезным. — У Робина есть бритва?

— Не спрашивала.

— Сам спрошу. — Тоби подошел к двери и увидел секретаря с пером в руке.

— Сэр Павало хочет немедленно побеседовать с императором, — тихо сказал тот, — и госпожа Элисон тоже. — Он указал на дверь в скрипториум: — Кажется, лорд Павало ехал всю ночь.

Тоби отдал Анне чашку с дымящимся сидром и направился в зал, где сидел мастер Юлий. Он и два писца уже что-то писали при свечах, а третий резал пергамент на полосы. Тоби вышел в узкие запутанные коридоры великой крепости Арле. Император размещался в северо-восточной башне. У Тоби не было времени обыскивать все остальные башни в поисках сэра Майкла, но он спустился, чтобы найти кого-то из офицеров герцогини Клариссы, которому Тоби и поклонился.

Офицер ответил со всем возможным почтением. К тем, кто спас Арле от одайн, относились почти с благоговением, и это всем очень нравилось.

— Милорд, — довольный и смущенный Тоби снова низко поклонился, — я оруженосец императора. Все его бритвенные принадлежности мы оставили в лагере. Мне нужно найти Майкла, то есть сэра Майкла…

Бороде и усам его собеседника, несмотря на их серо-стальной цвет, могли бы позавидовать многие молодые люди. Он рассеянно потер седые щеки.

— Я Пьер Ла Порт, комендант этой крепости. Я найду то, что вам нужно, сударь.

И он сдержал слово.

Тоби снова поднялся в башню. Анна гладила рубашку из тонкого батиста — с утюгом она обращалась не хуже, чем с мечом.

— Не делай этого сама, отдай новичку. Горцу.

— Да где ему с глажкой справиться.

Еще два утюга грелись на огне, а рубахи и шоссы великого человека висели на вешалке для полотенец. Поверх сюрко и шосс Анна надела фартук, а голову обмотала полотенцем.

Она понятия не имела, как сильно нравится Тоби. Что, по мнению Тоби, было лучше для всех. Он улыбнулся, она выпила сидра, и, прежде чем он успел взяться за какое-то дело, в дверь постучали. Паж в ливрее герцогини отдал им пару бритв с ручками из умбротской кости и кожаный чехол с бритвенными приспособлениями.

Тоби поблагодарил пажа, который покраснел не хуже Анны.

— Вы спасли нас всех. А можно мне посмотреть на императора? Просто посмотреть?

— Ну, не лично я, — сказал Тоби. — Но спасибо. И нет. Прости. На императора смотреть нельзя.

Он попытался закрыть дверь.

— Калли? Посторожи дверь по старой дружбе?

Мастер-лучник уже встал и оделся в аккуратную алую стеганую куртку и алые шоссы в тон. В ухе болталась тяжелая золотая серьга, а у пояса висел длинный меч с вениканской рукоятью. Если не смотреть ему в глаза, Калли легко было принять за благородного рыцаря, а не за лучника.

— Император… возьмет нас с собой? Сражаться с Некромантом? — спросил паж.

Тоби сдался при виде такого почтения и, чувствуя себя старше праха, спросил:

— Сколько тебе лет?

— Тринадцать, — ответил паж, распахнув глаза.

Калли улыбнулся Тоби и бедром захлопнул дверь.

— Я посторожу.

— Он встал, — крикнула Анна. — Ну, окончательно.

Говорила она с интонациями Изюминки. Анне Вудсток исполнилось шестнадцать, и она почти боготворила женщину-рыцаря и подражала всему, что та делала. Или говорила.

Оба усмехнулись, Тоби взял еще теплый гипокрас и толкнул тяжелую дубовую дверь, ведущую в спальню.

— Доброе утро, ваше величество, — сказал он без тени иронии.

Габриэль потянулся, не обнаружил под рукой кожаного сундука с бельем, небрежно стянул со спинки кровати шелковую вуаль и кинул ее в постель.

— А полотенца императору не положены? — спросил он с притворной серьезностью.

Бланш потянулась за вуалью и рыкнула.

— Это шелковая вуаль. А я просила полотенце!

— Доброе утро, ваше величество, — повторил Тоби от двери. — Гипокрас теплый. Сидр для ее величества сейчас будет.

— Тоби, нам нужно полотенце.

— Ваше величество, нам нужен мастер Никодим, — сказал Тоби.

Морейский слуга Габриэля остался с армией.

— Да, я этого не учел, — согласился Габриэль. — Прости, Тоби, у тебя, наверное, куча дел.

— Да. — Тоби посмотрел своему господину прямо в глаза.

— Ясно. — Габриэль слегка кивнул. — А теперь принеси полотенце.

Тоби исчез.

— Черт, — буркнула Бланш из постели, — я тоже забыла про Никодима, когда читала твой список.

Обнаженный Габриэль стоял у окна, глядя на залитые солнцем поля и тысячи уже умирающих от голода людей, отобранных у Некроманта, но по-прежнему нуждающихся в пище.

— Все… вся эта хрень зависит от разных там систем. Мне нужны люди, которые будут заниматься моими делами, чтобы я мог принимать правильные решения и исполнять их. Тоби пора посвятить в рыцари.

— Кронмир, — сказала Бланш.

Габриэль откинул полог и наклонился поцеловать ее.

— А ты не просто красивая девчонка.

Тут Тоби бросил императрице изящно вышитое льняное полотенце и сразу же исчез.

— Конечно, его надо посвятить в рыцари, — засмеялась она. — Когда?

— Сегодня утром, вот только умоюсь. Правда. Врата открываются, или как это назвать, через двадцать пять дней. У нас нет времени на церемонии.

— Людям нравятся церемонии, —