Лис Улисс и потерянный город - Адра Фред Страница 14

— Приветствую! Не местные?

— Здравствуйте, — ответил Проспер. — Вы правы, мы приезжие.

— Рад, очень рад! Вы, конечно, хотите приобрести открытки с красотами Вершины? Я угадал?

— Почти, — улыбнулся Проспер. — На самом деле, нам нужна карта местности.

— О, без проблем! Пожалуйста! — Продавец указал на полку с надписью «Вершина. Карты и пешеходные маршруты».

— Нет-нет, — возразил Проспер. — Нам нужна карта Сабельных гор.

— А… — продавец замялся. — Ну… У меня есть одна. Только она старая и лживая.

— Одна? Старая и лживая? — удивился Проспер.

— Ну да, там все неправильно обозначено. Ее специально выпустили, чтобы сбивать с толку туристов-врагов.

— А новых и правдивых у вас нет? — спросила Антуанетта.

Продавец пристально посмотрел на лисицу, в глазах его зажегся озорной огонек. Он улыбнулся ей, как улыбаются детям, сморозившим какую-нибудь очаровательную глупость.

— Нет, конечно. Новые и правдивые есть только в военно-мирном отделе мэрии. Это же стратегические карты, нельзя чтобы они попали в лапы плохих зверей.

— Логично… А не подскажете, кого можно нанять проводником в горы?

— Да много кого. Только для этого нужно разрешение. Его получают — ну, если получают…

— Погодите, давайте я догадаюсь! — перебил Проспер. — В военно-мирном отделе мэрии, верно?

— Угадали!

— Спасибо, всего хорошего! — Проспер быстро потянул Антуанетту к выходу.

— Дело плохо, — мрачно сказал он, когда сыщики оказались на улице. — У нас появилась куда более серьезная проблема, чем соперники.

— Бюрократия, — догадалась Антуанетта.

— Она самая. Надеюсь, мы сумеем получить в мэрии все, что нужно. Ибо иначе придется искать пути подкупа, заводить связи… Даже думать не хочу, сколько времени можем потерять.

— Да уж, — содрогнулась Антуанетта. Она боялась бюрократии даже больше, чем полиции в бытность свою мошенницей. С полицейскими она неоднократно находила общий язык. С бюрократами — никогда.

Мэрия города Вершины являла собой комплекс прямоугольных (а каких же еще) построек. В центре его возвышалось главное здание мэрии — самое крупное строение в городе. Этот гигантский параллелепипед был виден отовсюду, как и задумывалось проектировщиками, ведь мэрия символизирует собой городскую власть, а о власти горожанам забывать не следует. Вокруг главного здания, словно спутники, окружающие планету-гиганта, расположились дополнительные корпуса, чье количество неустанно увеличивалось. Дело в том, что в мэрии работало полгорода. Хотя «работало» — слово, пожалуй, не самое подходящее. Вернее будет сказать — служило.

Коллектив работников напоминал огромную семью — иногда сплоченную, иногда разобщенную. Собственно, это и было семья. Каким-то загадочным образом родственные узы, так или иначе, связывали всех служащих учреждения. Во главе этого удивительного клана стоял сам мэр — солидный пожилой тигр, почетный гражданин города. Далее, рангом ниже, следовали его заместители, приходившиеся ему сыновьями, младшими братьями, зятьями и прочими шуринами. Как так получилось, никто объяснить бы не смог. Во всяком случае, не специально, конечно. Как-то само собой. Не иначе как провидение постаралось.

Далее следовали секретарши мэра и его замов — целый батальон дочек, сестриц, племянниц и невесток. Опять же, никакого умысла. Лапа судьбы.

Ну а затем шли всевозможные отделы, в которые тянулись прочие родственные нити: внучатые племянники, зятья братьев, деверя и золовки, а далее отпрыски деверей и золовок, а также деверя и золовки этих отпрысков. Нити опутывали весь главный корпус и устремлялись наружу, к корпусам-спутникам, в которых находили свое пристанище представители славного племени седьмой воды на киселе.

Благодаря многочисленным свадьбам и родам, штат мэрии без конца расширялся, новые рабочие места росли как на дрожжах. В каждом отделе на одного начальника приходилось по несколько заместителей, к каждому из которых был приставлен взвод юных помощников, которые, собственно, и выполняли всю работу, пока боссы утомляли себя кофепитием, обеденноперерывием, телефонносудачиньем и интригоплетением.

Нередко инициатива увеличения штата исходила от самих начальников отделов. Под невыносимым грузом работы, на которую ежедневно приходилось бы тратить никак не меньше трех-четырех часов, такой начальник жаловался наверх, что не справляется и нуждается в помощи. Он же не галерный раб, в конце концов! Наверху эти жалобы всегда находили понимание, так как свадьбы и роды не прекращались, а, наоборот, множились. Начальник получал в свое распоряжение свежую кровь, после чего мог вдоволь путешествовать из кабинета в кабинет, рассказывая, как он озабочен нехваткой средств на починку дорог, на починку электронной связи, на починку электричества и всяких там канализаций. И он был совершенно прав: средств действительно не хватало, так как весь бюджет города уходил на зарплаты и льготы членам этого колоссального муниципального муравейника.

Каждый посетитель мэрии, заходя в главное здание, неизменно бывал ошарашен всепроникающим запахом кофе. Этот аромат источался буквально отовсюду, им был пропитан каждый квадратный миллиметр стен и каждый кубический сантиметр воздуха. Кофе здесь потребляли с утра и до поздней ночи, и горе тому, кто осмелился бы прервать священнодействие какой-то там работой. Словно это была не мэрия, а храм, в котором царит культ кофе. Поэтому посетитель даже не очень удивился бы, узнай он, к примеру, что в каждую ночь полнолуния все высшие чины учреждения во главе с мэром собираются в пещере глубоко под землей и поклоняются кофемолке.

В два часа пополудни порог мэрии пересекли усталые Бенджамин Крот и Георгий. Они подошли к окошку с надписью «Справочная».

— Добрый день. Где находится военно-мирный отдел?

Тигрица за окошком окинула посетителей подозрительным взглядом.

— Это ваш первый визит? — спросила она.

— Да, — робко ответил Крот. Он ни капельки не боялся расхитителей гробниц, но чиновники куда страшнее.

— Имя?

— Бенджамин Крот.

— Профессия?

— Профессор.

— Чего?

— Археологии.

— Вид?

— Енот, — удивленно отозвался Крот. Будто она сама не видит, что он енот.

Служащая записала в анкете: «Бенджамин Крот, енот, профессор археологии. Послушный. Довольно милый».

— Как давно?

— Как давно енот? — удивился Крот. — С рождения.

— Как давно в Вершине? — пояснила тигрица, покачав головой. Ох уже эти посетители, как маленькие, честное слово.

— А! Со вчерашнего дня!

Служащая поставила перед археологом анкету и чернильницу.

— Обмакните в чернила пальцы и приложите их сюда.

Крот послушно исполнил веленое. Тигрица раскрыла папку с надписью «Приезжие» и вложила в нее анкету.

— А зачем отпечатки пальцев? — испуганно спросил Крот.

— Коллекционирую, — объяснила тигрица. — Люблю рассматривать перед сном. А военно-мирный отдел — на четвертом этаже.

Партнеры направились к лифтам.

— А что же все-таки мы ищем в горах? — поинтересовался Георгий.

— Древности, — рассеянно ответил Крот.

— Простые древности?

— Простых древностей не бывает, — высокомерно заметил археолог.

— Так я и думал, что не простые, — удовлетворенно сказал суслик. — А это как-то связано с той картой, что намалевана у вас на животе?

Бенджамин Крот резко остановился.

— Вы… Вы подсматривали за моим животом?

— Нет, профессор, что вы! Это он подсматривал за мной.

— Что-о?

— С вас под утро упало одеяло, а лежали вы как раз на боку, животом ко мне. А что это за карта, профессор?

— Это? — Крот занервничал. — Это не карта!

— А что же? — удивился Георгий.

— Это… татуировка!

Суслик выпучил глаза.

— Татуировка? У вас, профессора археологии?

— Ну, я же не только профессор археологии. Я еще и охотник за расхитителями древностей. Вы же знаете.

— Знаю, — подтвердил Георгий. — А охотникам за расхитителями разве полагаются татуировки?